Жар под кожей - Адалин Черно
Шрифт:
Интервал:
— Лучше бей!
Я сама не понимаю, как говорю это. Пусть и правда лучше бьет, а не вот это вот все. Пусть избивает меня, но не трогает, не целует, не касается. Я же потом не смогу. С другим не смогу, если он сейчас возьмет меня силой.
— Сука! — его рука вновь обрушивается на мою щеку. — Тварь такая!
Я падаю на землю, чувствую, как боль обжигает плечо и жду новых ударов, но их не следует. Я даже приоткрываю глаза, которые закрыла до этого, чтобы ничего не видеть. Ваня лежит рядом со мной. Ошарашенный и защищающийся, а сверху стоит Руслан, четко и молниеносно нанося удар за ударом. Он молчит и ничего не говорит, а я вдруг обращаю внимание на то, что на Ване не осталось живого места. Лицо опухло и отекло, и мне его не жаль, но я бросаюсь к Руслану. Набираюсь сил, хотя почему-то меня жутко тошнит, а перед глазами темнеет. Я бросаюсь к нему и хватаю его за шею.
— Прекрати, пожалуйста, прекрати!
Он замирает. Оборачивается. Оставляет Ваню в покое.
Это происходит в какой-то замедленно съемке.
Руслан аккуратно трогает мое лицо, морщится, дергается.
— Мне плохо, Руслан, оставь его… пожалуйста.
Он оставляет, подхватывает меня на руки и куда-то несет. Я успеваю заметить его машину и выдохнуть, прежде чем провалиться в небытие.
Аня
— У нее сотрясение мозга, — доносится до меня чей-то чужой голос. — Сегодня она побудет под наблюдением, а завтра сможете забрать ее домой, разумеется, если все будет хорошо.
— Спасибо.
— Вы полицию вызывать будете?
— Нет.
Я стараюсь разлепить веки, но ничего не получается. Хочется спать, голова кружится, но уже не тошнит. В нос ударяет запах лекарств, впрочем, я и так знаю, что в больнице. Глупо было полагать, что Руслан оставит меня дома в том виде, в котором я была.
Я слышу стук двери, а после какой-то скрип. Моей руки касается мужская рука, и я невольно дергаюсь.
— Это я, Аня.
Руслан. Чувствую, как слезы скапливаются в глазах и стекают к ушам. Не знаю почему плачу: потому что все позади или потому что все только начинается. Я не верю, что это конец. Теперь не верю. Ваня не оставит меня. Страх сковывает, я не могу произнести и слова.
Открыв глаза, тут же их закрываю. Слишком больно смотреть на яркий свет.
— Если тебе не будет хуже, я заберу тебя домой, — уверенно произносит Руслан. — С тобой больше ничего не случится, обещаю.
Он едва ощутимо сжимает мою руку, но я слышу скрип кровати под его ладонью. Он напряжен, возможно, разозлен.
Мне хочется спросить, в порядке ли Ваня. Срать я хотела на его состояние, лишь бы он был жив, иначе из-за меня Руслан получит срок. А этого я точно не хочу. Я и так переживаю за то, что Ваня может устроить.
— Я подключу одного человека, он разведет вас и нужно будет добиться, чтобы этому уроду выдали документ о том, что он не может к тебе приближаться.
— Я хочу снять побои, — произношу осипшим неживым голосом.
— Аня.
— Я хочу, Руслан, документ должен быть у меня на руках. Он не будет сидеть, понимаешь. Он подаст заявление, и мы должны доказать, что ты невиновен.
— Все будет в порядке.
— Руслан, пожалуйста.
Я знаю, что все это непросто, что придется рассказывать следователю о том, что произошло и, возможно, так мы ускорим расправу над Русланом, но зато у нас будет защита. У Вани друг работает в прокуратуре, я боюсь, что он подключит его и тогда у нас не останется ни аргументов, ни возможностей, ничего.
Руслан тяжело дышит, я даже не могу посмотреть досталось ли ему, хотя предполагаю, что нет. Он слишком четко наносил удар за ударом. Правда, сама я не могу похвастаться тем же. Лицо болит, говорить тоже получается плохо. Подозреваю, что лицо страшно опухло. И я не хочу, чтобы Руслан видел меня такой: избитой, страшной.
— Твое возвращение домой может затянуться, — он сжимает мою ладонь снова.
— Мне на-пле-вать, Руслан, я хочу, чтобы у нас что-то было.
— Я понял.
Руслан прав. Я остаюсь в больнице на три дня. Даю показания, получаю документ, свидетельствующий об избиении. Руслана никто не трогает из-за отсутствия заявления. Я удивляюсь, что его до сих пор нет. Уже при выписке ко мне подходит следователь, которому я подавала заявление:
— Можно с вами поговорить?
— Да, конечно, — я смотрю по сторонам, но Руслана пока нет.
— Я бы советовал вам нанять хорошего адвоката.
— Что-то случилось?
— Пока нет, но… вы помните в каком состоянии был ваш муж, когда вы покинули место происшествия?
— Н-н-н-ет, — я вру.
Я видела Ваню. Он был весь в крови и отключке. Не знаю, был ли он жив.
— Пока нам не поступало никаких заявлений, это говорит о том, что мужчина пока не пришел в себя или же решил не подавать ничего. Второй вариант самый идеальный, потому что при первом. Ваше заявление ничем не поможет, того, кто вас защищал, привлекут к ответственности по статье тяжких телесных.
— Но он меня защищал!
— Вы жена мужчины, который вас избил. Если ваш муж наймет хорошего адвоката, тот докажет, что вы просто разговаривали, а ваш “любовник” избил его. И вы двое — в сговоре. Мне неприятно вам это говорить, но так работает наша система. Увы. Нанимайте лучшего адвоката и надейтесь, что ваш муж сидит дома, пьет пиво и не собирается подавать заявление.
Я киваю.
В том, что это не так, даже сомневаться не приходится. Едва Ваня откроет глаза, он сразу побежит писать заявление и Руслана найдут.
— Всего доброго.
Он уходит, а я остаюсь стоять и ждать. Хочется завыть от осознания, что моя жизнь пошла по самому неблагоприятному сценарию. За что мне все это? Почему я не выбрала достойного мужчину? Почему Ваня такой?
— Аня!
Руслан подходит ко мне с букетом цветов, вручает красные розы с одной белой посредине и, обняв меня, помогает дойти до двери. Я чувствую себя куда лучше, но головокружение иногда накрывает. Только сейчас я вижу на его лице несколько ссадин и рубец над бровью, все же, Ваня успел попасть по нему несколько раз. Руслан помогает мне сесть в машину, открывает дверцу, усаживает на сидение и, разместившись рядом, заводит двигатель. Я смотрю впереди себя и не знаю, как лучше поговорить с ним о том, что сказал следователь.
Руслан почему-то так уверен, что с ним все будет в порядке, что его даже не задержат, что я не знаю, что и думать. У него есть хорошие знакомые в прокуратуре? Или где-то еще? Я хочу в это верить, потому что моя совесть, если ни в чем не виновный человек получит срок, съест себя сама. Я не смогу жить дальше спокойно, зная, что стала причиной этому.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!