Почти прекрасны - Джейми Макгвайр

хорошо, – кивнула я. – Буду над этим работать.

Трэвис поцеловал меня в лоб.

– Лишь об этом я и прошу.

Мы вышли из ванной, и я вновь вернула своему лицу невозмутимое выражение, направившись прямиком к Камилле.

– Принести тебе воды или пива, может быть?

– Пока у меня все есть, спасибо, – сказала она и неловко улыбнулась.

Мне отчего-то показалось, что она поняла, о ком мы с Трэвисом говорили.

– Что такое? – спросила она, будто защищаясь.

– Ничего, – ответила я. Моя улыбка померкла. – Трэвис вернулся домой рано. Я хотела устроить сюрприз.

– Очень на него похоже, – ухмыльнулась Камилла. Трэвис присоединился к нам, и она передала ему бутылку виски, перевязанную на горлышке красной лентой: – Что ж, с днем рождения.

Трэвис поцеловал ее в щеку.

– Спасибо!

– Эй! – нахмурился Трентон и в шутку толкнул Трэвиса в плечо. – Убери свои лапы от моей девушки!

Трэвис поднял руки вверх.

– Без проблем. Я просто проявлял свою благодарность.

Я взяла Трэвиса за руку и отвела на кухню, расставила на торте двадцать свечек и поискала зажигалку, но, порывшись в ящиках, осталась ни с чем.

– Какая нелепость, – прошипела я. – Я замужем за человеком, который пытается бросить дурную привычку, и у нас нет зажигалки?

Трэвис щелкнул зажигалкой и подержал огонек у меня перед носом.

Я мельком глянула на него, а потом выхватила из его рук зажигалку и улыбнулась.

– Спасибо, любовь моя, – тихо сказала я.

Как только я зажгла свечи, Америка выключила свет.

Трэвис стоял за барной стойкой, склонившись над своим тортом, и улыбался, глядя на выведенные на глазури слова. Он обнял меня за талию, зарываясь носом мне в шею, пока вспыхивал каждый новый огонек.

– Отличный торт, – сказал он и шепотом прочел слова: —«Проклятого 20-го дня рождения, Трэвис».

– Рада, что тебе понравилось. Это была идея Америки.

Трэвис поднял руку, хлопая по пятерне Америки.

– Супер.

Америка лишь кивнула, обхватив себя за талию.

Шепли обнял ее, и они игриво покачивались, глядя, как догорают свечки. На лице Шепли застыла счастливая улыбка. Не знаю, о чем он думал, но это точно было связано с Америкой.

Мы пропели «С днем рождения», а потом Шепли включил музыку. Мы танцевали, пили, ели торт и смеялись. Это был идеальный вечер, даже соседи нас практически не трогали. Только раз заходила полиция из-за жалобы на шум.

На праздник пришла половина футбольной команды Трэвиса, а также большинство братьев из Сиг Тау.

Джим, Томас, Тэйлор и Тайлер – все позвонили в разное время, но каждый раз Трэвис выходил на улицу, чтобы пообщаться с родными.

Я целовала Трэвиса каждый раз, когда он выходил, и весь вечер я вспоминала про свой день рождения, каким милым он был тогда, и как я старалась в него не влюбиться.

Оглядываясь назад, я понимала, что мое упрямство было пустой тратой сил и времени. Мне было предназначено стать миссис Мэддокс. Каждый поворот, который я совершала, все, что происходило со мной, хорошее и плохое, направляло меня к моему мужу.

Трэвис вывел меня в коридор и сцепил пальцы в замок у меня на шее, а потом нетерпеливо прижался своими горячими губами к моим. Вкус пива на его языке смешался со сладостью.

Когда я ожидала, что Трэвис подхватит меня на руки и отнесет в спальню, его поцелуй замедлился. Он отстранился, поцеловал меня в щеку и прошептал на ухо:

– Удивлен, что ты не подготовила для меня шоты.

– Не знала, что ты нуждаешься в деньгах.

– Так и будет, если не получу ту работу.

Я засмеялась:

– Ты получил работу. Осталось пойти и согласиться на нее.

Трэвис выглянул в коридор, а потом вновь переключился на меня.

– Что такое? – спросила я.

– Просто хотел убедиться, что они нигде не намусорили.

– Да ты себя послушай! Весь такой взрослый.

Трэвис нахмурился.

– Здесь я еще не устраивал вечеринок.

Я задумалась. Любопытно, но меня это очень удивило. Я вспомнила первый раз, когда увидела его квартиру, совсем не похожую на логово студента: здесь не воняло грязными носками и забродившим пивом. У них с Шепом царили чистота и порядок.

Да, я вышла замуж за этого мужчину, но вдруг поняла, сколько о нем не знала, потому что не интересовалась.

– Что за выражение лица? – спросил Трэвис.

– Я думала о том, сколько всего о тебе не знаю.

Он поцеловал меня в лоб.

– Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо еще.

– Я и не знала, что ты не устраивал тут вечеринок. О каких еще обыденных вещах я забыла тебя спросить?

Он покачал головой.

– Я не стесняюсь раскрывать тебе подробности своей жизни. С нашей встречи многое изменилось. И, отвечая на твой вопрос, мне не хотелось врезать тут кому-нибудь за то, что они что-то сломали.

Я коснулась его щеки.

– Исключительно любовное гнездышко, да?

Трэвис нахмурился.

– Что?

– Ничего, – хихикнула я.

– Так у тебя есть в запасе шуточки, – сказал он, щипнув меня за бок.

Я выбежала из гостиной, хихикая и прячась за Америкой. Трэвис погнался за мной, но тут из колонок зазвучала медленная мелодия. Моя любимая песня, наша песня.

Трэвис притянул меня к себе. Мы несколько мгновений покачивались в танце, а потом он придвинул меня ближе.

– Ты вроде сказала, что любишь меня, когда мы танцевали под эту песню на твоем дне рождения, – проговорил он.

– Что? – сказала я, отстранившись, и посмотрела ему в глаза. – Я такого не помню.

Он усмехнулся.

– Не помню! – улыбнулась я.

– Ага, ты напилась, но ты это сказала. Что-то вроде того. Ты сказала, что в другой жизни полюбила бы меня.

Я улыбнулась, глядя в его теплые карие глаза. Вспомнила первый раз, когда они остановились на мне – в подвале здания студгородка. Трэвис был весь потный, в брызгах крови, как и я, но с тех пор эти глаза стали мне такими родными.

– И что ты на это ответил? – с улыбкой спросила я. – Не убежал с криками и воплями?

Он покачал головой, его взгляд стал еще более пристальным.

– Я сказал, что могу полюбить тебя и в этой.

– Правда? – проговорила я, тронутая его словами. Прошло почти полгода, а он мне ничего не сказал. – Я все-таки призналась тебе первой.

– Нет, – усмехнулся он.

– Ну я же первая сказала.

Он сощурился.

– Ты только что признался! Я сказала это на мой день рождения.

– Вроде как сказала.

– Если верить тебе, ты сказал, что мог бы полюбить меня в этой жизни.

– Мы оба знаем, что именно я проявил настойчивость. Твое высказывание про любовь в следующей жизни не считается.

– Что