Донни Браско: моя тайная жизнь в мафии. Правдивая история агента ФБР Джозефа Пистоне - Ричард Вудли

доехали до пересечения Третьей авеню и Кэрролл-стрит в районе Парк-Слоуп в Бруклине, недалеко от Проспект-парка. Припарковались. Вскоре подъехал Кармин Персико на белом роллс-ройсе с откидным верхом и номерами Нью-Джерси — 444 FLA. Я видел его раньше только на фотках. Лысеющий крепыш средних лет, с длинной шеей, мешками под глазами, мясистым носом и такими же губами. Вместе с парнем, которому было чуть больше двадцати, они вылезли из тачки и завели разговор с Миррой.

Вскоре Мирра вернулся в тачку и объяснил:

— Это Элли, его сын. Он недавно прошел обряд.

Это означало, что Элли Сынок стал посвященным. Я промолчал.

— Официально семьей Бонанно рулит Томми Лабелла. Но все знают, что он старый и больной. Настоящий босс — Змей. Я с ним перетер за бизнес, будем давать денежки в долг под проценты.

Оказалось, Бонанно и Коломбо занимаются обычным ростовщичеством и не более. Я так накрутил себя, что даже ощутил легкое расстройство от полученной информации. Учитывая возможные варианты развития событий — этот был не самым худшим.

С этими парнями расслабляться нельзя: никогда не знаешь, где пронесет, а где придется напрячься по полной.

Меня начинала беспокоить сложившаяся ситуация. Шайка Джилли оказалась тупиком. Начальство рассчитывало, что помимо прямых улик я буду собирать разную полезную информацию, которую удастся использовать в смежных расследованиях. Но улика улике рознь, и с ходу сложно разобраться, какая информация имеет отношение к делу, а какая нет. Хочется запомнить все и сразу, но это невозможно. Приходится делать сложный выбор, полагаясь исключительно на опыт, интуицию и удачу.

К июлю 1977 года мы уже собрали достаточно данных по угонам, грабежам и налетам, которыми промышляла банда Джилли. Улик хватало, чтобы закрыть всех и сразу. Но я не торопился. Барыги из Бруклина отошли на второй план, пока я налаживал контакты с Миррой, Руджеро и остальными мафиози из Маленькой Италии.

Примерно тогда я и подумал: а что, если мы забудем о барыгах и влезем прямиком в мафию?

Я обсудил эту мысль по телефону со своим начальником Гаем Беррадой. Мысль понравилась нам обоим. Мы даже рискнули и встретились лично за ужином в ресторане «Кокейд Клэмс» на Третьей авеню, возле моего дома.

Мы пересмотрели цели операции. И чем больше мы думали об этом, тем больше нам становилось ясно, что через сбытчиков мафию не достать. А вот если сойтись с нужными правильными парнями, используя их четкую иерархию, то, может быть, я смогу проникнуть в самое логово врага через них.

Такой шаг подразумевал, что Бюро придется бросить на операцию новые ресурсы и пойти на новые риски. На тот момент еще ни один федеральный агент не внедрялся в мафиозные структуры.

В итоге было решено, что риск стоит того. По новому плану я должен был отойти от дел в Бруклине и «пойти на повышение», затесавшись в ряды мафиози в Маленькой Италии.

Мне предстояло действовать, как и прежде: в одиночку, без предварительной разведки. Маленькая Италия неспроста называлась маленькой, это был отдельный мир. Туда не заедешь просто так на тонированном микроавтобусе. Скрытые микрофоны или диктофоны тоже отпадали — чужаков запросто могли обыскать. У федералов имелись и осведомители в Маленькой Италии, но мы решили, что я останусь для них инкогнито, как и они для меня. В противном случае пришлось бы играть опасный спектакль «ты меня не знаешь — я тебя не знаю».

План вступил в силу, но я не мог просто так взять и бросить бруклинских ребят. Они были нужны мне в качестве убедительного прошлого, для легенды. Рано или поздно центровые мафиози решат меня «пробить», и будет странно, если бруклинские расскажут, что в один прекрасный день я испарился. Надо было выходить плавно.

Я проводил все больше времени с Миррой и Руджеро и все меньше — с бандой Джилли. Постепенно мы пришли к тому, что я просто изредка звонил Джилли и справлялся, как у них дела. К августу я уже перебрался в Маленькую Италию.

Джилли оказался надежным типом. Федералы часто посещали бандитов наподобие его, показать фотки всех, кто у них на карандаше, задать неудобные вопросы и всячески намекнуть, что они следят за всеми без исключения. Как-то раз с таким визитом пришли и к нему. Агенты показали Джилли несколько фоток, включая мою. Они действительно не знали, кто я такой. По их информации, я был вором-домушником, которого заметили в бруклинской шайке, поэтому Джилли пришлось отвечать.

Но он не выдал меня. Несмотря на то что я уже покинул шайку, Джилли ни слова не сказал про наше знакомство.

Через два года Джилли застрелили. Он подъезжал к своему дому, остановился на светофоре на красный свет, и в этот момент какой-то мотоциклист на ходу всадил в него несколько пуль 38-го калибра. Классическое заказное убийство. По нашим данным, мафиозные деятели думали, что Джилли стукач. Но он им не был.

7

Тони Миарр

В былые времена Джон Эдгар Гувер[17] не одобрял операции по внедрению, считая, что эта грязная работа может вынудить агентов перейти на другую сторону закона. Но времена изменились. Операции по внедрению стали ключевым инструментом федералов.

Да, осведомители неплохо выручали. Но можно ли полностью полагаться на обычных жуликов, которые обменивают свободу на информацию? Ради сделки со следствием они могут наплести что угодно. А вот федеральный агент во внедрении, который принес присягу и служит закону, вызывает у присяжных гораздо больше доверия. Но это дело рискованное. Можно запачкаться, да и в конце концов — тебя могут убить.

Далеко не каждый агент сможет работать во внедрении. Здесь нужен железный характер: дисциплина, самоконтроль, уверенность. Плюс спокойствие, рассудительность, выдержка. Только такие качества помогут выдержать невероятную психологическую нагрузку и устоять перед всеми ежедневными соблазнами. У агента должен быть прочный внутренний стержень, который не даст сойти с ума, когда приходится скрывать свои истинные мысли от окружающих.

А истинные мысли таковы, что ты агент ФБР при исполнении. Об этом нельзя забывать ни на секунду.

Для внедрения нужны самодостаточные люди, умеющие работать в одиночку. В одиночку — не значит без напарника. Это значит наедине с уголовниками, притворяясь одним из них, не уставая располагать их к себе. Надо смеяться над их шутками. Скрывать свои мысли, эмоции и страхи, ровно так же, как скрываешь свою истинную личность. Изо дня в день. Делиться своими переживаниями нельзя даже с друзьями и членами семьи. Только со связным агентом. Я беседовал со своим