Тень Большого брата над Москвой - Сергей Комков

— Митяй.

— Васек.

Рыжебородый, который представился Митяем, внимательно оглядел карту и с сомнением покачал головой.

— Однако, дело непростое. Сейчас тута сплошное болото. Завязнуть можно. Как пить дать.

Васек, напротив, ткнув почти в самый центр сектора, твердо произнес:

— Вот здеся должно быть зимовье! Я года два назад туда захаживал. Там целый выводок хлыщей живет. А летом они у меня транзистор мой старенький выменяли. На две куницы. Вот здесь — за речкой на Кукотае, — он показал на едва заметную точку, обведенную на карте. — А что это за точка такая?

Генрих, не отвечая на вопрос, свернул карту и направился в кабину пилота.

— Сухоруков, видишь эту точку? — он показал на маленький кружочек в углу сектора. — Двигай как можно ближе к ней. Возможно, высаживаться будем именно здесь.

Борик с Сенькой шли размашистым шагом. Алексей даже со своей военной выучкой едва успевал за ними. Через несколько километров пути по чащобе они вышли к небольшой речке, за которой угадывалось огромное болото. Мужики сбросили заплечницы и достали большие острые тесаки. С их помощью они вырезали три длинные упругие слеги. Одну из них протянули Алексею.

Борик, сунул слегу в правую руку Алексею и начал показывать, как ею правильно пользоваться.

— Ты ентой рукой суешь слегу внутрь, а ентой нащупывашь твердынь. Как нащупал — обопрись. Да только не всем телом. Сначала проверь, чтобы на обманку не попасть. А потом шагай. Следовай за нами след в след. Иначе пропадешь. Мы-то эту болотину давно знаем. Тута всего несколько ходов. Мы так прямиком к Кукотаю проскочим. Аккурат туда, где грохот был.

Идти по болоту было необычайно трудно и непривычно. Ноги то и дело соскальзывали. И только опора на слегу позволяла удержаться в равновесии. Уже к полудню Алексей почувствовал необычайную усталость. Кроме того, постоянно вырывающиеся из болота пузыри обдавали тело невыносимым зловонием, от которого выворачивало наизнанку все внутренности.

Когда солнце потихоньку начало скрываться за деревьями, они добрались, наконец-то, до твердой земли. Мужики сбросили на пригорке заплечницы и повалились на землю.

— Шабаш. Маленько привалимся, однако. — Сенька достал из-за пазухи деревянную фляжку, выдернул сучок, который в ней был заместо пробки, и протянул ее Алексею. — На, хлебни маленько дедовской настоечки. Враз полегчает.

Алексей сделал несколько глотков и почувствовал, как внутри растекается благоухающая теплота.

— Ваш дед — действительно настоящий мастак!

— Еще бы! Ему во всей тайге равных нету! Мы на его отварчик што хошь сменять могем! В тайге эта штука незаменимая! Иначе совсем пропасть можно. А так: глотонул — и силенки вновь вернулися! Ничего не попишешь — матушка-природа. И для мужского организма весьма пользительно. Бабы шибко довольные после энтого. — Сенька весело засмеялся, сделал еще несколько глотков, сунул фляжку за пояс, откинул подальше слегу и засобирался в дорогу. — Однако, двинем помаленьку. Нам к вечеру до Кукутая дотянуть надоть.

Через несколько километров Бори к, шедший впереди, вдруг остановился и начал пристально вглядываться в кроны деревьев. Затем подозвал Сеньку и, показывая куда-то наверх, проговорил:

— Кажись, тута шарахнуло. Эвон, верхушки как позагнуло!

Сенька скинул заплечницу и начал кругами обходить деревья и кустарники на пригорке. Алексей тоже пристально вгляделся в деревья, но ничего, кроме колышущихся веток разглядеть не сумел. В это время откуда-то из самой гущи раздался голос Сеньки:

— Эгей! Да тут дохлой птицы полно! И бандура какая-то дерево сломила! Мужики, бегите сюды!

Алексей бросился на голос в чащу. Шагов через пятьдесят он наткнулся на поваленное дерево и большой обломок фюзеляжа самолета. Повнимательнее приглядевшись, он понял, что это их истребитель. Вернее малая толика того, что от него осталось. Оглядевшись по сторонам, он обнаружил еще одно дерево, в стволе которого торчали обломки обшивки самолета. Подоспевший на помощь Борик по-хозяйски разложил на пригорке вещи и скомандовал:

— Здесь будем на ночь приваливаться! Я, однако, сейчас костерок разведу и чего-нето поснедать справлю. А вы, пока еще совсем не завечерело, своим делом займитеся.

Уже почти в полных потемках Алексей продолжал круг за кругом обходить окрестности в надежде найти еще какие-нибудь остатки машины. И уже в полных потемках он в изнеможении вернулся к костру, на котором Борик успел приготовить таежный ужин. Где-то совсем рядом, в глухой таежной чаще, что-то ухало и скрежетало. От этого становилось не по себе, и невольно пробивал озноб. И только после нескольких глотков дедовской настойки опять на душе стало спокойно. Борик несколько раз приложил руку к уху, внимательно вслушиваясь в таежные шорохи. И, глядя куда-то в сторону, спокойно проговорил:

— Однако Сенька чтой-то тяжелый идет. Никак с поклажей.

Действительно через несколько минут из чащи показалась Сенькина голова, а затем и весь он сам. Он тяжело ступал, волоча за собой какую-то металлическую штуку. Приглядевшись Алексей узнал в ней «черный ящик» — прибор с бортовыми самописцами. От неожиданности он привскочил на месте и бросился навстречу Сеньке. Подхватил коробку и бережно уложил ее рядом с собой на расстеленной куртке. Сенька распахнул свой меховой зипун и извлек оттуда еще какой-то прямоугольный черный предмет. Увидев его, Алексей буквально задрожал.

— Это же портативная бортовая рация!

Он схватил коробку и начал ее внимательно рассматривать. Самолет был последней модификации, и в него уже монтировали бортовые рации нового поколения. Они были оснащены автономной системой питания и блоком аварийной подачи сигнала. Рация была сильно покорежена, бока коробки заметно помяты и оплавлены. Тумблер включения аварийной сигнализации погнулся и никак не хотел поддаваться. Алексей уперся им в ствол соседнего дерева и начал с силой давить. Через мгновение он почувствовал, что внутри произошло какое-то смещение. И вдруг раздался едва различимый писк, и на внутренней стороне панельки замигала маленькая красная лампочка. Алексей радостно облегченно вздохнул и положил рацию рядом с собой.

Сенька с Бориком за всем этим поглядывали с некоторым интересом и настороженностью. Когда Алексей положил коробку на землю, Борик тихонько приблизился и, показывая на нее пальцем, с опаской проговорил:

— Чегой-то с ним? Чо он пищит-то?

Алексей бережно погладил коробочку рукой и заботливо положил на изгиб куртки.

— Теперь нас непременно найдут. Это наше спасение.

— Во дела! — Борик с сомнением покачал головой и отошел к костру.

В тайге все также продолжало стонать и ухать. Но теперь эти звуки казались Алексею прекрасной симфонией. Он хлебнул из Сенькиной фляжки еще несколько глотков настойки и сладко прикрыл глаза.