Приглашение на бал - Лора Мартин

Дэниел покачал головой.

— Сейчас я не могу сказать, папа. Может, позже… — Он повернулся и начал спускаться по лестнице. — Я должен найти ее… поговорить с ней… объяснить…

Кэти мерила шагами комнату. Она взглянула себе под ноги: не хватало еще вытоптать проплешину на таком дорогом ковре… По ее щекам бежали слезы. Она не хотела выходить, пока не успокоится, но упокоиться было не просто. Как он мог так обойтись с ней? Как? Все ее надежды, все мечты разлетелись вдребезги. «Надо быть сумасшедшей, — сказала себе Кэти, — чтобы вообразить, будто Дэниел… Он слишком хорош для меня».

Кэти вспоминала, как Дэниел приходил к ней в коттедж. Естественно, ему противно было видеть влажные обои и рассохшиеся оконные рамы! Наверное, он пожалел ее. Кэти стиснула зубы. Да, жалость и похоть. Самая ужасная комбинация, которую только можно придумать…

Дверь открылась, и Кэти замерла, широко раскрыв глаза, полные злости и отчаяния.

— Кэти! — На лице Дэниела читалось явное облегчение. В смокинге он был совершенно неотразим. Кэти обратила внимание на съехавший набок галстук и растрепанные волосы — по-видимому, ее неожиданное появление сыграло свою роль. — Милая, я искал тебя повсюду…

— Не надо! — Кэти остановила его жестом. — Не подходи ко мне!

Он нахмурился.

— Но нам нужно поговорить!

— Правда? — Ее лицо выражало непреклонную решимость. Она на секунду посмотрела на Дэниела и отвела взгляд. Они стояли в спальне: просторной и богато украшенной, с деревянными панелями и множеством шелковых занавесей и гобеленов. — Как ни странно, я не расположена к разговорам.

— Кэти, с тобой все в порядке? — В голосе Дэниела звучала тревога. — Может, позвать врача? Ты такая бледная.

— А чего ты ждал? — Ее тон был резким и язвительным. «Это не я, — подумала Кэти. — Я не хочу говорить таким голосом, я не хочу испытывать такие чувства…» — Мне не нужен врач, — твердо сказала она. — Мне нужно домой.

— Кэти, дай мне шанс!…

— Я хочу домой.

— Не сейчас. — Дэниел перегородил ей путь к двери. — Позволь, я объясню.

— Я не хочу выслушивать твои объяснения, — решительно заявила Кэти.

Она взглянула на Дэниела и заметила в его глазах выражение ужаса. «С ним никто и никогда не говорил таким тоном, — подумалось ей. — Наверняка, все его любовницы только и делали, что мило улыбались и скакали перед ним на задних лапках».

— Я хочу уйти домой, — повторила Кэти.

— Кэти!… — Он покачал головой и положил руку ей на плечо. — Я не хотел обижать тебя.

— Но ты обидел. — Ее голос оставался равнодушным.

— Кэти!…

— Ты отпустишь меня?

Дэниел замер на секунду, глядя на нее.

— Не надо так, — буркнул он, отпустив ее руку.

— А, по-моему, именно так и надо, — огрызнулась Кэти. Она обвела взглядом спальню; комната была такой огромной, что здесь уместился бы весь ее крохотный домишко. Кэти попыталась представить, что должен был чувствовать Дэниел, входя в ее коттедж. — Меня не интересуют лжецы и обманщики. Я сыта этим по горло!

— Я не хотел врать…

— Это ты так говоришь! — резко ответила Кэти. — Что случилось? — Она обвела рукой помещение. — Ты просто забыл обо всем этом?

— Я не хотел… усложнять.

Лицо Кэти окаменело. Ей вспомнились слова Сандры.

— Ясно. Могу себе представить. А теперь… — Кэти посмотрела на Дэниела и тут же отвернулась. Ей было слишком больно. Он выглядел настоящим аристократом в черном смокинге, с небрежно завязанным узким галстуком. — Ты позволишь мне уйти домой?

— Ты перебарщиваешь, — спокойно заметил Дэниел. — Кэти, незачем разыгрывать трагедию. Ничего не изменилось. Я отношусь к тебе по-прежнему…

— Как к игрушке пресыщенного богача? — Кэти покачала головой. — Ты мне не интересен, Дэниел. Может, ты относишься ко мне по-прежнему, но я-то нет.

— Ты же не хочешь сказать…

— Хочу. — Ее голос начал дрожать, но она была твердо намерена довести этот разговор до конца и сберечь свою гордость. Она снова посмотрела ему в глаза. — Вот именно!

Дэниел не шелохнулся. Кэти видела злость в его глазах.

— Если ты этого хочешь.

— Да.

Как ей это удалось? Она годами воздвигала барьеры вокруг себя, чтобы избежать лишней боли. Годами притворялась грубой, чтобы окружающие люди не смогли воспользоваться ее слабостью.

— Поверь, я понятия не имел, что ты придешь сюда сегодня.

Кэти с горечью улыбнулась.

— И это должно поднять мне настроение?

— Думаешь, мне хотелось, чтобы ты узнала все именно таким образом?

— Какая разница? Я все узнала. — Кэти отвернулась, прикусив нижнюю губу, чтоб не расплакаться. Ее пальцы теребили шоколадную ткань платья.

— Кэти… кисонька, ради бога!…

— Не называй меня так! — Кэти, с блестящими от слез глазами, уставилась на висевшую на стене картину. Это было выше ее сил — ласковое слово, не имеющее особого смысла, оказалось последней каплей. — Я не хочу больше говорить с тобой. Ты все испортил!

Из танцевального зала доносились звуки музыки. Это был медленный вальс. Кэти представила себе, как все могло обернуться. Она мечтала, чтобы Дэниел заехал за ней и отвез на бал. Чтобы он представил ее своим родителям и весь вечер танцевал только с ней. Они пили бы шампанское на террасе, а потом он увлек бы ее в какой-нибудь укромный уголок и признался в вечной любви. Она мечтала…

— Кэти, это безумие!

Она тяжело вздохнула.

— Твои родители лорд и леди Гамильтон?

— Да. Но это не имеет отношения…

— Значит, в один прекрасный день ты тоже станешь лордом… — Кэти чувствовала себя ужасно. Она знала, что вот-вот разревется и снова выставит себя дурой. — Потрясающе!

— Не надо так говорить! — Теперь в голосе Дэниела звучала злость. Но разве не этого добивалась Кэти? — Ты только хуже делаешь.

— Какого черта? — Вот теперь она действительно взорвалась. Все ее напускное спокойствие слетело, словно шелуха. — Скажи мне! Скажи, почему я должна делать лучше для тебя!

Кэти видела, что он не собирается отвечать. У него тоже есть гордость. Какое у него лицо! Такое жесткое и холодное. Он казался совершенно другим человеком.

— Я отвезу тебя домой. У тебя есть пальто?

— Да. — Кэти глубоко вздохнула. — То старое, черное, ты его знаешь. Оно прекрасно сочеталось с пурпурным шелковым платьем.

Дорога домой была кошмаром. Хорошо еще, что Дэниел домчал Кэти до дома на своей роскошной машине за считанные минуты. Оба молчали, да и о чем им было говорить? Кэти понимала, что сама пресекла любые попытки Дэниела что-либо объяснить и не оставила себе никакого другого исхода, кроме горя и одиночества.