И. О. темной принцессы - Лана Ежова

вопроса.

Форк обернулся. В глазах застыл мрак.

— Я не планирую жениться. Никогда.

Чуть не спросила, почему, но вовремя вспомнила, что Форк — вечный раб короля.

Прошла ночь спокойно, никто не пытался меня убить. И спала я, разумеется, в постели, к камину меня не пустили.

Прощание с семейством хранителя Изумрудного перевала прошло тепло. Нам пожелали легкого пути и наделили провизией для быстрого перекуса в горах.

Зелла также поблагодарила принца за спасение — вручила корзинку с пирогом, который приготовила лично.

— Ваше высочество, благодарю вас! Если бы не вы… — она всхлипнула напоказ. — Мне стыдно, что я пыталась прикрыться статусом вашей невесты. Поверьте, это честь, которой я была бы рада…

Зелла запнулась. Ее лицо утратило краски.

— Жжет... мама! — ойкнув, она схватилась за плечо.

Леди Айзент, бросилась к дочери, кудахча, как наседка.

Вскоре рукав платья Зеллы был разрезан, и присутствующие увидели метку Гармонии.

— Кажется, богиня услышала ваше желание стать моей невестой, — принц широко, белозубо улыбнулся.

Зелла разрыдалась. От счастья, полагаю.

— И у богов есть чувство юмора, — прокомментировал Форк.

— О, ты даже не представляешь, какое, — мрачно отозвалась я.

Глава 9. Драконий зов

Летать на самолете мне нравилось больше, чем на драконе. И дело не в комфорте — под магическим куполом, не пропускающим холод и порывы ветра, сидеть за широкой спиной герцога удобно, и я себе еще ничего не натерла, кроме глаз, если так можно выразиться.

После Изумрудного перевала, который по цвету оказался буро-серым, но зато с месторождением благородного самоцвета, ничего интересного я не заметила. Голубое бесконечное небо и темные горы, часто скрытые туманом.

Пришлось напрягать глаза в попытке рассмотреть хвойные леса и редкие долины с озерами и водопадами. Но вскоре и они приелись.

Нет, однозначно, летать на самолете интересней: можно разглядывать пассажиров, с кем-то познакомиться, поругаться, почитать книгу. Даже кормят прямо в небесах.

А еще я дико боялась летать, и страх, странное дело, сокращал для меня перелет.

На драконе чувство опасности притупилось быстро. Ящер разумен, помогает всаднику выбирать лучший путь, и у него точно не откажет мотор. Точнее у нее. У графитовой драконицы Форка было интересное имя — Змейка. Почему, ее хозяин не объяснил.

— Спускаемся, — сообщил герцог, не поворачивая головы.

Драконица сложила крылья и камнем рухнула вниз. Я сразу забыла о скуке!

Не успела завизжать — Змейка выровняла полет, раскрыв крылья.

Справа мелькнул темно-зеленый ящер, обгоняя. Охрана спешила первой приземлиться на огромную поляну.

Судя по руладам, которые выводил мой желудок, время обедать. И для этого, как и обещал Форк, мы сделали остановку.

Перекусив и размяв ноги, гуляя возле ручья, я поняла, что не хочу возвращаться в небо. А еще мне требовалось уединение в кустиках.

— Я отойду вон за тот холм? Отойду одна.

Как все вокруг, бугристая возвышенность поросла травой по колено. Лишь возле ручья была каменистая почва с редкой, чахлой растительностью.

Уточнять, для чего потребовалось уединение, мне не пришлось.

— Хорошо, — кивнул герцог, — но для начала Юрай проверит путь.

Упомянутый боевой маг отложил на импровизированный стол в виде валуна кусок копченого окорока и отправился выполнять приказ.

Вернулся через несколько минут, когда его напарник успел умять треть пирогов из корзины.

— Все чисто. Крупных зверей и хищников нет. Маячки на нечисть молчат, — отчитался Юрай.

Форк кивком головы дал разрешение на прогулку в одиночестве.

Сообщив, что опасности нет, стражник слукавил: звериную тропку, по которой я шла, дважды переползали змеи. Может, это безобидные ужи, но сердце мое стучало, как бешеное.

Принцессе с ее даром все поджаривать ничего не страшно, но я-то не умела призывать темное пламя! И мне было не по себе. Невольно вспомнились все несчастные случаи, когда ползучие гады нападали на туристов, снимающих штаны. Ужас, я не хочу, чтобы меня укусили в столь уязвимый момент...

Страшно перенервничав, я вернулась на поляну и застала странную картину.

Серая драконица самозабвенно рылась неподалеку от ручья — песок и камни летели из-под мощных лап во все стороны.

— Что с ней? — спросила тихо у обнаженного до пояса Форка.

Пока я гуляла, он успел освежиться в ручье, но не одеться — застыл с рубашкой, перекинутой через локоть.

— Похоже, она собирается пообедать, — меланхолично ответил он, не сводя взгляда со своего зверя.

Боевые маги весело перешептывались, стоя в стороне, их дракон вальяжно возлежал на солнышке и на крылатую «землеройку» даже не смотрел.

— Кем пообедать? — поинтересовалась осторожно.

Я ведь гуляла вдоль берега, ничего съедобного не увидела. Даже рыбы в мелком ручье не заметила. Дракоша копает корни? Только откуда им здесь взяться? Деревьев и кустов нет, у чахлой травы они настолько тонкие, что даже на один зуб дракона не хватит.

Звероящер издал утробный звук. На миг двурогая морда вынырнула из ямы, а затем молниеносно бросилась вперед.

Хруст. Довольное урчание.

Драконица отступила на несколько шагов, вытаскивая из ямы… змею. Большущую! Серо-бурую, как окрестные валуны. Бешено извивающуюся гадину поистине внушительных размеров. Земная анаконда с ее пятью метрами померла бы от зависти…

— Не дрожи, Лина. — Мне на плечи легли широкие ладони. — Принцесса не имеет права показывать свой страх.

Предупреждение и прикосновения Форка вернули к реальности.

Я выдохнула, медленно успокаиваясь.

Ну, змея, подумаешь, гигантская… В этом мире драконы водятся, вот кто поражает по-настоящему!

Стоило мне расслабиться и попытаться сбросить с плеч руки Форка, как он вкрадчиво зашептал на ушко:

— Это ночной наскальник. Нападает в темноте. Вонзает загнутые зубы и мгновенно оборачивается вокруг жертвы, ломая ей кости.

Мне стало дурно. Ноги ослабели, и я прислонилась к магу.

Он с готовностью обнял и чуточку насмешливо добавил:

— Моя Змейка их обожает и ни за что не пройдет мимо.

Сознание чуть прояснилось, и я отстраненно уточнила:

— Поэтому и называешь ее Змейкой?

— Она сама выбрала себе имя.

Драконица с аппетитом трещала наскальником, время от времени помогая себе лапами. Вспомнилось, что крылатые ящеры всеядны, а конкретно эта особь еще и гурман.

Хруст змеиных позвонков действовал на нервы, и я торопливо предложила:

— Может, не будем мешать ей трапезничать?

Форк хмыкнул, но повел прочь от обедающей драконицы. Недалеко…

Выпустив мою ладонь и отшвырнув рубашку, маг кинулся влево. Резкий наклон к земле — и в крепких руках забился еще один наскальник. Меньше