Река Вуду - Роберт Крайс

Семнадцатого мая на четвертой странице появилась еще одна заметка, где говорилось о том, что состоялись похороны убитого на прошлой неделе четырнадцатилетнего Леона Уильямса. В некрологе, помещенном тут же, сообщалось, что у Леона Уильямса остались отец, мать, а также два брата и сестра, имена и возраст которых приводились ниже. Я переписал их в блокнот. Шериф Дюпласу заявил, что никаких новых фактов относительно того, кто совершил преступление, обнаружить не удалось.

Последняя статья, посвященная Леону Уильямсу, была напечатана двадцать восьмого мая на шестнадцатой странице. Шериф Дюпласу заявил, что расследование, проведенное им в негритянском квартале, позволило сделать вывод, что Леона Уильямса убил бродяга негр, которого видели в этот день в городе, и что, скорее всего, причиной убийства стал спор по поводу долга в азартной игре. Шериф сообщил, что продолжает собирать улики и передал описание преступника полицейским властям штата, но вероятность поимки убийцы невелика. Никто из родных Леона Уильямса не упоминался, если не считать единственной фразы миссис Уильямс, которая сказала: «У меня такое чувство, что у меня вынули сердце. Я молю Господа, чтобы Он присмотрел за моим малышом».

Добравшись до конца пленки, я выключил проектор и задумался над тем, что мне удалось узнать. Леон Уильямс, четырнадцатилетний афроамериканец, убит, и убийца не найден. В статье не было никаких упоминаний о связи Леона Уильямса с семьей Джонсон или другими людьми, чьи имена возникли в ходе моего расследования. Я рассчитывал, что такая связь может существовать, но ее не было. Микрофишу из библиотеки Вилль-Платта, скорее всего, украл Джимми Рэй Рибнэк. Я не знал этого наверняка и не нашел ее у него дома, но такое предположение звучало разумно. Джимми Рэй считал, что Леон Уильямс имеет отношение к интересующему нас делу, и записал его имя на обороте одного из документов. Поскольку Джимми Рэй прекрасно справился с предыдущими задачами, он и тут может оказаться прав, а потому мне следует заняться Леоном Уильямсом.

Я вернул пленку лысому парню, отправился к телефонам-автоматам, расположенным на улице, и достал листок с записанными именами родных Леона Уильямса: Лоуренс, семнадцать лет; Роберт-младший, пятнадцать; Шантель-Луиза, десять. Сейчас, через тридцать шесть лет, Лоуренсу должно быть пятьдесят два, а Шантель-Луизе сорок шесть. И скорее всего, у нее другое имя. Я позвонил в справочное бюро Вилль-Платта и попросил номера телефонов и адреса Лоуренса Уильямса и Роберта Уильямса-младшего. Роберта Уильямса-младшего не оказалось в их базе данных, зато у них был Лоуренс. Я записал номер телефона и адрес, поблагодарил оператора и позвонил по указанному номеру. После третьего гудка мне ответил хорошо поставленный женский голос.

— Будьте добры, я бы хотел поговорить с мистером Лоуренсом Уильямсом, — сказал я.

Повисла короткая пауза, потом женщина ответила:

— Мне очень жаль, но мистер Уильямс умер. Я могу вам помочь?

«Умер».

— Это миссис Уильямс?

— Да, я миссис Лоуренс Уильямс. А вы кто?

Я назвал ей свое имя.

— Миссис Уильямс, у вашего мужа был младший брат по имени Леон?

— Ну да, был. Только Леон умер, когда они были детьми. Его убили.

«Может быть, у меня все же что-нибудь да и выйдет».

— Именно по этой причине я вам и звоню, миссис Уильямс. Я частный детектив, и меня интересует это убийство. Мистер Уильямс рассказывал вам о нем?

— Не рассказывал. Боюсь, что ничем не смогу вам помочь.

— У него были еще брат и сестра.

— Роберт-младший умер в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом. Погиб на той войне.

— А сестра? Не знаете, как мне ее найти?

Миссис Уильямс вмиг сменила тон. В ее голосе звучало явное раздражение.

— Она на работе. Трудится на проклятом колбасном заводе, который принадлежит еврею, но вам не следует туда звонить. Если кто-то звонит, трубку берет еврей, и ему это не нравится. У нее из-за вас будут неприятности.

— Прошу вас, миссис Уильямс. Это очень важно.

— Кормить пятерых детей тоже важно. Эта работа на еврея — все, что у нее есть.

«О господи!»

— Миссис Уильямс, обещаю, что из-за меня у нее не будет неприятностей.

«Как в детстве: провалиться мне на этом месте!»

— А откуда мне знать, что вы тот, за кого себя выдаете? Может, вы какую пакость задумали? Так вот, зарубите себе на носу, со мной шутки плохи.

— В Батон-Руже работает адвокат по имени Люсиль Шенье. Я могу дать вам номер ее телефона. Вы позвоните к ней в офис и наведите обо мне справки.

Похоже, мое предложение ее смягчило.

— Ну, может, в этом и не будет нужды. Уж я-то умею отличить честный голос от нечестного.

— Да, мэм.

— Шантель живет здесь, в Блю-Пойнте. У нее скоро обеденный перерыв. Можете с ней встретиться. Теперь ее зовут Шантель Мишо, и она всегда приходит на ланч домой. Ей нужно покормить малышей.

Я посмотрел на часы.

— Отлично, миссис Уильямс. Я сейчас в Батон-Руже, но точно успею.

Было без четверти одиннадцать. Я мог добраться до Блю-Пойнта к половине первого.

— Да, сдается мне, что это действительно очень важно, если вы готовы ехать к нам из Батон-Ружа.

— Да, мэм, очень важно.

— Мы будем вас ждать.

«Мы».

— Да, мэм, конечно.

Я записал, как мне их найти, и отправился к Шантель Мишо, младшей сестре Леона Уильямса.

Блю-Пойнт находился в пяти милях от Вилль-Платта, рядом с Байю-де-Канн. Сначала нужно было въехать в Вилль-Платт, затем свернуть на дорогу, вившуюся по узким стальным мостам над каналами с медленно текущей водой, мимо полей, засаженных бататом. Сельская местность с бесконечными заборами из колючей проволоки, огромными дубами со стволами, поросшими испанским лишайником, а еще воздух, пропитанный пыльцой, жужжанием пчел и влагой.

Шантель Мишо жила в жалком щитовом домишке у дороги, за которым раскинулся большой зеленый луг. Луг был обнесен изгородью, проходившей за домом, словно крошечный участок выделили специально для семьи Мишо. Дом выглядел старым и не слишком ухоженным, краска облупилась, на крыше недоставало черепиц, деревянное крыльцо покосилось. Как это принято в Луизиане, дверь была затянута проволочной сеткой, но очень грязной, растянутой и дырявой, дыры были заткнуты шариками из бумажных платков, чтобы внутрь не залетали комары. Уж Марте Гидри здесь точно было бы где развернуться. От шоссе, мимо дома, ржавой рамы допотопного «доджа», в сторону луга и дальше, шла разбитая колея. Дюжина кур копались в пыли вокруг рамы. Домашняя птица.

Под вязом стоял седан «бель-эйр» выпуска конца шестидесятых, а за ним более новый «понтиак санберд». Я остановился за ним и вылез из машины. Двигатели обеих машин были еще теплыми. Значит, хозяева появились здесь минут десять назад.