Часы времени - Василий Акулов

— Ты знаешь, ничего похожего я не вижу, — ответил брат.

— Куда же он мог деться?

Дети не заметили, как почти полностью вырыли столб. Еще чуть-чуть, и он упал бы прямо на них — хорошо, что Полина это вовремя заметила и попридержала его.

— Смотрите, вы его откопали, — сказала она ребятам. — И правда, — поглядел в яму Макс, — здесь что-то не так.

— Ничего не понимаю, — огорчилась Воронцова, — где же саквояж?

— Может, это не то место и не тот столб? — предположил Артем.

— Я ведь помню, — сказал Максим, — что они прятали свою сумку под самым крайним угловым столбом. Почему так получается?

— Ничего не получается! — Диана чуть не плакала. — Значит, все уже давно вырыли…

Дети присели на корточки. Настроение у всех настолько упало, что не хотелось больше ничего, только пойти домой и зарыться с головой в подушку.

— Я так и знала, — сказала Дина, — нам никогда не найти никакого клада. Это только в книжках так все просто бывает. А в нашей жизни таких чудес не встретишь.

Максим только молчал. Он в который раз прокручивал у себя в памяти тот вечер и все, что тогда произошло. Помнил место он точно — значит, там просто ничего нет. Смириться с этим было очень тяжело. Даже двойка по контрольной не удручала сильнее, чем это происшествие.

— Не переживай ты так, — пыталась утешить подругу Поля, — ну не нашли, ну и что? Ведь не каждому такое выпадает. Зато у нас есть часы. Очень хорошие.

— Точно, — сказала Диана, — надо Максиму снова попасть в то время и посмотреть более внимательно, где именно зарыта сумка. А потом мы ее найдем.

— Знаешь, — произнес Фомичев, — если следовать твоим рассуждениям, то гораздо легче просто попасть в прошлое и сразу, пока цемент не застыл, откопать этот злосчастный саквояж.

— Между прочим, это идея, — оживилась Дина.

— Нет, так действовать нельзя, — возразил Максим, — тогда получится, что мы этот клад не нашли, а просто украли. А я не желаю ничего воровать.

— Ну почему украли? — не поняла Воронцова.

— Одно дело, если мы находим его спустя какое-то время. То есть законный владелец мог сто раз сам это сделать, но по причинам, одному ему известным, он не сделал этого — тогда мы можем взять. И другой разговор, если мы утащим этот саквояж сразу же после того, как его зароют. Это нечестно.

— Ты хочешь дать бандитам шанс вырыть сокровища?!! — воскликнула Диана.

— Мы уже дали кому-то шанс, — грустно произнес Артем, — ведь клада-то нет.

— Как плохо, — тихо сказала Полина.

— Нет, возможно, я чего-то не понимаю, но я за то, — сказала Воронцова, — чтобы достать эту сумку любыми способами. Мы ведь не для себя стараемся.

— А для кого? — поинтересовался брат.

— Для нашего государства, — глядя ему в глаза, съязвила Диана.

— А зачем нам для него стараться? — вопросительно посмотрел на друзей Фомичев.

— А правда, если подумать, — спросила Полина, — для кого мы это делаем?

— То, что мы хотим найти сокровища, — это хорошо по двум причинам, — медленно произнес Воронцов, — во-первых, для нас это приключение, и важен сам факт, а во-вторых, от этого будет польза нашему городу, к примеру.

— Мне вдруг пришла в голову одна мысль, — задумалась Полякова, — а что, если, допустим, раньше вход в церковь был с одной стороны, и Максим видел один столб, а потом его перенесли на другую сторону, поэтому Макс сейчас видит другой столб?

— Точно, — поддержал Артем, — такое может быть.

— А вот и не может, — сказала Диана, — вам должно быть известно, что вход в храм всегда делают с одной стороны и не меняют его. А все потому, что сторона эта строго определенная.

— Как это? — не поняла Полина.

— А вот так. Вход всегда с запада на восток. Потому что на востоке должен находиться алтарь. А он напротив входа.

— Какая ты умная, — Фомичев покачал головой, — откуда у тебя такие знания? — Историю надо учить, — ответила Воронцова, — элементарно, Ватсон.

— Значит, действительно кто-то до нас его уже нашел, ничего другого не остается, — пожал плечами Фомичев.

— Вы знаете, — сказал Максим, — место я помню точно, но, когда я увидел столб, мне показалось, что что-то не так, что именно — не пойму.

— Ладно оправдываться, — пробурчала сестра, — наша надежда уже умерла.

— Пока еще не поздно, надо все-таки копать, — встряхнулся Воронцов, — раз уж взялись за это дело…

— Это ужасно.

— Дина, хватит предаваться унынию, — остановил ее брат, — ну не нашли, но слово держать надо.

Максим снова всех построил, и ребята с большой неохотой стали копать дальше. Но так как ничего впереди не светило, работа шла просто шиворот-навыворот. До темноты возиться с палисадником не стали, часа в четыре дети пошли домой.

Диана никак не хотела мириться с тем, что ценности достались кому-то другому. Ее не покидала мысль, что можно попасть в прошлое и либо все точно узнать, либо изъять саквояж прямо там, по горячим следам. Но так как никто не разделял ее идею, то она понимала, что лучше всего сделать это так, чтобы никто не узнал.

По дороге домой Воронцова молчала и совсем не поддерживала разговор, потому что все ее мысли были уже в прошлом. Максим хорошо знал свою сестру и сразу понял, что тут дело нечисто. А так как он знал причину Дининых волнений и ее мечты, то сразу догадался, почему девочка такая задумчивая. При ребятах брат не стал ничего у Дианы спрашивать, решил поговорить с ней дома.

Родители встретили своих детей праздничным обедом. Мама так гордилась благородным порывом своих детей, что решила им устроить пир на весь мир.

Но никакого настроения у Максима и Дины не было. Особенно на девочкином лице было написано такое разочарование, что Марина Владимировна даже испугалась.

— Что-нибудь случилось? — спросила она. — Дине досталась самая плохая лопата, и теперь она на всех дуется, — весело сказал Макс.

— Непонятно, чему ты радуешься? — посмотрела на брата Диана. — Тебе копать еще и копать.

— Не мне, а нам, — поправил брат.

— Не ссорьтесь, мойте руки и ступайте на кухню, сейчас сядем за стол.

Мама пошла на кухню, а Максим спросил Диану:

— Что ты задумала?

— Я?

— Да, ты. Только не говори, что это не так. Я же вижу.

— С чего ты взял?

— Ты всю дорогу молчала, следовательно, обдумывала какой-то план, — сказал брат.

— И помолчать нельзя.

— Можно, конечно. А где твои часы?

— Зачем тебе?

— Посмотреть.