Поедательницы пирожных - Галина Куликова

— И где она? — задал Родион неизбежный вопрос.

— Кто, сестрица моя? — уточнила Нателла, словноМарьянов приехал сюда в поисках сразу нескольких женщин.

— Именно, — подтвердил Родион, чувствуя, какрастет черное раздражение, зародившись где-то в недрах его души.

— Полчаса назад была здесь. — Нателлавеличественно вытянула руку по направлению к кровати, став еще больше похожейна полководца, поднимающего войска в атаку.

— А сейчас она где? Может быть, ты перепутала, она вдругой спальне? Пойду гляну.

— Нет ее в другой спальне, — мрачно заявилаНателла. — Не ищи.

— Ладно, нет так нет. Она на кухне? В сад пошла?

— Нет. Нет ее. Нет больше Ноны.

У Марьянова мгновенно отнялись ноги. Он похолодел иуставился на свояченицу дикими глазами.

— Она что, умерла? — спросил он шепотом.

— Почему умерла? Уехала.

Нателла, опять скрестив руки на груди, попыталасьоблокотиться спиной о дверной косяк, но промахнулась. Если бы не Марьянов,обладавший сверхъестественной реакцией, она бы грохнулась оземь. Сделавстремительный прыжок и ловко поймав ускользающий локоть, он снова придалнахальному телу вертикальное положение. Запах алкоголя сделался очевидным.

— Знаешь что? — возмутился Марьянов, от досадыедва не топая ногами. — Ты мне тут не финти. Давай рассказывай, чтослучилось. — Он подвел Нателлу к кровати и силой усадил на нее. — Чтозначит — уехала? Получается, не так уж плохо она себя чувствовала?!

— Марьянов, ты зануда. — Нателла сделала попыткувстать с кровати, но тут же плюхнулась обратно. Вероятно, она тяпнула прямоперед приходом Марьянова, и алкоголь как раз начал действовать. — Какуехала, как уехала… Взяла и — фью-ить! — уехала.

— Подожди. Когда ты мне позвонила, то сказала, что Нонаспит. Так она что, все-таки проснулась?

— Ну да. Проснулась и…

Тут Нателла сделала взмах рукой и соскользнула вниз, намягкий ковер. Родиону пришлось взять ее под мышки и, подняв, снова усадить накровать. Расспрашивать поганку надо было очень быстро, так как она пьянела наглазах.

— Так, слушай меня внимательно. Куда уехала Нона? И,главное, на чем?

— На машине, естес-с-ственно. Не на метро же. Здесьметро нет. Господи, какой ты глупый!

Тут Нателла расхохоталась и долго не могла успокоиться.Родион переждал это приступ немотивированного веселья и продолжил расспросы.

— Что за машина? Откуда она тут взялась? Куда поехалаНона?

Теперь на Нателлу напала слезливость и, резко переставсмеяться, она вдруг всхлипнула.

— К маме поехала. На такси. Такси вызвала и уехала. Кмаме. Мама добрая, она все поймет.

Нателла неожиданно вскочила на ноги и принялась танцеватьшейк, распевая во все горло:

— Все мамы добрые, все мамы милые! Все мамы любят нассо страшной силою!

— То есть, Ноны сейчас на даче нет? — прокричалМарьянов, больше всего на свете желая задушить эту дурочку.

— Ты, Марьянов, невыносим, — ответила та,останавливаясь и тяжело дыша. — Конечно, нет, чего я тебе врать, что ли,буду? У мамы она. Или у таксиста.

— Почему у таксиста? — оторопел Родион,поднимаясь. — Это что, ее знакомый?

— Нет, не знакомый. В смысле — в машине утаксиста. Наверное, пока не доехали до мамы, вот она еще и у таксиста.

— Понятно, — сказал он и потер затылок. —Неплохо, я смотрю, вы здесь погуляли. Наверное, Нона выпила лишнего, и у нееслучилась очередная истерика. Это ваш пиршественный стол?

Марьянов кивнул в сторону горящих свечей и коньяка слимоном.

— Нет, — замотала головой Нателла. — Не наш.Мы пили внизу, в гостиной. Это — для тебя.

— Большое спасибо, — с чувством сказалМарьянов. — Слушай, я сейчас позвоню твоей сестре, а потом вашей маме. Ивместе будем решать, как нам быть дальше.

— Не звони, — умоляюще сложила ладони перед собойНателла. — У Нонки разрядился телефон, а мама на даче.

— Здесь? — поразился Родион.

— Нет, на нашей даче, в Завидово. Она там телефонникогда с собой не носит. Или не слышит. Так что — не звони.

— Хорошенькое дело, — вознегодовалМарьянов. — Значит, Нона отсюда на дачу к родителям поехала?

— Значит, — кивнула Нателла.

— Да почему не домой?

— Захотела к маме. Да и я тоже ее уговаривала. Говорю:поезжай к маме, она тебя пожалеет.

В этот момент Родион подумал, что, будь он болеекровожадным, придушил бы обеих сестер голыми руками.

— Скажи, а я вам тут для чего понадобился? —зловещим тоном произнес он. — Вы, оказывается, прекрасно проводиливремя — выпивали, про жизнь разговаривали. Маму не забыли. Ты позвониламне и устроила истерику! Врала, что боишься за сестру. Милицию угрожалавызвать! Пирожные с вином заказала, я их ждал, как последний кретин. Прилетелумасливать жену, чтобы она сдуру на себя руки не наложила… А вы, оказывается,мухлевали!

— Марьянов, не будь таким злым! — встряхнуларыжими кудрями Нателла. — Нонка тебя действительно ждала. Видишь, тут вспальне все приготовлено для замирения. Потом на нее что-то на??хало, она впалав депрессию. Я приехала, дала ей снотворного, она и уснула. А потомпроснулась — и поехала к маме. Я-то чем виновата? Вот сижу тут одна… Тоесть с тобой. Давай хоть выпьем, что ли!

— Я за рулем, — отрезал Родион, которого до краевзатопил гнев. Из-за этого он никак не мог сосредоточиться и принять хотькакое-то решение.

— А я выпью. — Она потянулась было к коньяку, но,внезапно отдернув руку, спросила вздорным тоном: — А где вино? Язаказывала по телефону прекра-а-асное французское вино. Его делали французы изнастоя-а-ащего французского винограда.

— Вино в машине.

— А принеси его мне! — потребовала она. — Ане то я сама…

Она рванула к лестнице и едва не загремела вниз. Пришлосьснова ее ловить, транспортировать до гостиной на первом этаже и усаживать надиван. Марьянов скрипел зубами: вместо жены ему приходилось нянчиться с еенетрезвой младшей сестрой. Не желая вступать в пререкания, он сходил к машинеза сумкой и приволок ее в гостиную. Нателла, кокетливо придерживая свойпрозрачный халатик, который так и норовил разойтись то на груди, то ниже пупка,сидела с видом Золушки, ожидающей подарков доброй феи. Правда, будь у Золушкитакой характер, добрая фея скорее застрелилась бы, чем позволила ей охмурить нив чем не повинного принца.

Марьянов решительно сгреб в сторону остатки былого пиршестваи начал молча выкладывать содержимое сумки на стол. Нателла, пришедшая всостояние радостного возбуждения, встречала появление бутылки, коробочек ипакетиков одобрительными возгласами и аплодисментами. Родион, покосившись нанее, с удовлетворением отметил, что процесс стремительного опьянения как будтоприостановился. Это должно было существенно облегчить ему жизнь притранспортировке Нателлы. Он собирался транспортировать ее к ней домой, о чемсразу же и заявил: