Казна императора - Николай Дмитриев

На крутом повороте возле указателя парень испуганно замахал рукой, показывая на медленно ползущий от товарной станции паровоз-«кукушку», волочивший за собой с десяток вагонов.

— Ваше благородие, поезд!

Мгновенно оценив ситуацию, полковник вызверился:

— Гони, не то пристрелю!

Кони снова рванули, стремительно вкатываясь на насыпь, пролетка резко накренилась, и Кобылянский, не удержавшись, вывалился на обочину. Почти сразу подкатившая «кукушка» закрыла переезд, и вставший на четвереньки полковник еще успел увидеть в промежутках колесных пар быстро удалявшуюся пролетку.

Внезапное отчаяние охватило Кобылянского, он понял, что так хорошо складывавшийся побег сорвался, и тут вдруг перед глазами полковника проплыли ступеньки пустой тормозной площадки. Кобылянский вскочил и изо всех сил побежал по гравийной закраине.

Поезд начал набирать ход, но Кобылянский все-таки догнал уходивший вагон, вцепился в грязный, замасленный поручень и вскарабкался на ступеньку. Когда, чуть отдышавшись, полковник обернулся, он увидел стлавшиеся по земле клочья паровозного дыма и сквозь них остающуюся позади городскую окраину…

* * *

Сумма, о которой упоминал пан Врона, оказалась весьма приличной, и на некоторое время Тешевич почувствовал себя обеспеченным человеком. Первым делом, едва приглядевшись и обустроившись, он снова отправился в Варшаву.

Столица встретила поручика звоном трамваев, клаксонами новеньких автомобилей и копытным перестуком холеных выездных лошадей. Прямо от вокзала взяв лихача, Тешевич распорядился ехать на Новы Свят и с удовольствием откинулся на тугие кожаные подушки.

По настоящему он только сейчас ощутил расслабленность и освобождение от все время угнетавших его мыслей об исчезнувшем прошлом и неопределенном будущем. Теперь же, благодаря лично для него более чем счастливому стечению обстоятельств, поручик хотя бы мог не опасаться за свое будущее.

Оставалось вернуть Ирене, как окрестил его сам для себя Тешевич, «долг чести» и уже потом… Но что будет потом, поручик как-то не думал, полностью погрузившись в атмосферу радостно-весеннего города, всем своим видом воскрешавшего в глазах Тешевича совсем иные благополучные времена…

От пересечения Аллеи Ерозолимське и Нового Свята Тешевич велел извозчику подъехать к той самой кнайпе и, ориентируясь на нее, как на маяк, довольно легко отыскал дом Ирены. Наказав «ваньке» ждать у подъезда, Тешевич вошел в парадное, покрасовался в большом, незамеченном им прошлый раз зеркале и начал не спеша подниматься по лестнице.

Однако в квартире Ирены его ждал неприятный сюрприз. Дверь в гарсоньерку была отперта, и, заняв тушей половину прохода, весьма нагловатый пан что-то сварливо выговаривал Ирене, то и дело переходя на сварливые бабьи интонации. У поручика мелькнула шальная мысль, что этот боров только-только вылез из постели Ирены, и замешанная на чем-то подсознательном злость вспухла в груди, но услыхав конец фразы:

— Я, как хозяин дома, не потерплю… — Тешевич догадался, кто перед ним, и чуть не вырвавшаяся наружу вспышка ярости утихла сама собой.

Бесцеремонно отстранив толстяка, Тешевич вошел в комнату и, увидав, как радостно вспыхнули глаза Ирены, до того стоявшей у столика с безвольно опущенными руками, спокойно сказал:

— Вот видишь, до чего доводят твои экстравагантные выходки…

— Ну что в имении? — в тон ему вопросом на вопрос ответила Ирена, будто они расстались минуту назад.

Тешевич тотчас сообразил, что от него требуется, и, продолжая дальше начатую им игру, радостно объявил:

— Все замечательно! Мы опасались напрасно.

— Но я никуда из Варшавы не поеду! — капризно топнула ногой Ирена.

— Хорошо, поговорим об этом позже, — Тешевич наконец-то соблаговолил повернуться к хозяину. — Вы, любезный, как я понял, владелец?

— Так, пан, так… — одна манера обращения мгновенно сбила с толстяка весь гонор. — Мой дом…

— Сколько он стоит? — лениво поинтересовался Тешевич.

— Не понял, пан… — хозяин согнулся в полупоклоне.

— Я, кажется, ясно сказал, — высокомерно процедил поручик. — Если вас что-то не устраивает, продайте дом нам и кончим на этом.

— О нет, нет, пан, не извольте беспокоиться, вшистко в пожонтку. Это так…

Хозяин любезно осклабился и, вежливо притворив двери, исчез.

— Здорово! — с радостным визгом Ирена повисла на шее у Алекса. — Как ты его!

— Пустяки, — Тешевич чмокнул девушку в щеку. — Во-первых, здравствуй, а во-вторых, что тут было?

— Ерунда, — Ирена пренебрежительно махнула рукой. — Похоже, кто-то за мной подглядывал, а этот боров только и ищет повода, чтобы избавиться от меня…

— Ну так в чем дело? — улыбнулся Тешевич. — Сегодня же найдем другую квартиру. Получше.

— С таким гардеробом? — Ирена демонстративно потянула себя за рукав простенького платья.

— Сменим!

— Когда и на что? — рассмеялась Ирена.

— Сейчас! И на что захочешь, — Тешевич решительно взял Ирену за плечо и подтолкнул к двери. — Едем. Извозчик ждет у подъезда.

Тешевич хотел одеть Ирену в лучших магазинах Варшавы, но она неожиданно заупрямилась и настояла, чтобы они поехали куда-то на задворки Нового Свята. Пока поручик недоуменно осматривал непрезентабельный двор с торчащей в центре водоразборной колонкой, куда и въезжать-то пришлось через длинный и темный тоннель под домом, Ирена, наказав ждать ее тут, упорхнула в какую-то совсем неприметную дверь.

Ожидание весьма затянулось. По прикидкам Тешевича, который от нечего делать молча созерцал облезлые стены двора-колодца, частично закрытые широкой спиной извозчика, изваянием замершего на козлах, томиться пришлось не менее часа. Зато, когда Ирена снова появилась во дворе, Тешевич был просто поражен. Признаться, он даже не подозревал, что такая метаморфоза возможна. Пожалуй, появись так Ирена в своей кнайпе, все завсегдатаи наверняка пораскрывали бы рты. Даже извозчик, истуканом возвышавшийся на облучке, крякнул и, заворачивая упряжку вокруг колонки, чтобы выехать со двора, так и косил глазами назад.

Некоторое время поручик молчал и, только когда экипаж выбрался на освещенную солнцем улицу, усмехнулся:

— Вот уж не думал, что самый элегантный магазин Варшавы находится в какой-то подворотне…

— Там не магазин, а мастерская, — поправила Ирена и закрутилась на сиденье. — Неплохо, правда?

— Превосходно, — искренне подтвердил Тешевич и осторожно поинтересовался: — Но все же… Почему не магазин?

— Глупый, — на какую-то секунду, не стесняясь прохожих, Ирена прильнула к поручику. — Я девушка практичная, а ты не миллионер…

— Ясно, — поручик вздохнул. — Ты не захотела тратиться на улыбки приказчиков.