Маршал Конев: мастер окружений - Ричард Михайлович Португальский

танковых армий, сопровождение и поддержку войск при действиях в оперативной глубине. Все вопросы организации авиационного наступления тщательно отрабатывались командующим 2-й воздушной армией генералом С. А. Красовским и его штабом на командно-штабных учениях, штабных тренировках и учениях с боевым бомбометанием.

Исключительно важная задача решалась танковыми объединениями и соединениями фронта. На совещании руководящего состава 3-й гвардейской танковой армии Конев отмечал:

«Командующий армией генерал Рыбалко и начальник штаба генерал Бахметьев уже изложили вам план операции и предполагаемых действий. Вполне согласен с ними… Артиллерию, Павел Семенович, поставьте в голову колонны. Это вопрос принципиальный. Надо, чтобы танки были свободны в своих действиях, а не скованы, не втянуты в бой передовыми силами противника. Если артиллерия будет в голове, она скует действия противника, даст возможность своевременно развернуться нашим танкам, под прикрытием артиллерии они смогут выбрать уязвимый фланг и бить противника по частям. Кроме того, артиллерия, будучи ближе к голове, сможет лучше поддержать своим огнем атаку танков…».

«— Мы с вами стоим на пороге… Германии. Необходим еще один прыжок на пути к полной победе. Нам выпала большая честь одними из первых ворваться в пределы этой страны. Чем ближе к заветной цели, тем ожесточеннее будет борьба. Задача эта нам по плечу. Наш 1-й Украинский фронт располагает огромной ударной и огневой силой. Танковые армии… механизированные и танковые корпуса… нацелены на запад. Им предстоит вырваться вперед, с ходу захватить водные преграды Ниду, Пилицу, Вислу и Одер, овладеть оборонительными рубежами, крупными железнодорожными узлами Кельце, Радомско, Ченстохова, Краков, парализовать тылы врага, расстроить управление войсками…

— Не ввязывайтесь в мелкие стычки, обходите узлы сопротивления, не задерживайтесь в городах, выходите на оперативные просторы, не оглядывайтесь по сторонам… Танковые войска — это стальная стрела, которая должна успешно проникнуть в глубь Германии»[79].

Командующий войсками фронта, решив дезинформировать противника в отношении действительного сосредоточения войск и направления нанесения главного удара еще 21 декабря 1944 года, приказал «до начала активных действий… создать ложные сосредоточения танковой армии и танкового корпуса на левом крыле фронта, на участке 60-й армии… Силами армии оперативную маскировку провести в самые короткие сроки (не более 5–7 дней), для чего на 2–3 дня привлечь 4-й гвардейский танковый корпус с последующей рокировкой его в район действительного сосредоточения, а также оставлением макетов танков и артиллерии в районах временного расположения этого танкового корпуса. Оперативные маскировочные мероприятия должны отличаться исключительной правдоподобностью, для чего требуется привлечение на короткие сроки танковых соединений, используя попутное их движение. Демонстрация ложных сосредоточений должна быть комбинированной и непосредственно связанной с действительным сосредоточением»[80]. Эти указания маршала Конева легли в основу плана оперативной маскировки фронта, отработанного штабом совместно с командующими родами войск (специальных войск) и начальниками служб.

Прорыв глубоко эшелонированной вражеской обороны предполагал тщательную организацию инженерного обеспечения предстоящих действий. Первостепенная роль в решении этой задачи отводилась начальнику инженерных войск фронта генералу И. П. Галицкому. Строились колонные пути и дороги, оборудовались переправы через Вислу и исходные районы на плацдармах. Готовились подвижные отряды заграждения. Осуществлялись мероприятия по маскировке.

Командующий и штаб фронта много внимания уделяли разведке противника. С этой целью широко применялись ночные поиски, засады, организовывалось круглосуточное наблюдение и подслушивание. В результате на всем участке будущего прорыва для каждого командира батареи и командира роты впервые были изготовлены карты-бланковки с нанесенными на них инженерными сооружениями противника, системой огня и объектами атаки. Разведка в оперативной глубине осуществлялась авиацией и агентурой. Чтобы исключить проведение артиллерийской и авиационной подготовки по оставленным или слабо укрепленным позициям противника, было решено перед атакой главных сил осуществить разведку боем передовыми батальонами.

«Разведка боем — дело известное и не новое, — подчеркивал Иван Степанович. — Однако мы учитывали, что уже сложился известный шаблон, к которому противник привык и против которого нашел «противоядие». Шаблон заключался в том, что разведку боем проводили обычно за сутки до наступления… На этот раз мы решили поступить иначе… Нанести по неприятелю короткий сильный артиллерийский удар, сразу вслед за этим бросить в разведку боем передовые батальоны и, если обнаружится, что противник остался на месте, не оттянул свои войска, тут же обрушиться всей мощью артиллерии на неприятельские позиции»[81].

В итоге напряженной работы командования, военных советов и штабов, объединений, соединений и частей наступление было тщательно спланировано и подготовлено. «Создается полная уверенность, — докладывал маршал Конев в Ставку ВГК, — что боевые задачи войсками будут успешно решены»[82].

По плану Ставки ВГК переход фронтов в наступление был определен на 20 января. Учитывая, однако, сложное положение союзников на Западе, где немецкое командование проводило Арденнскую наступательную операцию с целью нанести поражение американо-английским войскам и изменить обстановку в Западной Европе, советское Верховное Главнокомандование по просьбе Уинстона Черчилля дало указание фронтам ускорить подготовку операции.

«…Пришло и 12 января 1945 года. С ночи я выехал на плацдарм, на наблюдательный пункт фронта, — вспоминал спустя годы командующий. — Помимо естественного желания видеть своими глазами начало наступления я приехал на наблюдательный пункт фронта и для того, чтобы на месте принять необходимые решения… Могла возникнуть ситуация, при которой мне, как командующему фронтом, пришлось бы принимать срочные решения, желательно с проверкой на местности, чтобы тут же… дать соответствующие указания»[83].

В 5 часов передовые батальоны стрелковых дивизий после 15-минутного огневого налета внезапно атаковали противника. Они уничтожили его боевое охранение и овладели первой, а в некоторых местах и второй траншеей. Встретив упорное сопротивление вражеских войск, батальоны закрепились. Свою задачу они выполнили: уточнили расположение основных опорных пунктов и артиллерийские позиции противника, что позволило внести коррективы в план артиллерийской подготовки. В 10 часов по вражеским войскам и укреплениям тысячи орудий и минометов открыли ураганный огонь, который продолжался около двух часов. Из-за ограниченной видимости авиацию использовать не удалось. Артиллерийская же подготовка атаки главных сил фронта отличалась высокой эффективностью. Противник понес огромные потери. Управление его войсками нарушилось. Захваченный в плен командир полка 304-й пехотной дивизии на допросе показал: «Я был поражен тем, как точно русские знали расположение штабов, командных и наблюдательных пунктов. Мой полк был полностью парализован»[84].

Перешедшие в наступление соединения ударной группировки фронта, поддержанные двойным огневым валом, к середине дня овладели двумя позициями главной полосы обороны. Однако в дальнейшем темп наступления замедлился. Противник оказывал отчаянное сопротивление. Чтобы быстрее завершить прорыв вражеской обороны, маршал Конев решил ввести в сражение 4-ю и 3-ю гвардейскую танковые армии, а также 25, 31 и 4-й гвардейский танковые корпуса. Танковые армии и корпуса, имевшие более двух тысяч танков и самоходно-артиллерийских установок, увеличили