Кровь и металл - Дмитрий Султанов

– Нам нельзя разделяться! – пытаюсь прокричать я, но голос неожиданно хрипит. Повторить не удается – напарник кричит «граната!» и прыгает за тело погибшего омеги. Осознать не успеваю. Мощный взрыв громко бьет по ушам, попутно заставляя меня покатиться по бетону. Большая часть осколков проходит надо мной, но несколько с силой бьют в меня. Первый попадает в запасную обойму, полностью ее пробивая, но тем самым и замедляясь. Второй же врубается в мизинец на правой руке, застревая в бронированном костюме и каким-то чудом ограничиваясь только этим. Боль легкой вспышкой обжигает меня, но останавливаться нельзя. Упираюсь руками с винтовкой в бетон и выталкиваю свое тело вверх и вперед, устремляясь в туман.

Еще два взрыва позади заставляют упасть ничком на покрытие, но тут же вскочить, когда до меня доходит, что они были далеко. В голове бьется мысль о том, что нельзя находиться на одном месте. А значит, надо атаковать, не давая перехватить инициативу. Сразу же рвусь вперед на сближение с противником. Упертая в плечо винтовка словно рыщет в поисках врагов, а глаза обшаривают в поисках легчайшего намека на цель, чтобы тут же выпустить град смертельных зарядов. Но вокруг один только туман. Стрельба снова смолкает, накрывая территорию вокруг ретранслятора сферой хрупкой тишины. Правда, спустя несколько мгновений разносится грохот тяжелой пушки одного из омег и снова исчезает, словно достигнув своего.

Белая дымка окутывает со всех сторон, заставляя еще сильнее нервничать. Напряжение растет, словно повисая в самом непрозрачном воздухе. Замедляюсь, делаю полшага и все же останавливаюсь, решая проверить еще раз. Затем новый короткий шажок и очередной внимательный осмотр. Окружающий туман давит, снова рисуя в воображении врагов со всех сторон. Поневоле задерживаю дыхание, пытаясь производить как можно меньше шума. Ствол винтовки уже подрагивает от напряжения. Где-то сбоку и позади опять раздается стрельба, а затем и взрыв, но я не понимаю, насколько я успел углубиться и где враги. А может, мы уже разминулись, и они сейчас доберутся до ретранслятора? Пришедшая мысль заставляет остановиться, и я сажусь на корточки, оглядываясь. Сразу же давлю мелькнувшую паническую мысль о том, что буду блуждать в этом тумане вечно. Грэг, соберись! Вдох, выдох! Понемногу успокаиваюсь, беря себя в руки.

Проходит десяток секунд, но ничего не происходит, только новая перестрелка, теперь уже в другом месте. Собираюсь уже вставать, как замечаю движение. Еле заметная тень мелькает справа, аккуратно двигаясь. Я тут же медленно разворачиваюсь и тихо направляюсь за ней, стараясь ступать как можно тише. Бетонная крошка слегка скрипит под ботинками, но меня не замечают. Немного ускоряюсь и догоняю врага. Отлично, есть, наконец, определенность. Сознание сразу же фокусируется на выстраивание дальнейших действий, полностью убирая лишние эмоции.

Боец, одетый в легкую пехотную броню серого цвета, медленно двигался вперед, всматриваясь в туман. В нескольких метрах справа от него находился еще противник, и по ощущениям – не один. Шлем был с открытым забралом, а сама защита обладала минимумом дополнительных систем, которые, впрочем, в этой «Завесе» и так не работали. Подготовились. Но ничего, это вам не поможет.

Ускоряюсь и одновременно смещаюсь влево, обходя ближайшего врага как бы сбоку. Перехватываю винтовку в правую руку и высовываю вперед вторую. Архаизм, который так и не ушел из пехотных подразделений, а именно боевой нож, был зафиксирован на левом бедре противника. Еще сильнее ускоряюсь, не давая себе передумать. Враг всего в двух метрах, в метре… Он словно чувствует что-то, но я его опережаю. Правый носок ботинка пинает один из кусков бетона, отправляя его в полет. Боец машинально реагирует, поворачиваясь вправо, и я тут же пользуюсь этим. Левая кисть выхватывает нож и тут же с размаху бьет в приоткрывшуюся щель между броневыми пластинами на шее. Не нужно было поворачиваться…

Клинок входит легко, пробивая горло и позвоночник. Боец начинает заваливаться назад, но я подставляю свое плечо, опирая его тело на себя. Тяжелая фигура с силой припечатывает ушибленное место, вызывая мое невольное кряхтение, но это не мешает мне выставить винтовку на изготовку, просовывая ее между туловищем и рукой убитого. Цепочка врагов настороженно осматривалась, пытаясь понять, что упало.

– Джордж, это был ты? – негромко спрашивает ближайшая фигура. Я тут же решаю проявить вежливость и ответить. Огнем. С силой зажимаю спусковой крючок, и винтовка начинает беспрерывно выпускать разогнанные заряды, быстро опустошая обойму. Первым валится вопрошающий враг, ловя грудью с десяток пуль. А затем я начинаю водить в стороны, добивая остальных. В какой-то момент они начинают отвечать. Сильные толчки бьют по моему импровизированному щиту. Быстро понимаю, что сейчас тело в какой-то момент пробьют, и прилетит мне уже по полной. Промелькнувший буквально в полуметре заряд плазмы только ускоряет принятие решения. Не достреливая все заряды, бросаю винтовку и резко сажусь на землю, заваливая на себя бездыханное тело. Правая рука уже нашаривает замеченные ранее гранаты. Я тут же активирую две из них и отправляю в полет, прикрываясь своим щитом из металла и плоти.

Взрыв с силой бьет в него, опрокидывая мертвеца на меня, а меньше чем через мгновение следует еще один. Меня впечатывает затылком в бетон, практически выбивая сознание, но один из осколков впивается в плечо, вызывая резкий укол боли, неожиданно сильно накрывающей меня с головой. Я не выдерживаю и кричу, но звон в ушах глушит любые звуки. Перед глазами легкая пелена. Дышать тяжело, и не только от тяжести давившего на меня тела. В некой прострации все же сбрасываю лишний груз и приподнимаюсь. Меня почти сразу выворачивает на изнанку. Желудок почти сразу пустеет, но спазмы продолжаются.

Где-то рядом неизвестный стонет от боли, и мне приходится сделать над собой усилие и собраться. В голове набатом бьется мысль о том, что явно стоит перестать взрывать в непосредственной близости от себя что-либо. А то хоть на врагов этой действует как надо, мне это здоровья тоже не добавляет. Вот ни капельки. Сознание потихоньку проясняется, и я нашариваю взглядом свою выроненную винтовку.

Встаю с трудом. Шевелить правой рукой больно – торчащий осколок заставлял морщиться при каждом движении, но достать я его не решился. В итоге оружие приходится подхватить левой рукой, плечо которой тоже напоминало о падении плашмя. Вот только вариантов не было. Где-то позади все еще раздавались редкие выстрелы, но я был сосредоточен на стонах. Медленно начинаю двигаться вперед, внимательно смотря на лежавшие тела.

Несмотря на то, что туман скрывал детали, но останки бойцов все равно можно было разглядеть. Легкая пехотная броня хоть и обладал неплохой степенью защиты, до уровня костюмов Службы Безопасности ей было далеко. Все же массовый продукт, для вооружения возможных ополчений или гвардии Земли. И близкий разрыв гранаты она выдержать не могла. Оторванные конечности у двоих, дыры от осколков и даже один случайный, вошедший в глаз у дальнего противника – все это создавало достаточно кровавую картину. В итоге обойдя пять трупов, я все же нашел стонущего. Тот, заметив меня, попытался потянуться к оружию, но шансов я ему не дал. Остаток обоймы оборвал мучения врага, и я принялся перезаряжать последнюю обойму, мало представляя, как буду еще воевать.