В боях за Ельню. Первые шаги к победе - Михаил Лубягов

Общий итог дня оказался крайне неутешительным. Слабо подготовленное наступление не дало желаемого результата. Штабы дивизий и полков, получив вечером боевое распоряжение на наступление, которое должно начаться с рассветом следующего дня, не успели отработать взаимодействие различных родов войск, пополнить запасы боеприпасов, определить цели и т. д.

Некоторые командиры стали роптать: мол, в батальонах и ротах остается времени только на подачу команды для атаки. Да и противник привык к таким методам ведения войны. Захваченные пленные утверждали, что на рассвете каждого дня они ожидали наступления русских и готовились к его отражению.

Исходя из всех этих посылок, командарм Ракутин приказал войскам оперативной группы ельнинского направления перейти к прочной обороне с задачей не допустить прорыва противника в восточном, северо-восточном и юго-восточном направлениях. Поздней ночью в штабы дивизий было доставлено следующее письменное распоряжение: «Войска тщательно подготовить к ночной атаке на 30.7, дав необходимый отдых 28 и 29.7. К 1.00 30.7 быть готовым. Командующий 24-й армией Ракутин».

Возможно, что это решение подсказал командующий Фронтом резервных армий генерал-лейтенант Богданов, которому передали содержание состоявшегося в этот день разговора начальника Генерального штаба генерала армии Жукова с представителем Ставки на Западном фронте маршалом Шапошниковым. Высказав неудовлетворение тем, что стоят на месте ударные группы Качалова, Калинина, Хоменко, Жуков перешел на разговор относительно Ельни.

— Не растреплет ли 24-я армия части в непрерывных и при этом неорганизованных атаках? — спросил он. — Не лучше ли ей применять больше уничтожение огнем, о чем я вам вчера передавал…

— Вполне с вами согласен. Кроме вашего разговора я читал ваше указание Богданову и вполне с ним согласен, — сказал в ответ маршал Шапошников.

Этот разговор, возможно, и послужил Ракутину основанием для предоставления отдыха войскам ельнинского направления. О таком отдыхе для своих войск Гудериан, как помнит читатель, заговорил еще вчера. Жуков словно интуитивно угадал мысли противника. Но не все. Задумка у Гудериана была более агрессивная.

«27 июля я вместе со своим начальником штаба подполковником фон Либенштейном, — пишет Гудериан в дневнике, — вылетел в Борисов (где располагался штаб группы армий) для получения указаний о дальнейшем развитии операций и для доклада о положении своих войск…»

Что такое отдых на передовой? Конечно, давался он не для того, чтобы можно было сходить к куме в гости или посидеть с другом за кружкой пива. Отдых на передовой — это усиленная подготовка к более мощному, более стремительному наступлению. Безусловно, подготовка наступления все же легче, чем само наступление. Можно было заняться и собственной личностью: помыться, побриться, даже в баньке попариться, одежку с обувкой с помощью интендантской службы привести в порядок, личное оружие и боевую технику отладить так, чтобы в бою не отказали, отремонтировать вышедшие из строя машины… Создать надежный запас боеприпасов… Если командиры прикажут, сменить позиции, выражаясь военным языком, произвести перегруппировку сил. И при этом надо держать ухо востро с противником, не подать вида, что ты отдыхаешь, быть готовым пресечь его коварные задумки, если он вдруг пожелает испортить тебе долгожданную передышку. А еще — разведка… Разведка в тылу, разведка наблюдением, разведка боем.

Очень много проблем надо решить военным людям во время отдыха на передовой…

Командарм Ракутин, штаб армии, командующие родами войск стремились за двое суток как можно лучше подготовить очередное наступление.

Был сделан вывод, что активными действиями наших войск в предыдущие дни противник скован и, за исключением авиации, ведет себя пассивно. Только в отдельных случаях он переходит в контратаки и производит диверсионные вылазки.

Создавалось мнение, что на территории Ельнинского района немецко-фашистские войска перешли к обороне. Рубеж этой обороны — довольно протяженный. Начинался он от деревни Картино и тянулся через лес южнее Лаврова, через поля и перелески деревень Чужумово, Выдрино, Клемятино, высоту 254,1, деревни Коноплянка, Пронино, Коробы, Портки, Седлецкий починок, Варушкино, восточная опушка леса западнее хутора Варушкино, Мурашкино. Таковы контуры дуги, занимаемой, как считали в штабе 24-й армии, частями 10-й танковой дивизии противника, хотя в действительности, как указывалось выше в цитатах из Гудериана, стояла там более мощная группа фашистских войск.

По всей этой дуге, по оценкам штабов частей и штаба 24-й армии, сплошного фронта не было. Система обороны строилась на принципе отдельных узлов сопротивления.

Эти отдельные узлы сопротивления должна была ночной атакой разгромить и уничтожить оперативная группа войск 24-й армии (не вся армия!). Границы действий опергуппы определились справа по реке Ужа, где занимала оборону 107-я стрелковая дивизия, слева — по реке Деснок, за которой держала оборону 53-я стрелковая дивизия 43-й армии, выдвинутой на участок фронта, подготовленный войсками 28-й армии Качалова.

В составе оперативной группы выделялись три группы: северная ударная, центральная и южная.

В северную ударную группу включались полки 103-й моторизованной дивизии, 355-й стрелковый полк 100-й дивизии и батальон капитана Козина 107-й стрелковой дивизии. Командиром группы по-прежнему оставался комбриг Николай Иванович Кончиц, которому теперь для управления войсками приказано было использовать штаб 103-й дивизии. Войска группы уже к утру 29 июля должны были сосредоточиться на фронте Никифорове — Печки и в ночь на 30 июля атаковать противника на рубеже Митино, Быково, Ушаково, в дальнейшем наступать в направлении Печки, Картино, Перганово, Чанцово, к исходу дня овладеть северо-западной окраиной Ельни.

Левая граница северной ударной группы определялась населенными пунктами Гребенщшю, Серебрянка, Ходыкино, за которой начиналась зона действия центральной группы.

В центральную группу входили: 19-я, 120-я стрелковые и частично 105-я моторизованная дивизия, несколько дивизионов 305-го пушечного и 488-го корпусного артиллерийских полков. Эта группа в ночь на 30 июля должна была атаковать своими флангами с задачей: овладеть городом Ельней.

Южная группа в составе 106-й моторизованной дивизии, танковой группы 105-й моторизованной дивизии, дивизиона 305-го артиллерийского полка и 24-й минометной батареи должна была наступать на южную окраину Ельни и обойти ее с юго-запада.

«Атаку начинает пехота внезапно без артподготовки, — говорилось в приказе № 05 штаба опергруппы, подписанном в деревне Ежевица 28 июля в 15 часов. — Танки взаимодействуют с пехотой, причем танки в ночное время двигаются сзади пехоты в готовности с рассветом прорваться вперед для подавления или уничтожения огневых точек противника, мешающих продвижению пехоты. Артиллерии быть готовой в случае обнаружения противником нашей ночной атаки дать мощный огонь по огневой системе переднего края противника и второго его рубежа, для чего на данный случай установить сигналы ракет» (ЦАМО РФ. Ф. 1087. Оп. 1. Д. 4. Л. 144).