Свет - Рейвен Кеннеди

желая разлучаться с ней, пытается пристать к ее недвижному телу, как мед к пальцам.

– Сир… – взволнованно начинает Ходжат, но осекается, когда Дигби для надежности накрывает Аурен еще одним одеялом, и теперь видно только ее лицо, покрытое золотыми капельками пота.

Не мешкая, чтобы золото не успело отреагировать на то, что я взял ее на руки, я выбегаю из спальни и несусь по коридору, а Дигби, прихрамывая, пытается не отстать от меня.

– Куда ты ее несешь?

– Как можно дальше. – Когда я оказываюсь у входной двери, Ходжат уже распахивает ее передо мной.

– А нам что делать?! – кричит мне в спину Райатт.

– Следите за золотом. Если оно начнет растекаться, валите из Грота нахрен и эвакуируйте селян, – кричу я. – Если она не сможет его остановить, здесь будет опасно.

– Но ты тоже окажешься в опасности, – говорит Райатт, но мне некогда отвечать. Я выбегаю из дома и слышу, как за мной закрывается дверь.

Очертя голову, я выбегаю на бурю и на долю секунды задумываюсь, куда пойти, а потом сворачиваю направо. Вот только теперь я иду не к Вольеру. Золото уже начало впитываться в одеяла, потому я не смогу уложить ее на Арго. Золото может напасть на него, а если это произойдет в небе, мы все погибнем

– Аурен, проснись, – говорю я ей.

Полутьма хватается за небо так же крепко, как и я обхватываю ее. Я изо всех сил стараюсь как можно безопаснее прижимать ее к груди, принимая на себя удар ветра и снега. У нее на лбу выступает еще одна струйка золотистого пота, и от паники к горлу подступает ком.

– Слушай мой голос. Ты должна слушать меня и проснуться.

Может, это ветер завывает, но, клянусь, я слышу стон.

– Аурен?

И теперь я точно знаю, что мне не послышалось – я буквально чувствую, как из ее груди вырывается стон. Он звучит страдальчески и измученно, и Аурен легонько хмурится.

Сердце подскакивает к горлу, и дышать становится все труднее. После потери сознания Аурен не издала ни единого звука, не поменялась в лице.

Я бегу в крутую гору мимо насеста тимбервингов. Миную ряд покореженных деревьев, где обрывается дорожка, выложенная камнем, и заканчивается расчищенный участок. С трудом пробираясь через снег высотой в три фута, я иду вдоль подножия горы.

– Постарайся проснуться, Аурен.

Каждый фут расстояния, который я проложу между нами и деревней, может стать вопросом жизни и смерти. Понятия не имею, что случится, если ее золото проснется полностью, но есть у меня предчувствие, что это только начало.

Я с трудом дышу, пытаясь бежать по глубокому снегу, и пару раз чудом не падаю. Только благодаря исключительному упорству я крепко держу Аурен, карабкаясь в гору. С каждой секундой одеяла становятся тяжелее, и я чувствую, как ткань все больше пропитывается золотом и тяжелеет.

От порыва ветра мерзнут уши, а из-за карающего снега почти ничего не видно. Но наконец я добираюсь до поворота, и в то же мгновение золото, уже не сдерживаемое слоями ткани, начинает капать на землю. Струйки вырываются из-под одеял, приземляясь брызгами на снег, а Аурен начинает дрожать. Теперь у нее постоянно вырываются болезненные стоны, а по телу пробегает дрожь, но, кажется, причина не в холоде.

Когда хватаюсь за нее покрепче, руки в перчатках становятся липкими. Золото уже не просто капает, как масло, а пропитывает ткань, позолотив каждую ниточку и продолжая стекать с кожи Аурен. Не знаю, сколько еще до наступления темноты, но небо темнеет, хоть и не очень-то быстро.

– Черт!

Добравшись до излома в склоне горы, я почти ныряю в расщелину. Как только мы оказываемся в ее светящихся глубинах, укрывшись от бури, я встаю на колени на каменистую землю и опускаю Аурен.

Испачканными золотом перчатками я разворачиваю одеяла, и ее тело тут же начинает трястись. Из нее изливается густое, как сироп, золото, и собирается на земле. Оно уже не капает так медленно и ровно, а льется потоками, хватая и ощупывая все вокруг, – будто ища, кого бы можно изувечить.

Оно впитывается в ткань моих брюк, пока я стою на коленях, и начинает ползти ко входу в пещеру. Когда Аурен бьется в конвульсиях, я пытаюсь ее удержать, но от страха в груди заходится сердце, а в ушах стоит звон. Если она не проснется, если ночь ее не остановит, то ее золото доберется до деревни…

Когда я обхватываю лицо Аурен рукой, моя перчатка липнет к ее щеке.

– Золотая пташка, просыпайся. Ты должна проснуться!

Ее сила бьет ключом, аура становится переменчивой, а меня захлестывает такая сильная паника, что, похоже, я и сам начинаю дрожать.

– Я больше не буду травить тебя гнилью, слышишь? Проклятие, я больше не стану этого делать. Так что просыпайся!

Аурен приоткрывает рот и издает крик, который эхом разносится по пещере. Золото словно огрызается в ответ, взбирается на стены и проникает в их голубые прожилки, лишая нас слабого свечения.

И все же от громкого крика Аурен и потока силы ее аура внезапно возвращается к жизни, становясь ярче, чем за последние дни. Мне приходится прищуриться, но потом она снова почти гаснет, и в груди у меня замирает сердце, не давая сделать столь нужный вдох.

Золото извивается, устремившись к Аурен, словно желая поглотить ее полностью, пока до нее не добралось что-то еще.

– Аурен! – кричу я и трясу ее за плечи. – Просыпайся!

А потом я пячусь назад, потому что Аурен слишком резко распахивает глаза.

Я с изумлением выдыхаю:

– Аурен…

Вижу, как расширяются у нее зрачки. Вижу, как мерцают золотистые глубины ее радужек. Золото вокруг Аурен полностью застывает и перестает капать. Перестает растекаться. Возможно, наступила ночь, и теперь золото наблюдает за мной так же пристально, как и она сама.

В виске стучит кровь, но я даже пальцем пошевелить не осмеливаюсь. Я сижу как вкопанный, прислушиваясь к интуиции.

– Золотая пташка? – спрашиваю я.

Но я быстро нахожу ответ сам – в ее глазах.

На меня смотрит не совсем Аурен.

Я успеваю лишь вдохнуть воздуха, потому что в следующую же секунду она нападает.

Глава 13

Слейд

Огромные завитки жидкого золота вырываются, обвиваются вокруг меня веревками, а потом откидывают прочь. Они с такой силой вбивают меня в зазубренную стену, что в глазах темнеет. Я падаю на бок, охнув от боли, но только благодаря бесконечным тренировкам снова вскакиваю.

Меня охватывает чувство