Воспоминания военного контрразведчика - Александр Александрович Вдовин
Шрифт:
Интервал:
Немного поразмыслив, видя мое благодарное выражение лица, подытожил:
— Вот так я советую вести беседы, особенно по острым вопросам.
Некоторое время я находился в растерянности — не ожидал от Владимира Петровича такого мудрого совета, тем более данного наедине. Значит, он испытывает ко мне уважение, наблюдает за мной с благими намерениями.
Борис Иванович Котельников — яркая фигура, с хитрющими глазами, с постоянной улыбкой на лице, приветливый, с беззлобным юмором, подвижный, энергичный, готовый поддержать любую шутку или перевести все в шутку. Умело рассказывал всякие байки. Если вспоминал военный период, то только смешные эпизоды, о тяготах и лишениях никогда не говорил, хотя войну прошел солдатом от начала до конца. Мне нравились его воспоминания о войне. Рассказал он о впечатлениях от залпового огня наших «катюш».
Пошел браво в лесок по нужде, а в нем стояла батарея «катюш», которая с его приходом начала стрельбу по немецким позициям. Впечатления были глубокие, такие, что пришлось обращаться к старшине за сменой нижнего белья. Зато, когда работали в конце войны немецкие «ванюши», уже дикого ужаса не испытывал.
Он часто смеялся над своей хитрющей физиономией. Несколько раз рассказывал один эпизод. После посещения бани с тестем они шли к пивной выпить по сто граммов и кружке пива. Если пиво и водку шел покупать Борис Иванович, то продавщица никогда ему не отпускала водку, ссылаясь на то, что у них в ларьке водку не продают. Тогда к ней шел тесть, с ворчанием на эту лисью морду Бориса Ивановича, с разъяснениями, что продавщица сразу видит в нем или мента, или чекиста.
Котельников был мастером рассказывать анекдоты. Особенно ему удавались анекдоты серии «Армянское радио»:
— Будут ли при коммунизме сажать за анекдоты?
— Слушай, дорогой, не за анекдоты, а за решетку.
Особняком держался Константин Васильевич Ершов, не играл в шахматы, не посещал спортивные соревнования, тренировки. Ершов обслуживал Информацию ГРУ, не до шахмат. В Управление информации стекалась информация со всего мира, из всех зарубежных резидентур ГРУ, и Ершов обязан был получать ее ежедневно в 8.00, оценивать с точки зрения оперативной и политической значимости и докладывать начальнику отдела. Тот, в свою очередь, докладывал начальнику управления и по цепочке куратору 3-го Главного управления Циневу, Андропову, а последний, по необходимости, Л.И. Брежневу.
Как нетрудно догадаться, Ершова знал и ценил Цинев. Его уважали и начальники отделения, отдела и управления. Он знал много и первым мог дать оценку информации и событиям мирового значения. Иногда ставил сотрудников отделения в известность о некоторых фактах, но, естественно, в последнюю очередь.
Виктор Степанович Филиппов был моим куратором, а после Бондаренко руководил отделением. Человек неординарный, он сочетал в себе противоречивые качества: наряду с гордостью много непоказной скромности; наряду с дерзкой запальчивостью много доброты, отходчивости, соучастия, сопереживания. Суждения его всегда резки, сварливы, но благодаря мягкому, ровному, шутливому тону как-то так выходило, что его резкость, скоропалительность и брань не резали уха, не вызывали обиду.
Быстро вникал в суть вопроса и так же быстро принимал правильные решения. Энергичный, импульсивный, настойчивый, очень работоспособный, но обидчивый.
В отделе, после ухода Бондаренко, не было сотрудника более способного подготовить за один присест докладную или служебную записку по любым оперативным вопросам и для любого уровня. У него был мелкий красивый, каллиграфический почерк. Цепкая оперативная память. Физически крепко сбитый, невысокого роста, имел быструю энергичную походку, при этом голову держал несколько набок влево, как бы прислушиваясь или что-то обдумывая.
Павел Иванович Данилов производил впечатление очень осторожного человека, умеющего вытягивать информацию у собеседника. И я пытался научиться этому искусству. Мне, как молодому сотруднику, хотелось с ним посоветоваться по отдельным оперативным вопросам. Он не отказывал, но при этом путем уточняющих вопросов получал от меня больше информации, чем я хотел ему дать. Это меня раздражало, и я, спустя какое-то время, перестал с ним советоваться по оперативным вопросам.
Павел Иванович — участник Великой Отечественной войны, был награжден орденом Красной Звезды.
Все сотрудники отделения имели воинское звание майор (кроме меня).
В 1970 году руководство КГБ приняло решение в честь 100-летия со дня рождения В.И. Ленина присвоить всем участникам Великой Отечественной войны звание на ступень выше. Во втором отделении звание подполковника получили Ершов, Котельников, Данилов и Агалаков.
Спустя месяц или два уволили Котельникова, через год — Данилова, Агалакова перевели в другое подразделение, а Ершова перевели в Венгрию, в Южную группу войск.
Оперативная работа поглотила меня. Работа с агентурой нравилась, получение оперативно значимой информации от агентуры, командования, отдельных офицеров, сотрудников увлекла. Я в гуще оперативной информации, успевай только обрабатывать и докладывать руководству. Моя информация докладывалась начальнику ГРУ, по ней принимались решения, издавались приказы. Я чувствовал себя полезным и нужным в отделении. И был эпизод, когда интересную оперативную информацию передал в 3-е отделение и по ней принимали решение об увольнении полковника в Главном управлении кадров Министерства обороны СССР.
По моей информации принималось решение о приостановлении утечки секретной информации в средствах массовой информации.
Получил и передал также интересную в оперативном плане информацию по ведущим артистам Большого театра, что дало мне возможность ближе познакомиться с работой сотрудников 5-го управления КГБ, подружиться с некоторыми из них.
А служба в Центральном аппарате началась с того, что от своих старших товарищей я принял в оперативное обслуживание несколько объектов ГРУ. Поскольку эти объекты были для моих соратников не главными, в силу того, что они обслуживали стратегические управления ГРУ, то, естественно, источников было раз-два, и обчелся.
Не успел я спланировать свою работу, как поступило указание — выступить в роли журналиста, вместе с вновь прибывшим в отдел капитаном Кузнецовым. Якобы писать книгу о генерале армии М. Это была легенда для офицеров Генерального штаба, на самом деле мы с Кузнецовым осуществляли визуальный контроль с помощью аппаратуры сквозь потолок за полковником С., который неделю назад посетил американское посольство и в течение двух часов общался с сотрудником ЦРУ.
Вначале мероприятие увлекло, сам процесс был необычным, но аппаратура, которой мы пользовались, оставляла желать лучшего, а потолки
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!