Три смерти Коломбины - Наталья Солнцева

– Ну, ну, дитя мое, мне думалось, я вырастила тебя твердой. Достойно встречать испытания – удел королей.

Подготовка к свадьбе шла полным ходом, однако Марго, казалось, ничего не замечала. Словно узник, приговоренный к смерти, смотрела она из дворцового окна на залитый солнцем Париж. Ядовитая зелень и желтая городская пыль отравляли ее взор. Сухой ветер дышал осенью. Повсюду ей мерещилась кровь, ее преследовал сладковатый запах тлена. Она перестала мысленно молить Гиза о помощи – лотарингский принц действовал заодно с ее мучителями. Он предал любовь, женившись на богатой и некрасивой Катрин де Клев, а теперь нарушил данную им клятву «быть верным своей дорогой Маргарите если не рукой, то сердцем».

– Жизнь моя принадлежит тебе навеки, – лживо шептал он. – Что бы ни случилось, душа моя пребудет с тобою.

Где же его сердце? Где душа? Неужели не дрогнет, не отзовется томительной болью?

Маргарита равнодушно позволяла фрейлинам и камеристкам делать свое дело – расчесывать ее чудесные волосы, одевать, раздевать, примерять драгоценности, предназначенные для торжественной церемонии. Она чувствовала себя куклой, набитой опилками. Она даже не страдала…

Екатерина Медичи строго следила, чтобы всё было обставлено с подобающей пышностью. Она сама приходила на примерки свадебного платья и давала указания портнихам и златошвейкам. Обращалась к дочери с подчеркнутой вежливостью:

– Возьмите себя в руки, дитя мое. Принцессам крови не дано выбирать мужей по любви. Такова была и моя доля. Вы знаете, сколько горя и унижений я вытерпела. Теперь пришла ваша очередь, Маргарита де Валуа.

– Вы смерти моей хотите…

Королева-мать внутренне вздрогнула, но годы закулисных интриг в этой чужой стране закалили ее, помогли выработать почти сверхъестественное самообладание. Маргарита ни о чем не подозревает – откуда ей знать о готовящейся резне? Только узкий круг доверенных лиц посвящен в заговор против гугенотов. Герцога Гиза королю удалось перетянуть на свою сторону. Ревностный католик, он ненавидел протестантов и в этом сошелся со своими недругами Валуа.

– Постарайся быть приветливой с женихом, – приказным тоном заявила дочери Екатерина, забыв о вежливости. – На вас будет смотреть весь Париж.

– От него разит псиной и конским навозом!

– Зато он умеет постоять за себя. Чем еще должно пахнуть от настоящего дворянина?

С двусмысленной улыбкой королева-мать преподнесла невесте оправленный в золото флакон духов, изготовленных Руджиери.

– Подари это Герниху, пусть сбрызнет одежду и волосы, раз тебе не по вкусу его запах.

«Ну, уж нет! – упрямо подумала Маргарита. – Я сорву ваши планы! Духи, скорее всего, отравлены. Поэтому их следует забросить подальше или спрятать. Вдруг пригодятся?» Флакон напомнил ей о другой вещи – песочных часах астролога. Они тоже ждали своего часа в каменном тайнике Лувра.

Кровавый сон осуществился – брачная ночь Маргариты стала последней ночью для тысяч людей. Кровь несчастных гугенотов несмываемым пятном легла на жизнь и судьбу королевы Наваррской. Отныне всем ее возлюбленным суждено погибать… Ее избранники один за другим будут складывать головы, а она будет хранить их забальзамированные сердца…

Но Маргарита еще не знает об этом. Ей пока неизвестно, что герцог де Гиз будет убит по приказу ее родного брата, что «замараха» Генрих станет королем Франции, что она недолго будет королевой, но проживет яркую жизнь, полную приключений и любовных драм. Что ее назовут «жемчужиной Франции», и потомки будут восхищаться ею, зачитываясь написанными о ней романами. Что «черная магия» ее матери догонит Генриха IV и руками религиозного фанатика завершит начатое в Варфоломеевскую ночь: бывший супруг Маргариты скончается от удара ножом, нанесенного католиком Равальяком… Так замкнется круг.

Все это только ждет прекрасную Марго. А пока ей предстоит спасти своего нелюбимого мужа от обезумевших убийц. Задумывалась ли она, откуда снизошло на нее «предупреждение» и какую роль сыграли в этом песочные часы Козимо Руджиери? Но в ту жуткую ночь ей удалось не поддаться панике и уберечь от смерти себя, Генриха и некоторых дворян-гугенотов.

А вот песочные часы она не уберегла. Во дворце всюду чужие глаза и уши. Кто-то из фрейлин или придворных дам узнал о тайнике и похитил вещицу. Или Марго в суматохе сама обронила часы. Как когда-то обронил Руджиери… У нее совершенно вылетели из головы эти часы. Как будто их и не было. Варфоломеевская ночь все перемешала. При виде мертвых тел, которыми были завалены коридоры Лувра, что угодно забудешь…

И все же главный замысел королевы-матери сорвался – Генрих Наваррский остался жив. Правда, он находился под домашним арестом и перешел в католичество. Ха-ха! Как бы не так! Наглец просто оставил всех в дураках – с помощью сумасбродки Маргариты. Ну ее-то легко будет уломать развестись.

Екатерина Медичи ошиблась.

У дочери хватило мужества отказаться от развода и пойти против воли семьи. Она с ними поквиталась – осталась женой пленника… выбрала его.

Напрасно Екатерина обещала Марго устроить свадьбу с лотарингским принцем. Зачем? Ведь он уже женат, она замужем.

– Я тогда подчинилась вам, а теперь останусь с Генрихом, – заявила новоиспеченная королева Наваррская. – Между нами нет любви, и это к лучшему. Нам не придется лицемерить.

С тех пор много воды утекло. Маргарита и Генрих жили то вместе, то порознь, не стесняя свободы друг друга. Их брак, основанный на расчете, был бездетным. Когда умер последний из Валуа, французский трон достался «великому замарахе». Он в очередной раз стал католиком. «Париж стоит мессы!» Это выражение приписывают Генриху де Бурбону, мастеру компромиссов.

Королю нужен наследник. Маргарита согласилась на развод, а Генрих затеял сватовство к Марии Медичи, дочери герцога Тосканского.

Вторая жена короля была хороша собой, хотя и полновата. Свадьбу отпраздновали торжественно. Итальянка Мария любила представления театра масок. Тристано Мартинелли привез в Париж молодую талантливую труппу. Спектакли разыгрывали прямо в Лувре, привлекая к участию благородных дам и кавалеров. Это отвлекало королеву от невеселых мыслей.

Грубость, безалаберность и распущенность при Генрихе IV достигли апогея. Ко двору допускали любого мало-мальски прилично одетого человека. Король обожал игру и спускал десятки тысяч пистолей – благо приданое Марии позволяло. Дворец походил на дом терпимости. В блуде Генрих не отставал от своих подданных. Он влюблялся и воевал. Воевал и влюблялся…

Между тем песочные часы Руджиери продолжали жить собственной жизнью. Порой люди заблуждаются, думая, будто они владеют вещами. Существуют вещи, которые владеют людьми…

* * *

Москва. Наше время