След Фафнира - Андрей Мартьянов

Аббат картинно вздернул густые брови и наклонил голову.

– Если булонцы, Лотаринги, Плантары и прочая орда наследников Хлодвига действительно имели все права на престол, то отчего же близкие и дальние родственники «первых королей» хлопали, pardon, ушами вплоть до 1912 года? Неужели раньше ничего не выходило? За десять веков? Простите, но такое утверждение меня смешит. Далее. Если Сионский Приорат располагает огромными средствами, то почему вы прибегли к нашей помощи в разыскании «мистического оружия» в виде проклятия Фафнира?

– Чтобы не привлекать к себе внимания, – спокойно ответил отец Теодор. – Даже если бы сведения об этой затее просочились в газеты, то все выглядело бы как личная инициатива шайки молодых искателей приключений. А насчет десяти веков… Попытки были, и не всегда неудачные. Английская династия Плантагенетов, царствовавшая с 1113 по 1377 год, если говорить строго – Меровинги, ведущие прямое наследное родословие через Плантаров и Плантавелей. Заметили сходство имен? А Ричард Львиное Сердце – ваш национальный герой – самый настоящий потомок Хлодвига и по отцу, и по матери, великой герцогине Аквитанской Элеоноре де Пуату. Другой пример. Герцоги Лотарингские – помните Гизов? – едва не отобрали трон у Валуа, но Генрих III Французский нанес удар первым, почти полностью вырезав семейство Лотарингов.

– Забавно. И это все?

– Отнюдь. К идее всеобъемлющего заговора Приорат пришел лет пятьдесят назад, мы выжидали подходящего политического момента, чтобы начать смуту – и вот он, как на ладони. Созданы военные союзы крупнейших держав, Антанта косо смотрит на Германию и Австро-Венгрию, споры из-за колоний, трудности на Балканах, Япония жаждет расширить империю за счет малонаселенных территорий России и Китая; русский царь не прочь вернуть Константинополь и проливы, что означает войну с Турцией. Перечислять можно до бесконечности… Достаточно единственной искры, чтобы пожар разгорелся. И кресалом по кремню ударим мы. Остальное нетрудно. Война всегда приносит нестабильность, смуту. А возникшую смуту достаточно направить в нужное русло, дать толпе необходимых вождей и… И все. Европа наша.

– Что же вы требуете от меня? Отдать вам клад? И забыть об этой истории? А мои компаньоны? От них не откупишься, денег хватает у каждого, они жаждут славы. И не откажутся от нее ради призрачного и несколько абсурдного счастья видеть на престолах Европы представителей забытой династии.

– Присоединяйтесь к нам, – запросто сказал аббат. – Высших должностей в Приорате вы, естественно, не получите, однако со временем… Знаете, как притягательна власть? К тому же у вас перед Сионским Приоратом имеются несомненные заслуги – сокровище Меровингов. Драгоценности Хильдебера и Хагена вернули вы.

– Надо давать страшные клятвы на крови, проходить обряд посвящения? – откровенно рассмеялся Джералд. – Фи, ваше высокопреподобие, эта шутка перестала быть забавной.

– А это вовсе и не шутка, – вдруг помрачнел отец Теодор и хищно подался вперед. – Это правда. Настоящая. Вы сейчас услышали тайну, которую люди хранили почти десять столетий. И не представляете, с какой мощной и разветвленной организацией столкнулись. Итак, ваше решение?

– Решение простое, – ответил Джералд. – Пойду спать. Завтра надо ехать в город, выуживать паспорта у полицейских. Спокойной ночи, отец Теодор. Благодарю за интереснейшее повествование.

– Сидеть, – тихо и очень угрожающе рыкнул аббат, когда лорд Вулси сделал движение подняться с кресла. – Или вы с нами, или никто из вас не выйдет завтра из аббатства.

Джералд замер. Самые страшные и реальные угрозы произносятся именно таким, спокойным и бесстрастным тоном. Только слабые и неуверенные в себе люди кричат и потрясают руками.

«Он хочет забрать драгоценности себе, – мгновенно понял Джералд. – Какой там Сионский Приорат – бред и выдумки! Дело обстоит гораздо проще и вульгарнее. Вот негодяй! Как прикажете себя вести в подобной ситуации?»

– Давайте договоримся миром, – неторопливо проговорил англичанин. – Если вам нужны сокровища, забирайте половину и на том расстанемся. Не ожидал, признаться…

Аббат, не меняя выражения жабьего лица, коснулся колокольчика, стоявшего у края стола.

Три монаха, высоких и широкоплечих, явились на зов тотчас. Один остался у двери, два других быстро переместились по комнате, остановившись за спинкой кресла лорда Вулси. Джералд учуял легкий запах хлороформа. Этого еще не хватало! У благочестивой братии, оказывается, опасные намерения!

– Я никогда не предлагаю дважды, – с расстановкой сказал отец Теодор, поглядывая куда-то в сторону от незадачливого гостя. – Но для вас сделаю исключение. Вы согласны отправиться по пути, который я вам предложил?

Джералд вспомнил несколько самых вычурных техасских идиом, которыми обычно злоупотреблял невоспитанный Тимоти, и громко угостил ими господина аббата. Подействовало. Его высокопреподобие кашлянул и легонько кивнул своим головорезам со словами:

– В колодец… Остальных тоже. И быстро!

Лорд Вулси рванулся вперед, но его сразу сграбастали за плечи сзади, бросили в кресло, и рука одного из святых братьев прижала к лицу англичанина воняющую хлороформом тряпицу. Джералд попробовал извернуться, на несколько мгновений сбросил ладонь неприятеля, повалил набок кресло, но тотчас получил сильнейший удар носком сапога под грудину. Дыхание перехватило, боль была такая, что захотелось немедленно умереть, но…

Последнее, что успел прохрипеть Джералд, краем глаза заметив в дверном проеме знакомый силуэт, было:

– Стреляй! Стреляй…

И сознание милорда помрачилось.

* * *

Тимоти больше ничего не оставалось делать. Когда ты видишь, как мрачные и малопривлекательные святые братья с усердием пинают твоего друга, а третий монашек, стоящий по правую руку, выхватывает нечто крайне похожее на пистолет системы Маузера, срабатывает впитавшийся в кровь рефлекс.

А всего-то: решили заглянуть в кабинет преподобного отца и сообщить, что неизвестное чудище вовсю разгуливает по монастырю и безобразничает, как может, а один из концессионеров валяется в луже собственной крови в коридоре этажом ниже.

Тим не успел бы – монах со здоровенным «Маузером» опережал его на доли секунды. Спасибо доктору Шпилеру, свечек на тысячу долларов придется ставить! Доктор почти незаметным движением выбросил вперед правую руку, оконечье трости красного дерева задело ладонь черноризного стрелка и тяжелая пуля ушла в деревянную стенную панель, расщепив ее до пола.

Отныне Тимоти не церемонился – выстрел прямо в лицо, моментально превратившееся в жуткую кашу из крови и мелких косточек; ударом пули монаха отбрасывает к окну, он заваливается мешком и более не дергается. Два раза по два выстрела в остальных черных – как и положено, чуть ниже и правее грудной кости, там печень, крупные жилы… Папаша, отвоевав свое в Гражданскую войну на стороне конфедератов, утверждал, будто здесь одно из самых уязвимых мест и пулевая рана в печень смертельна на все существующие в природе проценты. Прав был старый Дугал О’Донован – оба монаха запнулись на полушаге, отшатнулись на спины и черными дроздами рухнули на дорогой ковер. Ни один даже не пикнул.