Жилище в пустыне (сборник) - Томас Майн Рид

Опорожнив котел, мы наполнили его вторично и поставили на огонь. Рядом с котлом мы подвесили чугунок, заменявший нам сотейник, с прекрасным куском дичи, посыпанным собственноручно добытой солью. Трудно описать нашу радость. Отныне благодаря своей сообразительности мы не будем нуждаться в столь необходимом для человека продукте!

Внезапно неподалеку от нас раздался отчетливый свист. То была голубая сойка. Мы не удивились, что ночная птица кричит среди бела дня. В царстве пернатых голубая сойка выделяется раздражительностью, и ее легко взбудоражить.

Однако в минуту опасности сойка испускает своеобразные вопли, которые ни с чем нельзя сравнить. При приближении врага голос ее становится пронзительным и резким. Именно такой крик привлек наше внимание.

Мы взглянули в сторону, откуда доносились звуки. В листве невысокого дерева металась ярко-голубая птица. Причина ее волнения ускользала от нас: ни на этом дереве, ни на соседнем мы не увидали решительно ничего, что могло бы ее напугать.

Но тут внезапно мы обнаружили врага пернатой красотки: медленно извиваясь, бесшумно ползла по настилу сухих листьев омерзительная змея. Золотистая с черными крапинами чешуя сверкала, как солнце. Двигалась змея медленно и, несмотря на извивы, почти по прямой линии. Изредка она останавливалась, вытягивала шею и поводила сплюснутой головой, плавно раскачиваясь, как ручной лебедь; она лизала листья языком огненного цвета, оглядывалась, словно ища дорогу, и снова пускалась в путь. Хвост ее заканчивался твердым придатком длиной приблизительно в полфута, напоминавшим неровные четки или обнаженные почерневшие змеиные позвонки. Перед нами была страшная гремучая змея – Crotalus horridus40.

Я остановил своих спутников и отогнал собак. Мне случалось слышать о гипнотической силе змеиного взгляда. Теперь представился великолепный случай проверить эти рассказы. Удастся ли змее «зачаровать» птицу? Мы с интересом наблюдали за пресмыкающимся.

Гремучая змея неуклонно приближалась к птице. Сойка с диким криком перелетала с ветки на ветку, с дерева на дерево. Нас ни та, ни другая не замечали.

Змея подползла к высокой магнолии. Обвившись один раз вокруг ствола и понюхав кору, она не спеша и осторожно опустилась на землю и свернулась в клубок. Теперь она была похожа на свернутый корабельный канат. Только хвост с черным придатком высовывался из-под клубка, а плоская голова увенчивала его. Глаза змеи были закрыты. Казалось, что она спит.

Зрелище утратило для меня всякий интерес, и я уже потянулся за карабином, чтобы пристрелить мерзкое пресмыкающееся, как вдруг движение сойки заставило меня насторожиться. Я понял, что змея не спит, а выжидает.

Что случилось? Я взглянул на дерево. На таких магнолиях обычно белки устраивают свои норки…

В стволе, довольно высоко над землей, я подметил небольшое дупло: гладкая кора вокруг дупла была расцарапана острыми коготками белки. Земля у подножия дерева образовала удлиненную кочку, указывая на направление толстого корня. Присмотревшись к следам на коре, я убедился, что белки карабкались и вылезали из гнезда именно этим путем.

Гремучая змея около кочки подстерегала добычу. Белка не могла от нее ускользнуть. Что случится, когда она высунется из норки?

Я решил подождать и посмотреть, как развернется змеиная охота.

Мы не спускали глаз с дупла, ожидая появления белки. Наконец белка осторожно высунула маленькую мордочку, не больше мышиной; но вылезать зверек, очевидно, не собирался. Должно быть, заметив нас, он струсил.

Мы уже потеряли надежду присутствовать при охоте, но тут внимание наше было привлечено шорохом сухих листьев. Мы оглянулись и увидали вторую белку, спешившую к магнолии. Она бежала то по срубленным стволам, то по траве и опавшим листьям. Мы сообразили, что она спасается от преследования, и тотчас обнаружили ее врага. Следом за ней бежал красивый ярко-желтый зверек с удлиненным туловищем, приблизительно вдвое крупнее белки. Мы узнали в нем ласку41.

И белка, и ласка мчались с предельной скоростью.

Гремучая змея раскрыла пасть. Нижняя челюсть низко свисала, почти соприкасаясь с шеей. Ядовитые зубы обнажились. Она высунула раздвоенный язык, глаза ее сверкали как алмазы; от волнения она тяжело дышала, и туловище ее надулось и вздрагивало. Казалось, что она выросла вдвое.

Белка бежала к дереву, повернув мордочку к преследователю. Она промелькнула с быстротой молнии, но змея, вытянув голову, успела укусить ее на ходу.

Все это произошло в одно мгновение, и нам показалось, что змея лишь притронулась к белке; но, добравшись до нижней ветки, белка замедлила бег, движения ее стали затруднительными, и наконец она остановилась. Задние лапки ее беспомощно заскользили; она покачнулась, но, выпустив когти, удержалась на гладком стволе. Еще мгновение – и отравленный зверек упал в раскрытую пасть змеи.

Ласка, заметив змею, внезапно застыла на месте, на расстоянии нескольких футов от магнолии. Но тотчас она сорвалась с места и побежала, то распластываясь, как червь, по земле, то выгибая спину и урча, как кошка. Ласка, очевидно, была взбешена тем, что у нее перехватили добычу. Мы подумали, что она набросится сейчас на змею, которая снова свернулась в клубок и приготовилась к атаке, раскрыв пасть и выронив изо рта мертвую белку.

Пушистый зверек лежал на земле, но ласка не могла добраться до него, не будучи укушенной змеей.

Сообразив это, ласка прекратила враждебные действия и, отступив, побежала вприпрыжку по направлению к лесу.

Ее бегство успокоило змею; она развернулась и, вытянув шею, собиралась проглотить добычу. Медленно повернула она белку во всю длину и уложила ее перпендикулярно своей пасти. Затем, высунув раздвоенный язык, она смочила слюной шкурку зверька.

Мы с любопытством следили за приготовлениями; но тут мы услыхали шорох листвы, доносившийся с дерева, под которым лежала змея. Прямо над ней, на высоте двадцати футов, перекидываясь с одного дерева на другое, вилась огромная лиана толщиной в человеческую руку. Среди зеленых листьев мелькали клинообразные малиновые цветы.

В листве шевелилось какое-то живое существо. Мы присмотрелись и увидали вторую змею, в обхват такую же широкую, как ствол лианы.

Еще один гремучник? Нет, гремучие змеи не живут на деревьях. К тому же она отличалась от гремучей и цветом. Новая змея была черная и блестящая, как отполированное дерево. По этим признакам мы узнали удава, или северного констриктора42.

Удав обвивался спиралью вокруг лианы; он начал медленно раскручиваться, оборачивая голову вокруг ствола и по одному распуская кольца. Повторив это движение бесконечное количество раз, он развился почти целиком.

Все это проделывалось осторожно и бесшумно. Производил весь этот маневр такое впечатление, будто удав только наблюдает за тем, что делается у подножия дерева.

Гремучая змея все внимание свое сосредоточила на белке и ничего не замечала.