Запрещённый приём - Лорел Гамильтон

мою, все будет в порядке. Нам просто нужно, чтобы Кейтлин со своим бойким блондинистым хвостиком сделала свою работу и собрала все необходимые улики с тела Бобби.

— У него глаза были, как у кошки. Я не хотел стоять и смотреть, как он сделает с Блейк то, что уже сделал с Рэем. — Заявил Ледук.

— Подозреваемый был у меня под контролем, пока вы не навели на меня ствол.

— Блейк, он начал перекидываться. Вы не видели тела Рэя, а я видел. Выбирая между этим и тем, чтобы схватить пулю, я предпочту последнее.

— Я была в опасности не из-за Бобби, Ледук, а из-за вас.

— Охрененная благодарность, конечно. — Фыркнул он. Шериф был на удивление спокоен, как будто не сомневался в том, что Энтони встанет на его сторону.

— Зови сюда свою помощницу. Поговорим с ней и закончим этот спор. — Сказал Ливингстон.

— Помощница Энтони сейчас с нашей подозреваемой. — Возразил Ледук.

— Я отправлю туда одну из своих сотрудниц.

— Мы тупо теряем время. — Сказал Ледук.

— Ага, почему бы нам просто не застрелить подозреваемого, а потом обнаружить, что он невиновен? — Встряла я. Пора мне уже научиться сдерживать свой сарказм, но от старых привычек трудно избавиться.

— Я встретил Бобби когда он состоял в юношеской лиге по американскому футболу. Мы были знакомы всю его жизнь. Я не хочу, чтобы он умер подобным образом, но он, как выяснилось, слишком опасен, чтобы жить среди людей. Он профукал это право, совершив убийство. Здесь все очевидно, маршалы. Если бы я знал, что он может просто оставаться за решеткой до конца своих дней, я бы согласился на такой вариант, но закон предусматривает в его случае только одну меру, и это казнь. Если другого способа наказать его и защитить других людей нет, мы должны это сделать. Вы двое должны выполнить свою чертову работу.

— Я не думал, что ты так хорошо знаешь Бобби. — Голос Ньюмана прозвучал почти внезапно в наступившей тишине.

— Он был ровесником моего сына. Я часто видел его с другими мальчишками того же возраста.

Ледук говорил о своем сыне в прошедшем времени. Он не назвал его по имени, просто — «мой сын», как будто если произнести его вслух, оно причинит слишком много боли, сделает ситуацию слишком реальной. Если его сын дружил с Бобби, когда был маленьким, то шерифу наверняка тяжело было видеть, как взрослеет Бобби, в то время как его собственный ребенок уже никогда не вырастет. А тот факт, что Бобби убил человека, который оплачивал лечение его дочери, окончательно разбередил старые раны. Неудивительно, что Ледук был взвинчен. Не будь он шерифом, я бы посоветовала ему отстраниться от дела, но у нас тут и так копов раз, два и обчелся.

Я понятия не имела, чем разрядить повисшую в комнате тишину. Я знала только, что сама буду держать рот на замке. Мы недостаточно хорошо знакомы с Ледуком, чтобы я могла вмешаться в разговор на такую деликатную тему. Настойчивый стук в двойные двери прервал затянувшуюся паузу.

— Войдите. — Чуть грубовато бросил Ливингстон. Вряд ли я одна обрадовалась тому, что нас прервали.

— Вы мне писали, сэр. — Женщина в полицейской форме вошла в комнату.

— Да, смени помощницу Фрэнки Энтони и пришли ее сюда.

— Будет сделано, сэр. — Ответила она и прикрыла за собой дверь куда мягче, чем постучала в нее.

— Значит, ты мне не веришь. — Заметил Ледук.

— Я этого не говорил. — Возразил Ливингстон.

— Ты мне тут очную ставку с моей помощницей решил устроить. Да пошел ты, Дэйв. Мы слишком давно знакомы, чтобы ты ставил под сомнение мои слова.

— Я не в твоих словах сомневаюсь.

— А в чем ты сомневаешься?

— Некоторые дела даются нам тяжелее других, Дюк. — Ответил он. До меня вдруг дошло, что это грубоватое рявканье было у Ливингстона аналогом добродушного тона.

— Думаешь, я не смогу с этим справиться? По-твоему, я размяк?

— Нет, Дюк, я никогда так не думал.

— Тогда что за херня, Дэйв? Фрэнки встанет на мою сторону, а что потом? Твое сердечко будет обливаться кровью над судьбой бедного верлеопарда?

— Ты знаешь, что я не такой.

— Думал, что знаю.

Я поняла, что Ливингстон осознал, насколько сильно Дюк может быть вовлечен в это дело эмоционально. Если бы я не боялась, что меня спалят, я бы скрестила пальцы и помолилась, чтобы Ливингстон встал на нашу сторону и помощница Фрэнки не прокинула нас через колено, чтобы остаться на хорошем счету у своего босса.

14

Помощница Фрэнки сидела на одном из стульев с довольно жесткой спинкой. Мы все как будто ждали того, кто начнет этот разговор. Дюк опустился на край кушетки рядом с ней. Кейтлин заняла еще один стул.

— Подозреваемый начал перекидываться в клетке, когда там находились маршал Ньюман и маршал Блейк. — Произнесла Фрэнки.

— У него изменились только глаза. — Поправила я.

Ливингстон поднял руку и сказал:

— Пусть помощница выскажется, а потом уже вы вставите свои пять копеек, маршал.

— Нет, она права. Его глаза стали желтыми, как у кошки, но нас всех учили, что это первый признак того, что оборотень собирается перекинуться. Так что мы с шерифом велели им выйти из камеры. Ньюман так и сделал, но Блейк осталась с подозреваемым.

— Как я и сказал ранее. — Добавил Ледук.

— Раз Блейк нельзя вставить словечко, то и тебе тоже, Дюк. — Сказал Ливингстон. — Позволь своей помощнице закончить.

Фрэнки с опаской покосилась на своего босса, сжав руки чуть сильнее прежнего. Мне не нужно было знать ее лично, чтобы понять, что она нервничала.

— Маршал Блейк находилась прямо перед подозреваемым, так что у нас не было возможности пристрелить его, не задев ее.

— И все же вы вытащили оружие? — Уточнил Ливингстон.

— Да. Прошу прощения, капитан. Мы все вытащили оружие, даже Ньюман. Мы говорили, что ей необходимо покинуть клетку, но она этого не сделала. Сказала, чтобы мы закрыли дверь, потому что она уговорит подозреваемого не перекидываться.

Ливингстон уставился на меня.

— Блейк, почему вы отказались покинуть клетку, хотя ваш коллега-маршал именно так и поступил?

— Я считала, что в таком случае они застрелят Бобби Маршана, а я уже не была уверена, что он убийца. Я не хотела, чтобы они пристрелили невиновного.

— Вы подвергли себя опасности, чтобы спасти подозреваемого, на которого уже выписан ордер? — Уточнил Ливингстон.

— Да.

— Почему?

— Во-первых, потому что я думаю, что он никого не убивал. Во-вторых, я не хотела, чтобы кто-то убил его, а потом вскрылось, что он этого не делал. Такого груза