Гений войны Суворов. «Наука побеждать» - Арсений Замостьянов

Осенью 1782 г. Суворов снова принял командование Кубанским корпусом. Ставка Суворова находилась в крепости Св. Димитрия. В начале июня Суворов находился в Ейском укреплении, пробуя на вкус настроения местных жителей перед попаданием в железные объятия империи. Опорой Суворова среди местной элиты стал «особливо преданный империи Всероссийской» Джан-Мамбет-мурза. Помогал Суворову и Халил-эфенди-ага, чьё усердие, полезное России, Суворов благодарно отмечал. Нужно было так спланировать этот день — 28 июня, чтобы ничто не омрачило праздника империи, чтобы исключить возможность провокации. Офицеры перенимали суворовское усердие и осознавали высокое значение момента. Рядом с ними были тени павших при Кагуле и Козлуджах, тень Вейсмана — ведь южное расширение границ империи было следствием той, первой екатерининской Русско-турецкой войны.

28 июня в Ейском городке Суворов, тщательно подготовив ритуал, принимал присягу ногайцев, входивших в состав России. Было устроено даже «великолепное праздненство по вкусу сих народов». Империалист Суворов приказывает солдатам обращаться с новыми подданными империи «как с истинными собратьями». По замыслу Суворова, после принятия присяги особо преданные России ногайские чиновники вместе с русскими офицерами должны были отправиться в аулы, приводить к высочайшей присяге народные массы ногайцев. Зачитывались слова манифеста «О принятии полуострова Крымского, острова Тамана и всей стороны Кубанской под державу Российскую», подписанного Екатериной. Солдат империи исполнил свой долг.

Казалось бы, над Ейским городком установилась безоблачная летняя погода. Но очередной мятеж ногайских орд был неизбежен: столь крупные приобретения не могли обойтись империи дёшево. И турки, и вполне обоснованно обиженный старый приятель Суворова Шагин-Гирей просто обязаны были «мутить воду». Для Потёмкина и Суворова в этом не было ничего неожиданного.

Для политика и военачальника Г.А. Потёмкина Суворов был своим человеком — доверенным-проверенным. Потёмкин — управленец остроумный и проницательный — умел видеть в эксцентричном чудаке-генерале стойкого героя и своеобычную личность, хотя и не всегда понимал новаторской суворовской тактики. Суворовскому умению «воевать минутами» Потёмкин предпочитал осторожную стратегию медленной, но верной экспансии — не минутами, но годами, шаг за шагом. Твёрдая рука Суворова всякий раз была ему нужна, когда для достижения цели всё-таки следовало действовать энергично.

С 1777 г. активизируется эпистолярное общение Суворова с набравшим силу новым «полудержавным властелином» Г.А. Потёмкиным. Граф (в то время — ещё не светлейший князь) видел Суворова одним из главных действующих лиц в предприятии, которое принесёт Потёмкину громкую славу и титул Таврического. Речь шла о присоединении Крыма.

Мы видели, что на полуострове Суворов оказывается в эпицентре многослойной политической борьбы, от которой доселе был далёк. Но приходилось выполнять и более близкие к армейской практике задачи — переселение христианских семей, наконец, подготовку к неизбежной новой войне с Оттоманской Портой. Юг Российской империи был в те годы областью расширяющейся и перманентно прифронтовой. Суворов хорошо знал эти места и не упускал возможности лишний раз углубить свои знания Придунайских областей, Новороссии, Крыма, Кубани.

Войска Суворова с относительной лёгкостью громили многотысячные отряды ембулукских всадников мурзы Канакая Нураддина. Заметим, что аналогичные бои нередко не приносили успеха ни российским, ни британским войскам — и не стоит недооценивать кубанских побед Суворова, припоминая и мучительно тяжёлые кавказские войны XIX в., и спецоперации в горячих точках века ХХ.

К новым подданным Российской империи следовало относиться бережно. Суворов распорядился переселить в Черкесск сотни ногайских семей, чьи отцы погибли в боях. Таким образом, были спасены от голодной смерти тысячи женщин и детей. Этого не вспоминают те, кто ныне обвиняет Суворова в истреблении ногайских семей. У сепаратистов длинные языки и хорошая фантазия на клевету…

За присоединение благодатной Кубани Суворов был награждён орденом Св. Владимира 1-й степени. Этот орден появился в годы расцвета суворовского военного гения.

Первыми кавалерами стали выдающиеся екатерининские «орлы» — самые могущественные вельможи, государственные мужи, фавориты. Они получили Св. Владимира в день учреждения награды: Потемкин, Безбородко, Панин, Бецкой, Репнин, Григорий Орлов… Суворов в то время, по обыкновению, был далек от высочайшего двора, находился при армии, поближе к приграничным очагам напряжения. Высокая награда во имя крестителя Руси, святого равноапостольного князя Владимира Святославича была учреждена к двадцатилетию правления императрицы Екатерины II. Девизом ордена были слова: «Польза, честь и слава».

В капитуле российских орденов 1892 г. статут ордена определялся так: «Императорский орден Св. Равноапостольного Князя Владимира установлен в награду подвигов, совершаемых на поприще государственной службы, и в воздаяние трудов, для пользы общественной подъемлемых». Известие о награждении Суворов получил в разгар боевых действий против ногайцев. В середине лета 1783 г. среди орд снова начались серьёзные волнения. Конники джанбулакской орды нападали на русские посты — на роту Бутырского пехотного полка, что стояла на Малой Ее, на команду подполковника Лешкевича… Вождь мятежа Мамбет Мурзабеков был арестован, его заточили в Азовскую крепость. Но Потёмкин предчувствовал, что от кочевий ногайских татар за Кубанью по-прежнему исходит опасность, — и приказал Суворову провести в тех краях военную экспедицию. Поход начинался от устья Лабы. С Суворовым выступили по пятнадцать пехотных рот и драгунских эскадронов с 16 полевыми орудиями. Привлёк Суворов и донские казачьи полки под предводительством А.И. Иловайского. Через Лабу переправлялись без наведения понтонов, перетягивая пушки тросами. 1 октября в Керменчике, на противоположных берегах Лабы русские войска разгромили ногайский лагерь. В тот же день, продвинувшись дальше, Суворов громит ногайцев у урочища Сарычигир. Пленных Суворов отпустил, а некоторых бросивших кочевье ногайцев было разрешено записывать в казаки. Опасный для России степной союз распался. Суворов писал: «Были они нами за Кубанью и на реке Лабе на рассвете при Керменчике так супренированы, что потеряли множество народа и всех своих мурз, и того ж числа другой раз их и иные поколения равно сему разбиты были; одни сутки кончили всё дело». Закубанская операция завершилась блестящей и скорой победой. Турки, лишившись опоры на Кубани, 28 декабря 1783 г. в специальном соглашении с Россией признали линию реки Кубань границей между империями. Впрочем, Россия уже смотрела дальше на Кавказ, стремясь освободить христианские народы Закавказья от турецкого владычества. Кубанский плацдарм против турок был надёжно укреплён.

Расширение границ Российской империи Суворов всегда приветствовал и расчётливо продумывал имперскую тактику — на какой границе нынче уместнее дать волю экспансии? Заметим, что зрелое имперское сознание вовсе не было повсеместным явлением в российском дворянстве того времени. Суворов здесь воплощал одну из главных тенденций лучших екатерининских орлов — служить, дабы без ведома нашего ни одна пушка в Европе выстрелить не могла… Обыкновенно это высказывание связывают с именем Безбородко, но под ним могли бы подписаться и Румянцев, и Потёмкин, и Суворов. Охранители империи, умножившие её пространства и влияние. У могущественной империи, которая раскинулась от Дальнего Востока до Польши, всегда было немало горячих или тлеющих точек. В те годы, как известно, не было ни телефонов, ни радио, ни даже Интернета. И всё-таки Суворов и его современники всегда успевали подлатать там, где рвалось. Успевали, опережая скорости века.