Сталин и Берия. Секретные архивы Кремля. Оболганные герои или исчадия ада? - Алекс Громов

Об этом съезде, который обеспечил Сталину всю полноту власти, ходили слухи, что на самом деле голосовавшие делегаты отдали предпочтение С. М. Кирову, что в скором будущем стоило ему жизни, равно как и превратило форум победителей в прощальный парад обреченных.

Юрий Карякин, литератор и общественный деятель, которого не случайно называли «мотором перестройки» (его статьи и интервью собраны в книге «Не опоздать»), подобно многим другим либеральным исследователям придерживался мнения, что на «съезде расстрелянных» победил не Сталин. Карякин очень эмоционально описывал историю борьбы против тирании, в частности поведал о фальсификации на выборах генсека на XVII съезде партии: «1934 год. Февраль месяц. Партия уже десять раз вычищена, и ленинцев, знавших, как Сталин скрыл завещание Ленина, уже никого не осталось. И вдруг этот рабий, казалось бы, съезд голосует „против“. А за плечами уже десять миллионов погибших мужиков. Уже по горло в крови. Овации. И Бухарин говорит: „Фельдмаршал (!) революции!“ И вдруг двести девяносто два человека взбунтовались!»

В 30-е годы, помимо нагнетания психоза поиска врагов народа, И. Сталин заботился о том, чтобы граждане могли на деле почувствовать заботу руководства страны о них, хотя бы в мелочах. В эти проявления политики внутренней разрядки входили, как правило, чисто бытовые улучшения жизни. Так, в 1934 году было принято постановление правительства страны, в котором подчеркивалась необходимость ускорения жилищного строительства в городах и рабочих поселках. В ноябре 1934 года прошедший пленум поддержал принятое на Политбюро по инициативе И. Сталина решение об отмене с 1 января 1935 года хлебных карточек.

В том ноябре на проходившем в Кремле съезде стахановцев выступил А. И. Микоян, который, в частности, поведал в своей речи делегатам – ударникам производства, как лично заботится о благе трудящихся товарищ Сталин. На одном из заседаний Политбюро по предложению Сталина были внимательно осмотрены образцы нового высококачественного туалетного мыла для народных масс, после чего касательно мыла было принято специальное решение ЦК ВКП(б). Другой подобный случай описывал в своих мемуарах Н. С. Хрущев: в то время, когда он занимал пост первого секретаря партийной организации столицы, ему позвонил Сталин и заявил, что ему доложили, что поскольку в Москве мало общественных туалетов, то жители и гости большого города испытывают неудобства. Н. С. Хрущеву было поручено обсудить этот вопрос с Н. А. Булганиным и принять своевременные меры.

Новые революционные времена требовали новых героев, которых надлежало запечатлеть не только в газетах, но и в книгах, спектаклях, кинофильмах. Для этого партийные и государственные органы озаботились созданием творческих союзов, руководство которых должно было не только контролировать, но и поставить на поток производство образов новых героев, из которых ведущее место занимал Сталин. Так, в научной работе Дж. Дэвлина «Миф о Сталине: развитие культа» подчеркивается, что «большую роль в развитии образа Сталина, характерного для его культа, сыграла новая политика в отношении культуры, положившая в свое основание социалистический реализм и принцип историзма. По решительному, хотя и несколько парадоксальному определению А. А. Жданова, данному в 1934 году, социалистический реализм должен был стать тем стилем, в котором советская литература стала бы «создавать портреты наших героев» и «показывать завтрашний день». Ведущей задачей нового искусства стало создание мифов советской власти – ее вдохновляющего прошлого, героического настоящего и славного будущего, – которые нашли бы отклик в массах и помогли создать ощущение новой общности и новой личности. В то время как массовая культура еще только зарождалась в России, партия понимала важность не только смысла сообщения, но и средства передачи этого сообщения, способа, стиля и жанра, в котором оно преподносилось массам. Революционный модернизм 1920-х не приобрел популярности в массах и нашел признание только среди элиты, а пролетарское искусство, пришедшее ему на смену, оттолкнуло не только потребителей пропаганды, но также и потенциальных ее создателей».

Сталин умело использовал многие сложившиеся обстоятельства, в том числе и негативные, для повышения собственной популярности. Простой пример – история с ледоколом «Челюскин». Это судно 13 февраля 1934 года было раздавлено льдами, и 104 человека оказались на льдине. 16 февраля в Москве была образована специальная правительственная комиссия по спасению челюскинцев. Первый самолет, севший 5 марта неподалеку от лагеря, забрал десять женщин и двух детей. Следующий рейс состоялся через день. Последний, двадцать четвертый по счету, рейс был совершен 13 апреля 1934 года. Все сто четыре человека, проведшие на льдине почти два месяца, были спасены. После этого началось торжественное чествование участников экспедиции и их спасателей-летчиков.

Какое отношение к этому имел Сталин? Челюскинцы проявили незаурядное мужество, спасшие их летчики – свое мастерство, получив за спасение людей первые звезды Героев Советского Союза, но главным героем этих событий оказался мудрый и заботливый Сталин, вовремя позаботившийся и т. д. В большинстве публикаций, описывающих спасение челюскинцев, упоминался и Сталин, часто размещался его портрет. Печатались в газетах и сталинские послания челюскинцам: «С восхищением следим за вашей героической борьбой». Перед своим поистине триумфальным прибытием в Москву челюскинцы отправили Сталину благодарственную телеграмму, впервые напечатанную 19 июня 1934 года в газете «Правда»: «Мы знали, что ты, товарищ Сталин, заботишься о нас, что ты являешься инициатором грандиозных мероприятий по спасению полярников с „Челюскина“».

Как создавался ритуальный образ вождя народов, можно проследить по публикациям, посвященным Сталину и его деятельности, в центральной советской прессе. Дж. Дэвлин в своей книге «Миф о Сталине: развитие культа» пишет: «…летом 1935 года на страницах газеты «Правда» появились первые фотографии Сталина, встречающегося с детьми в Кремле (традиционном центре автократической России) и в других местах, ставших олицетворением сталинского рая, например на аэродроме Щелково. Впоследствии подобный прием станет одним из любимых тропов культа: встречи детей с вождем широко освещались в прессе, в стихах и рассказах, в картинах, плакатах и таких лозунгах, как «спасибо Вам, товарищ Сталин, за наше счастливое детство». Моменты, когда взрослым удалось увидеть вождя – либо принимающим парад на трибуне мавзолея Ленина, либо на каком-либо из съездов героев нового порядка (стахановцев, депутатов Верховного Совета, представителей живописных народностей и меньшинств), – также были представлены в фольклоре, стихах, на полотнах художников и в кино как кульминация волшебной сказки, в которой простая молочница или крестьянка становится народным депутатом и летит в Москву, чтобы обратиться к народу и, что более важно, повстречаться со Сталиным».