Безупречная помощница для злодея - Виктория Свободина

– Владислав Сергеевич, не стоит на себя наговаривать. 

Мы вышли на берег. Йога, похоже, сегодня отменяется. Сели на пирсе. Я уделила все внимание воде, больше не решаясь смотреть на шефа, чтобы вновь не увидеть его сочувствующего взгляда. Не люблю рассказывать о себе и жалость к себе тоже не люблю. 

Неожиданно шеф хмыкнул. 

– Варвара, но всё-таки это не означает, что вы сменили ориентацию? Знаете, в последние недели я уже начал задумываться, что а вдруг это действительно так. Вы действительно старательно игнорировали любые попытки ухаживаний не только с моей стороны, но и вообще всех мужчин с работы, хотя нравитесь вы, между прочим, многим. Тот же Михаил теперь только про вас и говорит. Он привык к легким и быстрым победам, а тут вдруг вы. Теперь никак не может смириться с проигрышем. 

– Владислав Сергеевич, мне не нравятся, если говорить об идее отношений, ни мужчины, ни женщины. Возможно, это даже хуже, чем если бы я все-таки кого-то предпочитала. 

Неожиданно шеф наклонился ко мне. Слишком близко. Буравит взглядом. 

– И что, хотите сказать, что не испытываете потребности в физической близости? Это ведь не отношения. 

– Это уже следующий вопрос, на который я отвечать не…

Влад поцеловал меня. Самым бессовестным образом. Резко сократил и без того небольшое расстояние между нами, не дав договорить. 

В первые мгновения я замерла, растерявшись, а ему только это и надо. Целует нагло, требовательно, уже сгреб меня в охапку и не отпускает, а поцелуй с каждым мгновением становится все глубже и чувственнее. 

Это было странно, потому что неожиданно хорошо и очень волнительно. Возможно, разумом я могу быть сколько угодно уверена, что мне это не нужно, а изголодавшееся по крепким мужским объятиям тело с готовностью предает и буквально кричит: «Обними его, прижмись крепче, взъерошь волосы, отдайся поцелую, он такой красивый, так потрясающе пахнет, а уж как целует. У тебя же мурашки по коже от его близости!». 

Угу, проходили, знаем. Начинаю отпихивать от себя Каверина. Он игнорирует. Бью по плечам, мычу возмущенно, отползаю, и вот вроде бы Влад ослабляет хватку, я рвусь на свободу и вдруг теряю под собой опору. Короткое ощущение падения, и я в ледяной воде. Не только я, но и Каверин, а от нас, нецензурно ругаясь на своем языке, расплываются и разлетаются возмущенные утки. 

Переглянулись с Владом. Тот посмотрел на меня, затем на речку вокруг. Мокрый до нитки, и я не лучше. Неожиданно Каверин весело, эдак злодейски расхохотался. Смешно ему. Хорошо хоть воды тут по пояс. Обняв себя руками и дрожа от холода, побрела к берегу. Влад тут же догнал, без спросу подхватил на руки и так вынес на берег. Я даже не особо против этого, потому что на выходе грязь и ил, в котором сам Влад хорошо так испачкался, пока выходил. 

– Поставьте меня, – зло произношу я, а сама скукожилась и дрожу, как лист на ветру. Как теперь на работу идти такой мокрой? Не в кустах же переодеваться в офисное, вытереться нечем, да и холодно.

Начальник не отпускает. Быстро идет вместе со мной в сторону выхода из парка. Надо отдать ему должное – идёт не по дороге, а обходными тропками. Сейчас уже есть небольшая вероятность встретить кого-то из коллег. 

Очень хочется в тепло.

Только когда вышли из парка, шеф поставил меня на землю, но тут же потянул за собой отнюдь не в сторону работы. Я к этому моменту уже так замерзла, что о сопротивлении речи не идет. 

– К-куда? – только и могу вымолвить я. Зуб на зуб не попадает. 

– Домой, – цедит тоже явно мерзнущий начальник.

Светлана Семеновна очень удивилась, когда мы вдруг вернулись, еще и мокрые. Зато уже проснувшаяся Мила обрадовалась. Прибежала, улыбается. 

– Варя, быстро в ванну, – командует шеф, скрываясь в спальне. 

Оставляя за собой мокрые лужи, закрываюсь в ванной. Влад, наверное, сейчас тоже тут не против оказаться, но пусть ждет своей очереди. Это все из-за него произошло. Потом я ему все скажу.

Пробыла под горячим душем довольно долго, потому что никак не могла согреться, затем еще волосы сушила. И вот проблема. В ванную я впорхнула, ни о чем не думая, а тут нет даже халата, спортивная одежда мокрая. Шефа звать на помощь гордость не позволяет. 

Обернулась в полотенце, выглядываю осторожно. Тишина. Быстрая перебежка, и я в спальне, но к зрелищу, представшему мне там, оказалась не готова. Каверин лежит на застеленной кровати, закинув руки за голову. Из одежды на нем… ничего. 

– О, ну наконец-то вы, – кинув на меня взгляд, произнес начальник. 

– А где Мила и Светлана Семеновна? – Настороженно застыла в дверном проеме и не тороплюсь заходить. 

– Уже шли гулять. Светлана Семёновна быстро ее собрала, чтобы нам не мешать.

– В чем не мешать?

– Греться.

Хмуро посмотрела на начальника. 

– Идите грейтесь, Владислав Сергеевич. И не стоит уподобляться Николаю из парка. Так поступать некрасиво. 

– Прошу прощения, Варенька. Я не подумал, что вас смущаю, но заметьте, увидев меня в таком виде, вы могли бы тактично выйти, вместо того чтобы рассматривать. 

Шеф с этакой ленцой встает, снимает с постели покрывало, картинно встряхивает и заворачивается в него, словно в римскую тогу. Влад, важно задрав подбородок, не идет, а именно что шествует мимо меня в ванную. А взгляд лукавый. Вы посмотрите на этого артиста. Веселится он. 

– Да, кстати, – начальник уже зашел было в ванную, но вдруг выглянул. – Я вам там чай налил. Попейте, согрейтесь. Вам болеть нельзя. Как я буду без такого ценного заместителя. 

Хлопнула дверь в ванной. 

Я переоделась в рабочий костюм, в плане одежды почти все хорошо, кроме того, что у меня нет запасного белья. Все мокрое, так что костюм пришлось надевать на голое тело. Так вроде ничего не заметно, длинный плотный расклешенный пиджак хорошо все скрывает, но даже если другие не будут знать, я-то знаю. И чувствую. К слову, знать будет еще и Каверин. Чисто логически может дойти до этого знания, а уж он дойдет. 

Белье я убрала в пакет и спрятала в спортивном рюкзаке. Ничего, в обед схожу в торговый центр и куплю себе белье, это не беда, а вот то, что я утопила свой телефон – плохо. Он был в кармане спортивной куртки, а теперь его там нет. Я думаю, что он вывалился после падения с мостика.