Мы из Бреста. Рейд выживших - Вячеслав Сизов

Истребительные полки были укомплектованы самолетами «И-16», «И-153», «Миг-1», «УТИ-4», «УТ-1», «УТ-2». Базировались они в основном на аэродромах Стригово, Именины, Куплин, Пружаны.

В 74-м штурмовом полку на аэродроме Мал. Зводы было шестьдесят два штурмовика «И-15бис» и «И-153», из них неисправными были только две машины. Сюда же поступили восемь «Ил-2».

Стоявший в Пинске 39-й СБП имел на вооружении сорок три бомбардировщика «СБ» и девять «Пе-2».

Все перечисленные полки не имели зенитного прикрытия. О том, как дивизия встретила войну, приходилось читать. Я знал, что они ее встретили крайне неудачно.

74-й штурмовой полк полковника Васильева подвергся не только авиационным налетам, но и артиллерийскому обстрелу, т. к. находился в двадцати километрах от госграницы. Десятка «Мессершмиттов» появилась в 4 часа 15 минут. Отсутствие ПВО позволило ей действовать как на полигоне. Ни один самолет не смог покинуть своей стоянки. Личный состав и командование полка покинули свое расположение и отступили на восток. Ворвавшиеся на аэродром немецкие танкисты обнаружили среди поврежденных и сгоревших самолетов восемь новеньких и слегка поврежденных «Ил-2», которые еще не были известны гитлеровскому командованию.

Аэродром 39-го СБП подвергся четырем воздушным атакам, в результате чего полк потерял 25 «СБ» и 5 «Пе-2». После первого налета восемнадцать «СБ» сумели взлететь и в 7 часов утра атаковали немецкие танковые и моторизованные части, переправлявшиеся через Буг. По крайней мере одно прямое попадание в переправу было зафиксировано. Этот относительный успех обошелся очень дорого. Немцы писали, что им на обратном пути удалось сбить все восемнадцать бомбардировщиков.

123-й истребительный самоотверженно защищал Кобрин… Основным его аэродромом был Именины, но в литературе довольно часто упоминался и аэродром Стригово, что был северо-восточнее Бреста, в нескольких километрах от границы. Там базировалась дежурная эскадрилья капитана Савченко. Еще одно звено во главе с зам. командира полка капитаном Можаевым находилось в засаде в пяти километрах севернее Бреста. Как и два предыдущих полка, 123-й не имел зенитного прикрытия, но все же маскировка и рассредоточение позволили избежать полного разгрома. На семьдесят одного летчика полка приходился шестьдесят один истребитель «И-153», из них пятьдесят три исправных. Перед войной намечалось перевооружение полка на «Як-1». Двадцать новеньких машин бригада с саратовского авиазавода собрала 19 июня. Параллельно сборке шло изучение новой техники. 21 июня были совершены пробные полеты на «Як-1» командиром полка, его заместителем и инспектором дивизии. Но войну полк начал на своих старых машинах. С первых минут его пилоты завязали бои над Брестом и Кобрином. За день полк сбил около двадцати самолетов противника, потеряв в воздухе девять своих. В том числе и командира полка. В течение десяти часов пилоты 123-го ИАП вели тяжелые бои, совершая по десять – четырнадцать и даже семнадцать боевых вылетов. Техники, работая под огнем, обеспечивали готовность самолетов к вылету. Немцы неоднократно бомбили аэродромы. В сорокаминутной штурмовке «Именины» немцы сожгли двадцать шесть самолетов. К десяти часам утра в полку на аэродроме Именины не осталось ни одного способного подняться в небо самолета. К исходу дня аэродром Стригово был занят противником и остатки полка: тринадцать исправных «Чаек» – перебазировались на площадки близ Пинска. А затем в Бобруйск.

В районе Пружан, семьюдесятью километрами северо-восточнее Бреста, на аэродроме Куплин базировался 33-й истребительный авиаполк. На семьдесят его пилотов было сорок четыре «И-16» (семь неисправных), четырнадцать «И-153», два «Миг-1». Боевые действия полк начал в три тридцать, когда над Брестом звено лейтенанта Мочалова сбило немецкий самолет. Примерно в три часа утра 22 июня командиру полка Акулину позвонили, якобы из штаба дивизии, и приказали осветить аэродром. Командир усомнился, и, как оказалось, не зря: никто такого приказа не отдавал. Не прошло и часа – полк в полном составе вылетел отражать налеты на Брест. Вскоре на аэродром полка налетело около двадцати бомбардировщиков «He-111» под прикрытием группы «мессеров». B это время там находилась только одна эскадрилья, которая взлетела и вступила в бой. Вскоре к ней присоединились остальные три эскадрильи, возвращавшиеся с патрулирования района Брест – Кобрин. В бою противник потерял пять самолетов. Еще дважды полк успешно перехватывал большие группы «Хейнкелей» на дальних подступах к аэродрому. После очередного перехвата возвращавшиеся уже на последних литрах горючего «И-16» полка были атакованы «Мессершмиттами». Взлететь на помощь никто уже не смог. По свидетельству генерала Г.Н. Захарова, «штурмующие Bf 109 не давали поднять головы, а когда ушли, двадцать самолетов оказалось сожжено и выведено из строя». К концу дня полк потерял тридцать четыре самолета из имевшихся шестидесяти истребителей и по указанию штаба дивизии перелетел в Пинск.

22 июня 10-я САД потеряла стовосемьдесят самолетов из двухсоттридцатиодного, а 11-я – стодвадцать семь из стадевяностадевяти. Эти соединения, как и 9-я авиадивизия, оказались небоеспособны, и их вскоре вывели на переформирование. На их бывших аэродромах остались сотни неисправных самолетов, доставшиеся в качестве трофеев врагу.

Немцы летали с аэродромов в Польше. Их основными аэродромами были Бяла – Подляска и Тересполь, с отличной полосой и прекрасно подготовленной системой ПВО. Отсюда летали истребители, штурмовики и бомбардировщики 2-го авиакорпуса люфтваффе накрывая всю территорию Западной Белоруссии, Минск и даже Смоленск. С продвижением войск на восток двинулись и «люфты». Но не все, а только дежурные звенья истребителей Stab, I, 4, 5/JG 53, Stab, I, II, III, IV/JG 51 и Stab, I, II/SKG 210. Для их размещения использовались наши бывшие аэродромы. Большой популярностью пользовался аэродром Куплин. Кроме нескольких штафелей истребителей, тут базировались транспортные «Ю-52» и связные «Шторьхи» штаба 4-й полевой армии, который располагался в местечке Чахец, что в семи километрах южнее Пружан.

Мои разведгруппы изучили все близлежащие аэродромы и площадки, но выбор пал лишь на Куплин. Тут стояла нужная нам авиатехника. Немаловажным было и то, что в Пружанах был лагерь для военнопленных. Часть из них содержалась и на аэродроме.

Третьего июля с группой товарищей, в форме полевой полиции и СС, на нескольких бронемашинах и мотоциклах мы мирно, не шумя, посетили Пружаны. Заодно изучили и аэродромное хозяйство. Впечатлений набрались надолго.

Свою поездку начали с того, что выставили пост полевой полиции на дороге Высокое – Пружаны. Перегородив дорогу бронемашинами, мы с Дороховым в течение получаса проверяли документы у всех проезжающих мимо нас автомашин и пропуская без проверки пехотные колонны врага. После книг и фильмов о войне лично у меня сложилось впечатление, что немцы всю войну перебрасывали свои части на автомашинах. Оказалось, что это далеко не так. Да, были моточасти, и их пехота двигалась на автомашинах, но многие все делали по старинке, пешком или на велосипедах. Марш начинался в четыре утра и шел до двенадцати дня. Небольшой отдых на обед, готовившийся на марше в полевых кухнях, и снова пехом до вечернего привала. Надо было видеть глаза солдат, просто ждущих, что их колонну остановят и дадут возможность передохнуть хоть пару минут. Но мы ими не интересовались, и пехота шла вдоль обочины шоссе на восток. Пусть помучаются. Глядишь, помрут уставшими. Железнодорожный мост у Бреста все еще не был восстановлен. Немцы для снабжения и перевозки подкреплений пользовались железнодорожной линией Высокое – Брест, затем пересаживались в Бресте на поезд в сторону Барановичей. Но с потоком грузов для войск 2-й танковой группы «чугунка» не справлялась. Вот и гнали пехоту старым проверенным способом на фронт. Так же, по старинке, на повозках, запряженных лошадьми, везли грузы. Многое везли на автомашинах. За час каких только марок автомашин мы не увидели. Не зря писали, что немцы весь грузовой автопарк Европы себе собрали. Я бы себе тоже пару машин припас. Вот только водителей на них нет, а раз так – то приходилось пропускать колонны дальше. Несмотря на то что мы так нагло перекрыли дорогу, никто не возмущался. Нас воспринимали как необходимый элемент естественной среды обитания. По знаку колонна останавливалась, выходил старший и представлял документы. Стоило подойти к автомашине, как кабину тут же покидал водитель и, стоя навытяжку, предлагал свои документы для проверки. И все это без угодничества и раболепства. Мы же, с умным видом изучив документы, интересовались, откуда идет колонна, что видели по дороге, не было ли нападений и т. п. Подержав так колонну десяток минут, разрешали двигаться дальше. Немцы воспринимали это явно с чувством облегчения.