Кот, у которого было 60 усиков - Лилиан Джексон Браун

— Я не рекомендую пользоваться машинкой и хранить отпечатанные листы в бюваре. Есть что-то вдохновляющее в простой рукописной записи в старомодной тетради.

— Я хочу посвятить мой дневник Мармеладу, — сказала Барбара. — Всякий раз, когда я сижу задумавшись в кресле, он вскакивает на его спинку и щекочет мою шею своими усиками. Свои записи я подписываю инициалами — Б. X. У меня есть и второе имя, но оно начинается с «а», а БАХ — неудачная монограмма. В школе меня дразнили Бах-Ба-Бах.

Барбара сделала Квиллеру комплимент насчёт его пятничной колонки, в которой он призывал родителей внимательнее выбирать имена для своих детей. Он часто думал о том, что родителям, называющим своего новорожденного, нужно принимать во внимание, как будет звучать его монограмма. Так, он учился в школе с девочкой, которую звали Тереза Янсонс, но родителям захотелось дать ей второе имя в честь её тетки Лилиан, и все годы, проведенныё в школе, бедняжку дразнили Тлёй. И ещё среди его знакомых был некто Хамфри Мортон, чьё второе имя было Аллан, и его друзья-приятели никогда не забывали ему об этом напомнить.

Барбара нравилась Квиллеру как собеседница, и они перебрали множество тем.

— Вы сейчас работаете над новой книгой, Квилл? — наконец спросила Барбара.

— Да… Я пишу о рифме и ритме. Мне было девять, когда я сочинил свой первый шутливый стишок. У нас в четвертом классе была учительница, которую мы все недолюбливали, и я написал про неё дразнилку — в две строчки, — за которую мне здорово влетело. — И он продекламировал:

Мисс Грампли стара и плоска, как доска.

Ах, нет и не будет у Грымзы дружка.

— Для ученика четвёртого класса — более чем, — решила Барбара.

— Я слышал, что говорили о ней взрослые, но все шишки достались мне. Так или иначе, но стишок решил проблему. Ребятишки шли на её занятия улыбаясь, а мисс Грампли в конце концов перестала походить на грымзу. Вашего покорного слугу песочили и в школе и дома, зато я узнал силу хорошей шутки. Сейчас я специализируюсь на лимериках. Есть в их ритмической схеме — А-А-Б-Б-А — и в длинных и коротких строках нечто такое, что, пожалуй, определяется словом «пикантность». И они нравятся всем поголовно. Я знаю одного редактора, который положил в карман пиджака лимерик и никогда с ним не расстается. Он говорит, что читает его всякий раз, когда нужно поднять в себе боевой дух. И кошки тоже любят лимерики. Я проверил на них мою теорию. Пусть они не владеют речью, но они откликаются на движение ритма и на повторы в рифмующихся словах.

Барбара одобряюще кивнула.

— Я исследую лимерики, — продолжал Квиллер, — а заодно и вопрос о том, каким образом, вызывая у людей улыбку, мы решаем многие проблемы. Постояльцы отеля Брр прежде возмущались тем, что, когда вода в озере слишком холодная, им приходится плавать в гостиничном бассейне. Теперь все вновь прибывшие получают карточку с лимериком и ходят улыбаясь.

И он прочитал:

Жила как-то в Брр одна дама,

Купалась в мехах и в панаме.

Но однажды — дурдом! —

Поплыла голышом.

Есть на кладбище крест этой даме.

Когда они вернулись в «Ивы», Барбара предложила Квиллеру пожелать Мармеладу «доброй ночи», и Квиллер её предложение принял. Ему нравился диапазон её интересов, нравились её искренние советы, её чувство юмора. Их встретил Мармелад, главное лицо в оставленном на него кондо.

— Вот вы и познакомились, — сказала Барбара, когда мужчины вперили друг в друга взор. Расправив плечи и приняв авторитетный вид, Квиллер продекламировал:

Элегантный от лап до ушей,

Мармелад презирает мышей.

Он воспитанный кот,

Он шампанское пьёт

И носит на шее саше.

Мармелад повалился на бок, напружинил все четыре лапы и ударил ими по воздуху.

Потом Квиллер коснулся предмета, о котором не был склонен широко распространяться, — усики Коко.

— Доктор Конни вызвалась посчитать, сколько у Коко усиков, когда ему дадут снотворное при очередном профилактическом осмотре зубов. Только я буду чувствовать себя виноватым: я же знаю, что он этого не одобрит. Он ярко выраженный интроверт и не любит, когда ему лезут в душу.

— И не лезьте. — Барбара пожала плечами. — Что это докажет? Люди разные: одни одареннее других. То же самое и с котами: одни одареннее других!

Столь ясно выраженное мнение поразило Квиллера.

— Вы правы! — воскликнул он. — Не будем этого делать!