Кто в доме хозяйка? - Ирина Хрусталева

– У меня с головой все нормально, и нечего из меня дурачка делать, – взвился Валентин. – Я же не слепой? Ты сама пойди да посмотри, тогда и говори. Не он это, вот и все! Хоть убейте прямо на этом самом месте, я все равно скажу, что это не Тимофей. У него борода вон какая, вся седая, и волосы... волосы лохматые, а у того, что в гробу.... Леся, здесь что-то происходит ненормальное, помяни мое слово. А не позвонить ли нам в милицию?

– Да успокойся ты, ради бога, неугомонный! Тимофей это, просто его действительно трудно узнать, – вздохнула Екатерина Ильинична. – Он перед тем, как преставиться, естественно, помылся, побрился, волосы назад зачесал. Без бороды он теперь, поэтому и изменился.

– Точно без бороды! А я никак понять не мог, что здесь не так. Леся, он же без бороды, и волосы назад, вот я его и не узнал, – обрадовался Валя. – Ух ты, у меня прямо гора с плеч свалилась. Я уж думал, что здесь вообще неизвестно что творится и мы с тобой в какую-то секту угодили. Ой, ну, слава тебе господи! И с моей головой все нормально, – снова сообщил он подруге. – Сама вот пойди да убедись, совсем на лешего не похож, ты бы тоже его не узнала.

– Как же так, Екатерина Ильинична? – всхлипнула Олеся, совершенно не обращая внимания на возбужденную болтовню друга. – Ведь мы с ним сегодня до трех часов ночи разговаривали. Вы когда нам рассказали, что он ждал меня, чтобы потом сразу к своей Веде уйти, я ведь вам не поверила. Я вообще-то по жизни реалист, во все эти предсказания, гадания, ворожбу и тому подобную ерунду никогда не верила, и вдруг... Я ничего не понимаю, – вздохнула она.

– Тебе еще очень многое предстоит понять, девочка, – ласково проговорила женщина, погладив Олесю по голове. – Только всему свое время. Пошли, милая, я тебе платочек дам, нужно попрощаться с Тимофеем. Ты хоть его знала всего один день, но он тебя очень хорошо знал.

– Откуда?

– Веда рассказывала, твой дед сюда часто приезжал, – ответила старуха. – Пошли, пошли.

– А мне можно... вообще туда не ходить? – спросил Валентин, с надеждой глядя на Олесю и Екатерину Ильиничну. – Я понимаю, что это не совсем… эээ… корректно с моей стороны, но меня после таких «мероприятий» потом бессонница очень долго мучает, – торопливо начал объяснять он. – Совсем не могу спать, а это так утомляет, прямо ужас какой-то. Помимо этого, утром от бессонницы появляется отечность на лице, а это же так кошмарно выглядит! Ведь так и до преждевременных морщин недалеко.

– Валя, замолчи, пожалуйста, очень тебя прошу, – произнесла Олеся вроде бы спокойно, но ее глаза метали в друга такие молнии, что, будь эти молнии настоящими, от него бы осталась лишь маленькая кучка пепла. – Иди куда хочешь и сделай так, чтобы я не слышала твоей болтовни хотя бы до конца похорон.

– Я все понял, ма шер, испаряюсь, как утренний туман. Пойду по деревне пройдусь, в местное сельпо заскочу, посмотрю, чем торгуют, – радостно согласился он, и моментально скрылся из поля всеобщего зрения.

– Не деревня, а поселок, бестолочь, – поправила его Олеся, но молодой человек, естественно, уже ее не слышал, потому что со всех ног улепетывал из дома.

– Чудной парень, но с доброй и совсем бесхитростной душой, это сразу видно, – грустно улыбнулась Екатерина Ильинична.

– Да, он очень хороший и добрый, – согласилась Олеся. – Мы ведь с ним с самого детского сада дружим, и он мне, как... как брат. Практически уже родными людьми стали. Он действительно немного чудной, но на него всегда можно положиться.

– Пошли, милая, а то уж скоро панихида закончится, покойного на кладбище понесут, – напомнила женщина.

– Да-да, конечно! Вы знаете, Екатерина Ильинична, я никак не могу прийти в себя и поверить, что все это происходит на самом деле, – прошептала Олеся. – Мне кажется, что я сплю, вижу странный сон и вот-вот проснусь, чтобы понять, что все это неправда. Ведь на самом деле этого не может быть. Этот дом, все эти необычные рассказы о моей прабабке, смерть Тимофея, о которой она знала заранее, ведь все это не может быть реальностью.

– И тем не менее все это есть, – вздохнула та. – И все вполне реально.

– Скажите, а почему Тимофея уже сегодня хоронят?

– А когда же? – удивилась старуха.

– Ну, ведь он умер практически только что, и сразу похороны, это так странно. Вроде на третий день положено.

– Это в городе так положено, а здесь все можно сделать намного быстрее. Доктор вон через два дома отсюда живет, участковый чуть подальше. В сельсовете свидетельство о смерти выписать ровно пять минут заняло. Все уже заранее о сегодняшнем дне знали.

– И верили?

– Конечно! Могилу мужики уже копают, и, пока батюшка заупокойную панихиду служит, она будет готова. Нет, при других обстоятельствах, может, не сразу, конечно, стали бы хоронить, только Тимофей сам просил, чтобы все прямо сегодня закончили. Сейчас лето, жара стоит, а он никаких заморозок не позволил ему делать. Могилу ему копают рядом с той, где Веда похоронена, она ему сама разрешила рядом с собой лечь, когда еще жива была.

– Господи, у меня голова кругом, как все стремительно, странно, непонятно, – болезненно сморщилась Олеся. – У меня ведь столько еще вопросов, которые я хотела бы задать Тимофею, столько всего... Ай, да что теперь говорить об этом?! Ой, Екатерина Ильинична, а как же поминки? – спохватилась она. – Ведь после похорон должны быть поминки. Нужно же народ пригласить, чтобы помянули Тимофея, чтобы все как у людей. У меня с собой деньги есть, нужно продукты купить, выпивку, салаты там разные сделать и все такое.

– Не волнуйся, все уже сделано, и поминки будут, как положено, – успокоила девушку соседка. – Сейчас, как только гроб с покойным из комнаты вынесут, там сразу же столы накроют.

– А когда же все успели-то? Я когда мимо кухни проходила, никого там не заметила.

– У нас в селе совсем по-другому все происходит. Когда к кому-нибудь в дом вот такая беда приходит, как похороны, то в каждом доме готовят для поминок то блюдо, которое у хозяйки лучше всех остальных получается. Потом каждый приносит свое блюдо и ставит на стол. Кроме него обязательно еще что-нибудь прихватят. Кто капустку квашеную с мочеными яблоками, кто огурчиков с помидорчиками да грибочками, кто окорок с колбасой домашнего копчения, кто пирогов с блинами напечет, в общем, много всего. Поминки получаются, каких вы в городе отродясь не видели. У нас принято помогать друг дружке, ведь как известно – с мира по нитке, нищему рубаха. Гроб Тимофей себе заранее приготовил, молебен в церкви тоже заранее заказал, оплатил и батюшку пригласил. Всю одежду тоже загодя купил, и мне денег оставил, если вдруг что-то понадобиться, чего он не учел. Два ящика водки да ящик вина он тоже заранее купил, вон в подвале все стоит. Так что не волнуйся о поминках, все будет по-человечески и не хуже, чем у других.

– Надо же, я думала, что в наше время каждый за себя, а у вас... чудеса, – удивилась Олеся.

– Так-то оно так, сейчас и правда каждый за себя, но когда такое дело, люди сплачиваются и объединяются, потому что очень хорошо понимают – когда-нибудь это и их коснется. Смерть рано или поздно ко всем приходит, ее никому не избежать. В этом поселке еще с военных времен так пошло, и традиция эта пока что, слава богу, держится.