📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаЛинейный крейсер "Михаил Фрунзе" - Владимир Коваленко

Линейный крейсер "Михаил Фрунзе" - Владимир Коваленко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 123
Перейти на страницу:

Потихоньку даем обороты мотору, выруливаем на взлетную полосу… Сердце забилось проказливым весельем. Чкалов желает его напугать? Дудки! Еще неизвестно, кто кого до седых волос доведет! Что, одному Валерию Павловичу можно нарушать полетные задания? Косыгин по-бычьи склонил голову, так хуже видна ухмылка, и дал взлетный форсаж.

Разбег. Машина набирает скорость непривычно быстро -сказывается хорошая аэродинамика, острый нос с двигателем водяного охлаждения. «Аллисон» яростно урчит, рвется в полет. Вот почему у американцев этот зверь в серии, а наши никак не освоят? Зверь под капотом, зверь в себе. Зверя надо держать, в том и шутка. До конца, до предела. Риск? Черт с ним! Лишь бы каверзный инструктор не вмешался, не испортил взлет. Пора! На взлет, круто вверх, с поворотом! Короткий взгляд в зеркало: как там Валерий Павлович? Еще не созрел для того, чтобы обматерить курсанта-перестарка?

В зеркале, вместо лица Валерия Павловича, красуется его же кулак… с большим пальцем, отогнутым вверх.

– Чуешь машину. Надумаешь уходить с флота – завод тебя возьмет в испытатели. А теперь…

Чкалов замолчал. Явно готовит проказу. Сейчас как бросит самолет в замысловатую фигуру! Так, чтобы незадачливого моряка раздавило перегрузкой прямо в кресле – или, наоборот, чтобы на ремнях висел. Прошла минута. Ничего.

Продолжается полет по кругу. Вот снизу поднялась другая машина – лобастый «восемнадцатый». Сегодня – условный противник для воздушного боя.

– Чувствуешь машину, говорю, – раздается сзади. – А потому, Миша, дерись сам. Разыграем Георгия, пусть думает, что меня сбил… Отрабатываем лобовые атаки.

Байдуков между тем качает крыльями, мол, начинаем. От мотора идет легкий дымок: дал форсаж. И что делать моряку в седле воздушного коня? Проигрывать обидно, а с асом тягаться, как ни крути, рановато.

– Ладно… – буркнул Косыгин и перевел мотор во взлетный режим. Жрет ресурс двигателя? Ну и пусть себе жрет, сейчас надо в грязь лицом не ударить. Да и ненадолго это -два самолета лоб в лоб сходятся быстро.

Слишком быстро! Широкий лоб байдуковского истребителя стремительно растет, кажется – небо заслоняет. Так и видишь хладнокровного противника, что, слегка пригнулся за неохватным мотором, ловит тебя в прицел кинопулемета.

А ты словно верхом на крокодиле. Пусть острая у него пасть, пусть зубастая – не защитит. В настоящем бою летали бы пули – каждая шла бы в тебя, и все равно отвернуть было бы нельзя. Кто отвернул – сбит.

Косыгин прильнул к прицелу, следит за дистанцией. Несколько секунд – и отворачивать будет поздно. Еще немного, еще… Ручку на себя! Наваливается перегрузка, в глазах темнеет – не до конца, приборы видно. Ручку отдать! Машина выравнивается вверх колесами. Хорошо. Снова на себя. Теперь вбок! Самолет заканчивает бочку. Вышло. Где «противник» ?

Косыгин честно крутит головой, но истребитель Байдукова словно растворился в небе. Вызов по радио – приказ садиться. «Генеральный», кажется, зол, но Косыгин знает, чем унять его гнев.

Потому что он, действительно, понял.

Машины с радиальными двигателями нужны флоту.

Значит, нужно рекомендовать наркому принять вызов, ввязаться в борьбу за кубок Шнейдера? Вот только аргументы… Галлера здесь, в кабине спарки, не было.

Хорошо, нарком не из тех адмиралов, что думают вросшей в кресло задницей. Знает, каково идти в бой, прикрывшись надежной броней – и каково в открытую, на голой палубе или за «жестяной» переборкой. Потому, если подыскать нужные слова – поймет.

Машина снижается по широкой спирали. Перед заходом на посадку времени – на один вопрос. Пока в машине двое, а связь с вышкой блокируется одним щелчком.

– Валерий Павлович?

– Просто Валерий. Ты на испытателя тянешь.

– Хорошо… Скажи, Каганович участие в конкурсе сам придумал? На него не похоже. Не любит он риск.

Чкалов молчит. Наконец, роняет:

– Приказов сверху он не получал. Но разговор был.

Похоже, что вся история и началась с чкаловской подачи.

Обронил в беседе со Сталиным несколько слов, тот запомнил. Обратился к Кагановичу с запросом, тот воспринял пожелание вождя, как приказ… Все обычно.

Машина заходит на посадку – тоже быстрей, чем привычно. Вовремя бы выровнять… Уд,ар! Самолет подскакивает. Цело ли шасси? Самолет легко катится по полосе. Пора глушить мотор, тормозить. Техники торопятся осмотреть фюзеляж, шасси. Нет ли трещин? Похоже, есть: где-то за краем сознания разносится голос Чкалова:

– Какие, к чОрту, нормы прочности?! Думаете, строевой летчик будет садиться мягче? Я говорю: усилить, и точка! И нормы поправьте, они у вас, небось, с американских слизаны…

Ему вторит голос Байдукова:

– Валер, ты опять не отвернул! Ну, что ты уходишь не виражом или боевым разворотом, а иммельманом, я знаю. Но сегодня же чуть брюхо о брюхо не потерлись!

– А ты чего уходил иммельманом?

– А так обычно немцы уходят, на «худых»… Стой, не переводи разговор на тактику. Из-за тебя мы чуть не гробанулись! Почему так поздно отвернул?

– Я, Байдук, за полет ни разу не тронул ручку. Ты вот с ним дрался, его и спрашивай.

Не разговор, музыка.

Все живы, впереди – большое дело.

Косыгин отсоединил шнур шлемофона от бортового разъема, откинул фонарь, вылез на крыло. Валерий Павлович нависает над инженером-конструктором, что разработал шасси. Ну, кому она товарищ инженер, кому – Леночка. Бледная, губу прикусила, но слушает внимательно.

Весь день от Михаила пряталась. Вечером – подошла. Уставилась прямо в глаза, сказала, что желает осмотреть Владимирскую башню Китай-города изнутри. Как-никак, памятник архитектуры…

– Не торопишься?

– Я же тебя чуть не убила… – помолчала. – Значит, люблю.

Вот такая логика. «Возлюбленных все убивают, так повелось в веках». Что ж, теперь никакой враг не страшен. Жизнь Михаила Косыгина принадлежит невысокой девушке с руками в пятнышках туши. Когда-нибудь он разобьется на ее самолете: целиком ее конструкции. Иначе выйдет некрасиво и нечестно, как измена…

Воспоминания: 1938 год, Москва, наркомат флота, авиазавод в Химках

Линейный крейсер "Михаил Фрунзе"

Когда Галлер улыбается, не видно, насколько у него несимметричные черты лица.

– Для начала, Михаил Николаевич, поздравляю. Женитьба для морского офицера – необходимый элемент карьеры. Мне нужно, чтобы мои командиры возвращались из походов, а для этого желательно, чтобы у них был якорь на берегу…

Улыбка исчезла. Перед Косыгиным – суровый нарком, известный всему Союзу по портретам и фотографиям. Разве на портретах нижняя губа к носу приделана не так криво. Это не знак дурного расположения, у адмирала флота лицо такое.

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 123
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?