Восстание - Радмила Александровна Ёлкина

продвигаться к противнику. Я не успела его остановить – он выстрелил. Пока тот отвлекался на свою рану в руке, я быстро вонзила ему нож. Он рухнул на землю. У меня задрожали руки, я отбросила нож в сторону, осознавая, что я убила человека.

– Таня? – тихо окликнул меня Максим. – Все в порядке?

– Я убила его, – прошептала я. – Убила!

– Если бы ты его не убила, он бы убил тебя. Не вини себя…

– Не винить?! Я… я просто взяла и убила его! Я… я… – у меня началась истерика. Слезы полились градом, тело мое затряслось. – Я чудовище!

– Тихо, тихо, тихо, – Дежурный подбежал ко мне. Он уже собирался обнять меня, но я оттолкнула его.

– Это ты! Это ты их привел! Где все остальные, где они?! Они тоже убиты! Они прилетели за тем, чтобы убить нас! Это ты сказал им, где мы находимся! Я так и знала, что все это твоих рук дело! – я срывалась на крик. – Тебе нельзя доверять, нельзя! Отойди от меня, не прикасайся ко мне!

Я села на землю рядом с человеком, который уже был мертв, взялась за голову и всхлипывала, смотря на него. Я не отдавала себе отчет в том, что делала. Забыв уже обо всем на свете, я ничего не пыталась услышать. Для меня уже не существовал шум вертолета, я не слышала то, что мне говорил Максим. Я не обращала на него внимания. Возможно, когда я вернусь в лагерь, я никого там не застану живым. Но убить из–за этого Максима я не могла. Я не знала, почему я не могла просто взять нож и перерезать ему глотку. Это было проще простого, но я не убийца, я не была таким чудовищем, как он. И тут я снова посмотрела на того, кого убила. Может я и сама была как Максим, была такой безжалостной?

Он снова пытался подойти ко мне, но я не собиралась подпускать его к себе. Я видела, что сейчас он был еще более взволнован. И вдруг я начала слышать. Шум вертолета вернулся, а рядом со мной стали раздаваться шаги. Этих людей было много. Я уже приготовилась к тому, что они убьют меня. Уж лучше быть мертвой, чем снова сотрудничать с таким, как Максим. Но мои усилия оттолкнуть его были напрасны, он взял меня на руки и сильно сжал. Он куда–то побежал. Я выглянула из–за его плеча. Человек пять уже засекли нас, и они открыли огонь. Я зажмурилась и тут же ощутила острую боль в ноге. Невольно вскрикнув, я, скорее всего, только привлекла внимание. Еще выстрелы и еще. Максим куда–то завернул, и ,кажется, мы оторвались. Спрятавшись в кустах, мы затаили дыхание.

– Куда они делись? – кто–то говорил. – Мы упустили их! – начали раздаваться еще шаги. – Так. Вы? Вы нашли еще беженцев?

– У них есть лагерь, но большинство из них куда–то спрятались. Мы взяли в заложники двоих. Думаю, нам удастся их расколоть.

– Мария предоставит это себе. Ладно, летим отсюда.

После того, как их шаги уже перестали быть слышны, мы осторожно начали подниматься. Но я тут же вскрикнула от боли. Я вспомнила про свою рану в ноге. Я даже не стала поднимать штанину, и так было видно, что я истекала кровью. Мне нужна была любая тряпка, и я бы сама справилась. Максим снова пытался мне помочь. Я оттолкнула его от себя.

– Что ж ты не побежал с ними? – процедила я сквозь зубы, стараясь оторвать от своей футболки кусок, чтобы сделать жгут. – Уверена, они очень сожалеют, что не нашли тебя. Ты очень важен для них. Нашел десяток беженцев!

– Ты не в своем уме, – таким же тоном произнес он и легко оторвал кусок ткани. Кровь шла не переставая. Дежурный, как и полагалось, все правильно делал. Жгут был выше раны, чтобы кровь, наконец, остановилась. – Я не такой безжалостный, как они. Я не смог, даже если бы хотел. Ты кричишь о том, что я какой–то монстр, хотя совсем меня не знаешь. Возможно, ты сейчас снова думаешь, что это часть моего плана, так?

– Читаешь мысли, – буркнула я. Он снова собирался взять меня на руки. – Мне противно! – я встала сама, опираясь о дерево. – Уж лучше бы я сдохла, чем ощущать все это. Кругом вранье! Не перетруждай себя, не надо так часто меня спасать. Как видишь, я еще не такая беспомощная. Если планируешь опять позвать этих людишек на вертолете, то пристрели меня сразу, договорились?

– Ты совсем ничего не понимаешь, Таня. Я не из их числа! – говорил он, когда мы уже двинулись к лагерю. – Но если ты так считаешь, то почему еще не убила? Ты же завалила того здоровяка…

– Заткнись! – крикнула я. – Я не убийца!

– Нет, Таня, ты убийца. Так убей меня! Лучше сдохнуть, чем быть для людей предателем. Давай. Я же знаю, ты сможешь, – я понимала, что он давил на меня. Сейчас он хотел, чтобы я сломалась, потому что я так же давила на него. – Что–то мешает тебе, да? Ты боишься сделать неправильный выбор. Ведь твое доверие ко мне пятьдесят на пятьдесят. С одной стороны я твой приятель, а с другой – первый враг. Чего же ты ждешь?

– Если я убью тебя, то все решат, что шпион это я. А мне это совсем не нужно.

– Знаешь, если ты все–таки надумаешь убить меня, то пожалуйста! Буду только рад.

Я ничего ему не ответила. После всей этой сцены мы двинулись дальше. Я шла за Максом, опираясь на деревья. Я двигалась очень медленно. Такими темпами я доберусь до лагеря только к вечеру. Поскорей бы уже закончился этот день. Столько всего произошло за какой–то день! При чем, с утра, но мне было противно даже вспоминать об этом. Казалось, это утро было так давно. Здесь время ползет так медленно, что, кажется, я провела в этом лесу месяц. А один день длился словно неделю.

Каждый раз, опираясь на больную ногу, из моей груди раздавался стон. Я уже кусала губы, чтобы не закричать. Уже где–то через час мы добрались до лагеря. Здесь никого не было. И мне стало страшно. Я тут же начала звать Варю, но мне никто не отвечал. Я проверяла все палатки, когда Дежурный куда–то направился. Возможно, он пошел искать остальных, но мне было уже наплевать. Минут через десять я услышала шум шагов. Обернувшись, я увидела остальных жильцов лагеря. Я уже хотела улыбнуться Вике с Варей, но тут