Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 2 - Кирилл Сергеевич Клеванский

class="p1">Теперь уже Миристаль подхватила генерала под руку, когда тот пошатнулся.

— Голова… — прогудел тот, прикладывая ладонь ко лбу.

— Что-то не так? — в глазах Миристаль, внутри которых пылала целая вселенная, сияли искренней обеспокоенностью.

— Не знаю, — ответил генерал и, взмахом руки создав рядом скамейку, опустился на неё. — Я её иногда… чувствую.

— Чувствуешь? — голос Миристаль стал еще более обеспокоенным.

— Да, — кивнул генерал. — это у смертных называется болью.

— Боль… тебе, добрый друг, надо поменьше времени проводить в библиотеках.

Библиотеки… да, точно. В последние несколько эпох после того, как Врата Грани были закрыты и запечатаны, он посещал библиотеки всего Седьмого Неба, пытаясь отыскать ответ на простой для богов и, такой сложный для него, вопрос.

В чем смысл его дальнейшего существования?

Наверное, Хельмер сейчас бы…

Хельмер? Этот трусливый и лживый демон, сбежавший с поля брани в первый же подходящий момент.

Погодите… нет. Хельмер был своеобразным, но достойным…

— Голова, — прогудел Черный Генерал, снова прикладывая ладонь ко лбу.

— Ты меня пугаешь, добрый друг, — прошептала Миристаль. — Мне позвать Этиди?

Этиди, сестра Эгну, бога Морей и Океанов. Вечно хмурая, но честная и прилежная, молодая старшая богиня целительства.

— Нет, — мягко отказался генерал. — не стоит.

— Точно? — не унималась Миристаль.

— Точно, — скромно улыбнулся генерал.

Брови Миристаль взлетели едва ли не до самых волос.

— Что? — удивленно спросил генерал.

— Ты… ты улыбнулся.

— Это так удивительно? — генерал не мог понять причины подобного поведения подруги.

— Ты никогда не улыбался… вечность, добрый друг, в последнее время с тобой что-то не так, — и тут Миристаль словно прорвало. — Я слышала от младших богов, что ты порой разговариваешь сам с собой. Или же, наоборот, можешь впасть в молчание и уныние, от чего к тебе лучше не подходить ибо ты можешь схватиться за меч. А еще ты путаешь имена даже тех, кто вместе сражался с тобой на протяжении десятков эпох, можешь забыть дорогу в место, которое посещал еще вчера и твои последние заявления…

Миристаль замолчала и покачала головой.

— Заявления? — переспросил генерал. — Какие заявления?

Звездная дева оглянулась, словно пытаясь убедиться в том, что её никто не видит.

— О Ляо Фене, — шепнула она.

Генерал нахмурился. Он не помнил, чтобы делал каких-то заявления о Ляо Фене. Да и они были слишком поверхностно знакомы для того, чтобы генерал иметь хоть какое-то мнение о Мудреце. Пару раз пересекались на Вишневом Пиру, после чего генерал посетил обитель мудреца, проведя чуть меньше эпохи в библиотеке последнего.

Но не более того.

— И что я о нем говорил? — любопытство обуяло генерала.

— Ты говорил, — Миристаль сделала голос еще тише. — что Яшмовый Император приказал тебе уничтожить Гиртай и заточить мудреца в клетку на дне Бескрайнего Океана и…

— Что за вздор, — перебил генерал. — всем прекрасно известно, что Яшмовый Генерал приказал это сделать Титании!

— Именно, — кивнула Миристаль. — но это еще не все. Буквально спустя несколько лет, ты начал рассказывать, что Яшмовый Император сам заточил Ляо Феня, потому что тот узнал последнюю истину.

— Последнюю истину?

— Да, — Миристаль продолжала озираться по сторонам. — Ты пугаешь меня, добрый друг. Я волнуюсь за твое самочувствие. Боги шепчутся между собой о том, что послед победы над Гранью, ты потерял себя и… не знаю, добрый друг…

Генерал помотал головой.

Добрый друг. Почему эти слова так сильно обжигали его сознание.

Голова…

Черный Генерал зажмурился, а затем открыл глаза и посмотрел перед собой. Он сидел в звездном саду, неподалеку от пруда, где проводил время за тем, что смотрел за жизнью смертной, которая еще даже не появилась на свет. Её страницы Книги Судеб пока не были открыты и все еще оставались по ту сторону от… от чего.

— Миристаль, я…

Генерал оглянулся. Он сидел один. Ну да, разумеется, Миристаль сегодня проводила время со своим возлюбленным — Ирмарилом. Но почему ему тогда казалось, что они сидели рядом… или сидят рядом… или будут сидеть рядом…

— Неприятное ощущение, да?

Глава 1885

Генерал сперва не понял, кому именно принадлежал голос, но, затем, увидел дерево. Единственное дерево, растущее в саду звезд Седьмого Неба. Оно не было ни чарующе прекрасно, ни удивительно величественно.

Самое обычное, ничем не примечательное дерево неопределяемой породы, в котором в равном степени можно было увидеть и березу, и дуб, и ясень, и клен, и тополь. И, наверное, именно это и являлось отличительно чертой древа, если, конечно, не вспоминать о другой его особенности.

— Я был здесь один или с кем-то? — решил спросить у него Черный Генерал.

Наверное, на всем Седьмом Небе, за исключением Миристаль, лишь с Древом Жизни, коим и являлось это древо, Хаджар мог говорить свободно. Просто потому, что для этого создания не существовало вообще такого понятия, как действительность.

— Был здесь один… будешь здесь один… пришел не один… ушел не один… ушел один… придешь вдвоем… все это правда, все это ложь, — ответило оно в своей привычной манере.

Генерал выдохнул и, вытянувшись на скамейке, прислонился спиной к Древу. Боги обходили стороной это место в те редкие моменты, когда навещали сад. Почему-то их настораживало древо и, некоторых, особенно малодушных, даже пугало. Большинство же находили беседы с ним не самым приятным занятием.

Генерал же, напротив, каким-то странным для себя образом, находил успокоение в беседах с Древом.

— Я опять видел странные сны, — произнес он, прикрывая глаза и вспоминая видения. — Боги не видят снов, а я вижу.

— Ты не бог… не был богом… не будешь богом… пока не бог… станешь богом… не станешь богом…

— Иногда я вижу странный город, — продолжил генерал. Главное, в общении с Древом, не пытаться понять смысл услышанного и тогда беседа становится даже приятной. — А иногда мне кажется, что я вижу события, которых еще не было или, может, они не произойдут уже никогда.

— Я знаю, — неожиданно коротко произнесло Древо. — Я вижу те же сны, последний генерал.

— Последний генерал, — повторил он. — звучит приятней, чем Черный.

— Что за сон ты видел… увидишь… никогда не увидишь… никогда не видел…

— Очень странный… — ответил генерал. — в нем я общался с Ляо Фенем в день, когда посетил его библиотеку. Хотя точно уверен, что мы с ним лишь обменялись учтивыми фразами и не более того, но в последнее время… не знаю, мой верный собеседник. В последнее время все размыто и расплывчато. Иногда я путаю свои видения, сны и реальность. А порой они и вовсе смешиваются воедино.

— Смешиваются, — повторило Древо. — Разделяются. Снова перемешиваются. Как…

Генерал посмотрел на ручей, у которого, как ему показалось, споткнулась недавно Миристаль, хоть той здесь и не было.

На поверхности ручья отражались бескрайние просторы пустой темноты, где, очень далеко, в самом дальнем и темном углу, возвышались поля, залитые кровью богов, демонов и духов. И там, на одиноком камне, посреди бескрайнего поля, возвышались Врата.

— Отражения, — закончил за древо генерал. — отражения в неспокойной воде.

— Неспокойная… спокойная… вода… судьба… будущее… прошлое… все есть… ничего нет… все будет… все исчезло… все началось…

— Вот и я так же думаю, — снова улыбнулся генерал. Довольно новое для него ощущение, которому он научился у… у кого-то научился… или ему показалось, что научился, а может лишь научиться и… не важно.

— Я говорил с мудрецом, — продолжил генерал. — мы обсуждали тему, которая незнакома большинству жителей Седьмого Неба. Даже с Миристаль мне её не обсудить.

— Но ты не говорил с мудрецом… пока не говорил… уже не говорил… заговоришь… говоришь…

— Может и так, — согласился генерал. — может это лишь мои сны, в которые прорываются те мысли, что я прочел в свитках.

— Мысли… — прогудели трещащие ветви древа.

Даже голос этого создания звучал непривычно, но в то же время как-то очень, почти до зуда в голове, знакомо.

— Я спрашивал у мудреца, что мне делать дальше. Врата закрыты. Война закончена. А я был создан лишь для сражений. Но с кем мне воевать, когда враг повержен.

Древо промолчало. Но это и не удивительно. Оно ведь древо жизни. А все, чем являлся генерал, означало конец этой самой жизни.

— Мудрец рассказал мне историю о смертном, не каком-то конкретном, а в целом. Представляешь, они рождаются