Сопротивленец - Илья Трифонов

Разумеется, после такой подставы ни о каком союзе речи идти не могло. Только временный договор с четко прописанными обязательствами с обеих сторон. И то, заключать его или нет мне еще предстоит решить. Илония права: я знать не знаю, насколько Селдейя завязли в делах культистов. Чев при всем желании не мог сделать все один. У него были союзники, и, прежде чем хотя бы рассматривать возможность работы с Домом Селдейя, я взял с их старейшин слово, что те разберутся со внутренними проблемами. И лишь затем могут прийти ко мне для повторного разговора. С доказательствами, а не просто с радостной лыбой в пол-лица и голословным заявлением.

Потерпев моральное поражение от крайне довольной собой Илонии, повесившие головы старейшины Селдейя молча покинули «Везунчик». В зале переговоров остались только главы младших семей, принявшихся наперебой извиняться за своих стариков. Мол, их предупреждали, но старшие всегда мнят себя умнее всех. Вот и нарвались.

Я глубокомысленно покивал, соглашаясь, и сделав вид, будто не прочитал в их эмоциях стойкое разочарование. Все верно. Быстрого решения проблемы не получилось, придется идти по длинному пути. А это означает долгую и муторную чистку рядов с растратой и без того небесконечных ресурсов Дома, попавшего под беспощадные королевские санкции. Из-за самовольных действий Чева, остальные Селдейя в одночасье оказывались «отброшены в каменный век», вынужденные по крупицам собирать былое величие. Поколениями создаваемый фундамент верховного Дома оказался рушен одним зарвавшимся выскочкой, пусть и расплавившимся за ошибки ценой своей жизни, но не облегчивший жизни оставшемуся семейству. По факту, со смертью Чева проблем у них только прибавилось, но тут я уже не при чем.

Накел и Кейл с Соу согласились с нашим с Илонией планом, прекрасно понимая, что при операционном удалении омертвевших тканей неизбежно захватывается здоровая плоть. А период восстановления долгий и не гарантирует полнейшего выздоровления.

Дом Селдейя еще не скоро оправится от разлагающего правления Чева. И на его пути их ждут долгие годы тяжестей и лишений на задворках высшей знати Альдераана.

Тем не менее, совсем вгонять мужиков в уныние я не стал, пообещав рассмотреть возможность союза в будущем. Каким именно он будет уже вопрос другой, но бросать воинских братьев на произвол судьбы Ульго не собираются. Оборона Альдераана и без того сильно оголена последними ситхскими войнами, чтобы терять еще один оплот вооруженных сил, обеспечивающих мир на процветающей планете.

Окрыленные обещанием, главы младших семей Селдейя в свою очередь поклялись сделать все, чтобы оправлять мои ожидания и стать надежной опорой Ульго в предстоящем возвращении в круг верховных Домов. Намек недвусмысленный, который я понял даже без подсказки шепчущей на ухо Илонии, возбужденно засверкавшей глазками.

Угу, мне тоже понравилась мысль заиметь в вассалах Дом с неплохим военным потенциалом. На бо́льшее Селдейя после выходки Чева рассчитывать не могут, а нашему клану такая подмога и прикрытие будут ох как кстати. Еще и символично выйдет. Дом, свергнувший Палача, присягает на верность его сыну, ратующему за благополучие Альдераана. Прекрасный заголовок для будущих новостных сводок, где Ульго официально объявят о моем возвращении в семью.

Илония согласилась со мной, добавив, что Селдейя в вассалах Ульго сильно упрочат мое положение в очереди на наследование титула Главы верховного Дома. Ведь присягать они будут конкретно моей семье, а не всем Ульго. Практика стандартная, испытанная множество раз за всю историю Альдераана и не раз доказавшая свою эффективность. Схожим образом своего положения добился Глава Дома Органа. Здесь, я уже, правда, ее не слушал, заткнув губы раскрасневшийся девушки долгим благодарным поцелуем.

Переговоры прошли более чем успешно для нас, и сулили немалую пользу в будущем. Как нашей семье, так и клану в целом. За который можно будет взяться сразу после улаживания дел на Корусанте и выплаты ученического долга мастеру Нак Зиилу.

Илония не имела ничего против такого изъявления благодарности. Ее руки обвили мою шею, а потом недвусмысленно поползли ниже. От дальнейшего разврата нас удержала легкая вибрация, прошедшаяся по всему каркасу звездолета и испуганный женский голос, раздавшийся из динамиков внутренней связи:

– Где я?! Не могу дышать, помогите… помо… Да так, намного лучше. Спасибо, Фрис, я чуть с ума не сошла. Страшно было до одури. Что? Меня слышно по всему кораблю? Ой. Сейчас…

Илония очумело распахнула глазки и вопросительно уставилась на меня, улыбающегося и не спускающего руки с ее талии. Рождение новой формы жизни отозвалось в Силе едва заметным всплеском, тогда как ментощупы передали ощущения, сравнимые со вспышкой сверхновой. Мне даже пришлось прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть от того буйства красок, который испытывала ИР корабля, пробудившаяся ото сна из зерна Гри.

– Джун проснулась.

Идти никуда не пришлось. Спустя какое-то время Фрис и Джун сами вышли к нам. В прямом смысле. Мой брат в уже привычной квардионной форме худощавого-я. А Джун выбрала облик миловидной девушки примерно нашего возраста. Причем взяла для него все самое лучшее от всей женской половины экипажа «Везунчика», создав идеальный собирательный образ из подростковой стройности Ланы, внушительных форм Илонии и по-взрослому утонченных черт лица Кары с ее же стрижкой-каре. Что еще сказать? Впечатляет. По итогу получилась довольно привлекательная милашка, каждым своим движением притягивающая взгляды окружающих.

Единственное отличие Джун от того же Фриса, с довольством взирающего на наши с Илой отвисшие челюсти, было в отсутствии квардионного ядра. У моего брата оное располагалось в груди и формировало структуру всего образа человека, тогда как Джун походила на объемную голограмму. Разве что куда более четко визуализированную и, вне сомнений, способную взаимодействовать с реальным миром на физическом уровне. Что ИР и продемонстрировала, взяв руки бокал с изумрудным тониреем, оставшийся на столе переговоров после ухода представителей Селдейя.

– Как странно, – томно вздохнула Джун, вертя в пальчиках тонкую хрустальную ножку бокала. Ее внимание приковал блеск стеклянных граней бокала, когда как мы трое наблюдали за ней, затаив дыхание. – Стекло гладкое и холодное. И так красиво блестит. А вкус…

Джун пригубила альдераанское вино и закатила глаза в сладкой истоме, отчего и без того маслянистый взгляд Фриса окончательно поплыл. Держись, друже! Понимаю, разделяю, сочувствую. У самого схожие проблемы, но надо не забывать, что Джун всего пара минут от роду, какой бы облик она не имела. Все равно, что на эмбрион слюни пускать.

Приведенный в себя этой мыслью и острым кулачком Илонии, в отсутствие Ланы взявшей на себя обязанности по ревнивому сопению носиком, я с любопытством спросил:

–