Неуемный консорт - Юрий Иванович

Наш лучший аналитик посмотрел на меня, скривившись, и, почесав за ухом, выдал с неподражаемой завистью:

– Эх! Хорошо быть женатым на императрице!.. Наверное, я тоже приударю за Патрисией… Она с тобой разведется и выйдет замуж за меня… Ха-ха! Вот тогда я тебе столько идей накидаю, что горькими слезами заплачешь и поймешь, как трудно приходится…

– Старому, больному негру, – слезливо продолжил я за него, – которого командование никак не выгонит на пенсию! Знаю я твои присказки… надоели!.. Давай лучше про Барайтиса, и какой ты там негатив высмотрел?

– Неужели сам не догадаешься?

– Нет! Скорей позитив найду. И знаешь какой? Доставку мы настолько прижали, что они скорей всего запретят Пиклии даже из рогатки в нашу сторону выстрелить.

Резона в моих словах было много. Но с сомнением поцокавший языком Алоис придерживался иного мнения:

– Как бы не получилось с точностью до наоборот. Они сами ничего не могут, зато Моусу прикажут, и тот будет бросать солдат на наши амбразуры до последнего. Даже скорей всего так и будет. Сами они станут отнекиваться: «Мы ни при чем! Это полоумный монарх Пиклии никак не уймется, все пытается завладеть престолом Оилтонской империи!» А для отвода глаз введут санкции, наложат эмбарго, потребуют окружить пиклийцев кордонами и даже официально порвут с ними всякие отношения. С них и не такое станется… Лишь бы нагадить…

– Может, и так… – я задумался. – В самом деле, они в таком случае останутся как бы вне нашего гнева… Но с другой стороны, Барайтис прекрасно понимает: как только Доставка перестанет официально поддерживать Моуса, мы тут же выдвигаем свои флоты в атаку, и часы узурпатора сочтены. Так что такая версия развития событий никак не проходит.

– Ну да… и тут ты меня уел… – негр опять на пару минут нырнул в облако своего аналитического боефикатора. Хотя голос его продолжал раздаваться и оттуда. – Мелькнула тут у меня еще одна абсурдная искорка догадок… но не знаю, как ты ее воспримешь…

– Ты уж, будь добр, вначале эту искорку предъяви народу, – проворчал я. – А там посмотрим.

– Да могу и предъявить, мне нетрудно… Суть в следующем… Надо копнуть на тему: что и кому выгодно? Доставке выгодно в нашу сторону даже громко не дышать, поэтому они и своих союзников, как ты и предполагаешь, загонят в казармы надолго. Выгодно ли это Пиклии? Еще как! На месте короля Моуса и его первого министра Де Ло Кле я бы за такую возможность ухватился руками и ногами. Ведь есть шанс модернизировать спокойно флот, перестроить промышленность, как следует успокоить собственный народ. Ко всему я бы попытался под требование Барайтиса выклянчить и для себя некие льготы, поставки, кредиты и добавочный эшелон всякой всячины. Верно? – Он выглянул из боефикатора, и увидев, как я кивнул, продолжил: – А вот выгодно ли такое перемирие узурпатору Пелдорно и графу, его подельнику по разбойничьему ремеслу? Ведь по сути им глубоко плевать как на само королевство, так и на весь народ, им главное нагадить нам. Но и Доставку они вряд ли любят. Наверняка за глаза плюют ядом и готовы этого Барайтиса забить ногами до смерти. И хуже всего, что они не настолько тупые, чтобы не понять то, о чем говорится уже по всей Галактике: «Оилтон держит Доставку за глотку!» – Алоис сделал эффектную паузу. – И вот тут у Моуса возникает уникальный шанс нагадить всем, кого он ненавидит.

Я уже и сам догадался о возможных последствиях реализации такого шанса. От усиленной деятельности мозга, возле уха, где когда-то враги просверлили в моем черепе дырочку, даже что-то заболело, и я пожалел, что не прихватил с собой Бульку. Симбионт умел за две, максимум двадцать две секунды убирать у меня любые неприятные или болезненные симптомы. А теперь вот приходилось самому массировать.

Проблема и в самом деле могла назреть пренеприятнейшая. Если наши кровные враги вздумают нам устроить пакость, то наверняка постараются все инсценировать так, будто бы диверсию, а то и громкое убийство совершили именно агенты Доставки. Причем доказательства должны быть не просто «железные», а «стопудово железобетонные». Сотни врагов мы уничтожили в бою и отправили на каторгу, но многие могли и затаиться под видом простых горожан или новоселов столицы. Да и не обязательно многие, для страшной диверсии хватит и нескольких подготовленных боевиков. И пиклийцы постараются подстроить так, чтобы след Доставки в преступлении был явным!

Идем дальше. Кто или что у нас самое ценное и уникальное, потеря чего наиболее болезненно отразится на всей империи? Иного мнения и быть не может – только императрица. На таких людей, как я и мои товарищи, как бы мы ни были опасны и как бы на нас ни скрежетали зубами кровные мстители, тратить наиболее законспирированных агентов они не станут. Ну, разве что попытаются устроить нечто, могущее прихлопнуть одновременно нас (пусть и одного меня) и Патрисию.

Не знаю, как способности у других, но надо всегда ориентироваться на самые невероятные, а это хоть чуточку, но больше, чем у нашей команды. А о нас я без ложной скромности могу сказать: нам по плечу любое, пусть даже самое немыслимое дело.

А придя к таким выводам, я не сдержал досадливого стона:

«И свадьба завтра… так некстати… И ко всему мы за Броверами собрались! Вот же незадача: одно к другому липнет…»

Наблюдавший за мной Алоис спросил:

– Тан, ты думаешь то же самое, что и я? Что делать со свадьбой и с начавшейся операцией? И как при этом спрятать Патрисию?

– Ничего другого в голову не лезет, – ответил я. – Ну, насчет свадьбы, с точки зрения усиления безопасности, у нас с тобой еще целая ночь впереди и почти полдня в запасе. А вот с Броверами как быть?

– Там еще проще. Попросим императрицу сказаться на неделю-полторы больной, упрячем ее понадежней, и вся песня. Я-то ведь тут остаюсь и буду все держать под контролем.

Теперь уже я с сомнением цокнул языком:

– Был бы я еще уверен в том, что моя супруга захочет отсиживаться полторы недели в каком-нибудь подвале или прятаться на чердаке…

– А вот тут, господин консорт, я вам отвечу вашими же словами: «Наше дело маленькое: подать идею. А уж ваше – уговорить свою любимую женушку, чтобы она вняла голосу здравого рассудка!» Каждому свое!

И в этом негр был прав. Хотя мне легче было бы прикрывать любимую собственным телом, чем заставить ее прятаться от возможного покушения самостоятельно.

Понятное дело, Патрисия сильно удивилась, когда ближе к полуночи не застала меня в спальне. И сразу же перезвонила на мой личный крабер:

– Танти, ты где шляешься?

– Извини, милая, но у меня тут появилось несколько сложностей, которые решаются в рабочем порядке.

Когда я говорил таким тоном, любимая сразу понимала, что я и в самом деле занимаюсь очень серьезными делами. А дергать и отвлекать меня уточняющими вопросами – только даром время терять. И свое, и мое. Но хоть пошутить, а тем самым посочувствовать мне, она попыталась: