Перед лицом любви - Джилл Шелвис

Дэни устроилась поудобнее для ведения наблюдения и записей об особенностях их поведения. Шли часы, и она решила, что все произошедшее вчера – это не более чем очень странный эпизод из сериала «Сумеречная зона». Она не хотела повторения этого эпизода, поэтому, когда позже зазвонил ее сотовый телефон, а потом еще раз, она проигнорировала его, увлекшись наблюдением за слонами, особенно за маленьким Бебе, который изучал хоботом брюхо двухтонной мамаши Элли, требуя молоко.

Так мило, так естественно. Раньше Элли отталкивала слонят, но сегодня просил ее слоненок, и она с любовью обнюхивала его.

Дэни взволнованно следила за ними. Чтобы сохранить свою независимость, она всю жизнь отталкивала от себя людей, вместо того чтобы привлекать и обласкивать. Но сейчас, сидя у вольера и увлеченно наблюдая эту тесную связь между слонихой и ее слоненком, она не находила оправдания своим действиям. Она так долго прикрывалась своей независимостью, что это вообще утратило смысл.

Но коль скоро даже такое упрямое животное, как Элли, изменило свое поведение, то, может быть, и у нее это получится?

Шейн выполнил полет в Санта-Барбару, и пока клиент – телевизионный продюсер – уговаривал капризного актера подписать контракт на съемку, Шейну выпало несколько свободных часов. При других обстоятельствах он не стал бы терять ни минуты и поспешил бы к морю – покататься на доске по волнам.

Но вместо этого он стоял на бетонированной площадке и под рокот накатывавших на берег прекрасных полутораметровых волн пытался дозвониться до Дэни.

Снова.

Не получив ответа от Дэни, он позвонил Патрику, у которого тоже не было новостей.

– Ты же коп, – напирал Шейн. – Детектив, большой, противный детектив. Ты должен знать все.

– Послушай, некоторые вещи нельзя объяснить. Не стоит об этом беспокоиться, Шейн.

– Не стоит об этом беспокоиться? В женщину, с которой я провел прошлую ночь, стреляли!

– Возможно, тебе следовало бы отказаться от всех этих тусовок, и эта чертовщина не произошла бы.

Шейн скрипнул зубами.

– Я уже давно не участвую в тусовках. – А, черт! Кому он это говорит? Патрик все равно не поверит. – Если что-то обнаружится, позвони мне.

– Я же сказал, что сделаю это.

Шейн подавил в себе желание подраться с кем-нибудь и занялся серфингом, надеясь, что от этого прояснится голова, но его мысли были далеко, в сотне миль отсюда, в Лос-Анджелесе. Он думал о Дэни – чем она занимается и не грозит ли ей опасность.

После того, как Шейн доставил продюсера назад в аэропорт «Бэрбанк», он задержался в фойе «Скай-Хай», чтобы снова позвонить Дэни.

Опять безрезультатно.

Он направился к столу приема заявок, выслушав в десятый раз голосовое сообщение Дэни, и полистал оставленные для него Мэдди новые сообщения.

– Проклятие!

– Полет прошел нормально? – спросил его Ной, вальсировавший перед входной дверью с улыбкой обретшего недавно счастье человека.

Шейн тоже так улыбался совсем недавно.

Все изменилось с наступлением дня. Его всегда удивляло, как может Ной довольствоваться одной женщиной. Даже мысль об этом пугала. Но сейчас приходилось признать, что в этом что-то есть.

– Ты все улыбаешься.

– Правда?

– Мне казалось, тебе быстро надоест заниматься сексом с одной и той же женщиной.

Ной рассмеялся и по-приятельски хлопнул Шейна по плечу.

– Старина.

– Серьезно.

– Серьезно? – Ной снова засмеялся. – Спать с одной и той же женщиной – это лучшее из всего, что когда-либо происходило со мной. Никаких гаданий по поводу того, нравлюсь я ей или нет, пойдет она на свидание со мной или с кем-то другим. Никаких прогулок в одиночестве по воскресеньям, когда не с кем пообщаться.

– У тебя был я.

– Ладно, не с кем было обниматься.

– Хочешь обниматься? Я могу с тобой обниматься.

– Ты же видел Бейли, не так ли?

Да, конечно, Шейн видел ее. Длинноногая эффектная блондинка, бывшая модель. Вполне годится для объятий.

– Поверь мне, это здорово, – заверил его Ной.

– Наверное, есть другой способ заполучить все это, не надевая оковы.

– Ты имеешь в виду кольцо?

– Да, я имею в виду кольцо, – подтвердил Шейн.

– Это трудно объяснить, но кольцо – это как глазурь на торте. – Ной ухмыльнулся. – Это лучшая часть.

Новость сразила Шейна, потратившего годы на создание себе репутации беззаботного плейбоя. Дэни знала его таким. Она знала, что глазури на торте не будет. Поэтому отступила, поэтому же не хотела встречаться с ним, и он с уважением отнесся к ее решению. С уважением. Но теперь ему и для себя захотелось глазури на торте.

Появился Броуди. Взял содовую, припасенную Шейном, и выпил ее.

– Эй!

Броуди со стуком поставил пустую банку на стол.

– О чем вы, девочки, тут судачите?

Шейн порылся в карманах в поисках мелочи, но не нашел.

– Брод, черт тебя побери.

Ной положил руку на плечо Шейна.

– Мы обсуждаем вопрос, почему спокойный любитель серфинга взвинчен так, словно не отрывался целый год.

– Он трахался прошлой ночью. – Броуди вытаращился на Шейна. – Так что это означает… ха.

– Что еще за «ха»? – поинтересовался Ной, глядя на Шейна как на мошку, прилипшую к клейкой ленте.

– Наверное, ему дали отвод. Опять. Боже, да ты счастливчик, а?

– Мне не давали отвод, – сказал Шейн, сбросив с плеча руку Ноя и зло, глядя на Броуди. – Сходи, купи мне содовую.

– Да, его снова кинули, – сказал, кивнув, Ной. – Это что, та чокнутая телка?

– Она не чокнутая.

– Да, это была чокнутая телка, – внимательно наблюдая за Шейном, сделал вывод Броуди. – Больше некому.

Проклятие! Выходит, он провел большую часть жизни, только отталкивая от себя женщин, так и не научившись возбуждать в них привязанность. Ну и пусть! Он переживет.

Из кладовой вышла Мэдди в кожаной мини-юбке и перекрещенных на груди ремнях, что выглядело очень сексуально. Она обошла стол, села на свое место и, выдвинув клавиатуру, принялась что-то печатать.

Сексуально возбуждающая и работоспособная.

– Мальчики, у вас что, нет работы? – спросила она, не отрывая взгляда от экрана компьютера. – Самолетов для полетов? Клиенток для лобзаний?

Никто не ответил, и Мэдди подняла на них глаза.

– Ты когда-нибудь оденешься, как положено секретарше? – спросил Броуди.

Мэдди недоуменно изогнула бровь. Ной и Шейн поморщились.