Мифы Поволжья - Татьяна Владимировна Муравьева

потонул. Все погибли. А этот матрос уцелел… Выбрался он на сухое и свалился без памяти. А когда в себя пришел, слышит — рядом по-мордовски говорят. Он месяц или больше у них жил. Потом ему помогли на чужой корабль устроиться, чтоб на родину вернуться. Хорошо, сказывал, наши-то земляки живут. Податей никаких. Все у них есть, всем довольны. И земли там богатые. Пшеница родит сам-сорок».

Сказания о правителе, не умершем, а ушедшем в иной мир, существуют у многих народов (король Артур, Вяйнямёйнен и др.), но в некоторых песнях о Тюштяне встречается и другой вариант рассказа о том, как закончились времена его правления:

Жила в одном селении бездетная старуха-вдова. И когда минуло ей семьдесят лет, по воле богов родился у нее чудесный ребенок — с каменной макушкой, с железными пятками, во лбу у него солнце, на затылке — месяц, на каждом волоске — по звездочке. Смотрит вдова на ребенка, удивляется. Явился ей сам Вере-паз и поведал, что суждено ее сыну стать мордовским царем вместо Тюштяна.

Как-то раз качала она его колыбель и пела: «Спи, мой сыночек! Доля твоя — доля Тюштяна, счастье твое — счастье Тюштяна. Вырастешь — станешь царем вместо Тюштяна».

Пролетал мимо черный ворон с железным клювом, услыхал песню старухи, полетел к Тюштяну, рассказал о том, что слышал. Испугался Тюштян. Приказал отобрать младенца у вдовы, посадить его в бочку и бросить в море.

Но Вере-паз послал теплый ветер, который пригнал бочку к берегам далекой страны. Царь той страны взял младенца к себе, воспитал как родного сына, а умирая, завещал ему свое царство.

Боги сообщили юноше, что ему суждено стать мордовским царем, он собрал войско и пошел войной против Тюштяна, который, видя бесполезность сопротивления, уступил ему престол и ушел в иной мир.

Конец века Тюштяна обусловлен волей богов, которые даруют свое покровительство уже не ему, а его молодому сопернику, поскольку даже боги не могут противостоять течению времени и неминуемой смене эпох.

Образ Тюштяна жив в народной памяти. Считается, что он еще вступит в бой со своими врагами, но это будет последняя война, в которой погибнет мир.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДАНИЯ

В исторических преданиях мордвы нашли отражение наиболее яркие и, как правило, трагические эпизоды истории народа.

Муравьева Т. В. «Княжна Нарчатка»

Иллюстрация Татьяны Муравьевой

Ко временам татаро-монгольского ига относится «Предание о княжне Нарчатке», в котором рассказывается, что на берегу реки Мокши жила некогда в своем дворце княжна Нарчатка и правила всеми мокшанами. Было у нее большое войско, которое она сама водила в бой.

Однажды напал на Мокшанские земли татарский хан Тагай. Собрала Нарчатка своих воинов, надела кольчугу, взяла острый меч, вскочила на коня и помчалась навстречу врагам. Но татары оказались сильнее и разбили войско Нарчатки. Сам хан Тагай пустился в погоню за Мокшанской княжной.

Скачет Нарчатка, косы по ветру развеваются. Доскакала до речного обрыва, внизу — Мокша течет. А хан Тагай уже аркан над головой раскручивает. Пришпорила Нарчатка коня — прыгнул конь с обрыва в реку. Не удержалась Нарчатка в седле, упала в воду. Тяжелая кольчуга утянула ее на дно. Конь выплыл на другой берег и ускакал, а Мокшанская княжна утонула. Говорят, с тех пор на закате солнца видят люди иногда княжну Нарчатку. Стоит она на обрыве, одета по-старинному. И косы — до пят…

Княжна Нарчатка истории неизвестна, скорее всего, это собирательный героический образ, однако предание называет ее дочерью Мокшанского князя Пуреша, который был реальной исторической личностью.

Князь Пуреш владел обширными землями, которые доходили до города Пензы, название которого по-мордовски означает «конец пути».

В 1237 году войско татаро-монголов под командованием Батыя устремилось на Русь. Мордовская земля оказалась у них на пути. Пуреш понимал, что борьба с таким могущественным противником неминуемо приведет к гибели всего народа, и был вынужден признать власть татаро-монголов. Он стал платить им дань и поставлять воинов в монгольское войско.

Батый, установив свою власть над Русью, отправился завоевывать Центральную Европу. Пуреш со своими воинами принял участие в этом походе. Батый использовал мордовское войско в качестве авангарда, прокладывающего путь монгольской армии и подвергающегося наибольшему риску. По Европе пронесся слух о бесстрашии и свирепости мордовских воинов. Монах-бенедиктинец и историк Матфей Парижский писал (правда, с чужих слов): «Впереди них [монголов] идут некие племена, именуемые морданами, и они уничтожают всех людей без разбору».

В начале апреля 1241 года монгольское войско подошло к столице Силезского княжества городу Легнице. Силезский князь Генрих Благочестивый приготовился к обороне, стянув в город силы со всех концов Силезии и Польши. Пуреш решил воспользоваться моментом и начал тайные переговоры с Силезским князем, намереваясь перейти на его сторону и таким образом освободиться от власти Батыя. Однако монгольский главнокомандующий Байдар заподозрил неладное, и в ночь на 9 апреля Пуреш, его сын Атамяс и все мордовские воины были убиты во сне.

По преданию, у Пуреша, кроме сына, была дочь, которая оставалась дома и в отсутствие отца правила Мокшанской землей. Узнав о гибели отца и брата, она собрала отряд, который стал нападать на татарские обозы, отбивая оружие и запасы продовольствия. Действительно, в 1246 году в Мордовских землях вспыхнуло восстание против татаро-монголов, которое было жестоко подавлено. Так что вполне вероятно, что у легендарной Нарчатки был реальный прототип. Пензенский краевед В. А. Ауновский (1835–1875) писал в 1869 году: «В народной памяти живет какая-то княжна Нарчатка. Монеты с изображением Нарчатки попадаются иногда в мордовском женском уборе»[31].

По преданию, ее именем был назван город Наровчат, и хотя по официальной версии название города происходит от мордовского слова «наручадь», что означает «тинное болото», в 2011 году, к 650-летнему юбилею Наровчата, на подступах к городу, на берегу Мокши, был установлен памятник Нарчатке работы скульптора Николая Берсенева.

Ко временам татарщины относится и «Предание о девушке Киле».

Жила в одном мордовском селении девушка-сирота Киля. Хороша она была, как ясная заря. Белолицая, румяная, коса в руку толщиной, золотистая, будто солома. А сила у нее была богатырская. Свалит в лесу дерево и несет на плече, будто тростинку.

Как-то раз пошла Киля в лес по ягоды, а когда к вечеру вернулась, увидела: поднимается над ее селением черный дым, полыхают избы жарким огнем, хозяйничают там татары.

Хотела Киля бежать обратно в лес, да заметил ее один татарин, бросил аркан, связал девушку по рукам и ногам. Говорит татарин: «Ай да красавица! Подарю я ее нашему