Последний штурм - Александр Тамоников

Алимхан в ярости швырнул пульт дистанционного управления в телевизор. Тот не попал в экран, ударившись о блестящий серебристый корпус приемника.

В кабинет вошел Ризоев – министр национальной безопасности кабинета Усамбиева.

— Разреши, Алимхан?

Хозяин кабинета, с трудом сумевший взять себя в руки, ответил:

— Конечно, Висхан, входи!

И тут же спросил:

— О новостях из России слышал?

— Поэтому и пришел. Обсудить обстановку. Может, всех членов кабинета соберем?

Усамбиев задумчиво погладил бородку:

— Нет. Сейчас и в Кунире журналисты следят за нами. Зачем давать им лишний повод? Собирать никого мы не будем, а вот обстановку, ты прав, обсудить необходимо! Что скажешь по поводу поступка Гулаева?

— Думаю, Гулаев преднамеренно сдал русским акцию у Некрасовска.

— Зачем?

Висхан ответил:

— Лично я склонен считать, что Нурпаша таким образом пытается выйти из войны. Он вполне мог сговориться с русскими и уже у Некрасовска играл по правилам спецслужб. Обрати внимание на его обращение! На стиль. Это не стиль Нурпаши. Скорее всего, документ писался под диктовку. Тот, кто диктовал текст, сознательно превращал его в корявый. И вот тут русские, как они говорят, переборщили. Уж лучше дали бы написать обращение самому Гулаеву. Оно стало бы еще корявей, но, по крайней мере, отразило бы то, что писал именно Гулаев. И тебя, Алимхан, Нурпаша подставляет по заказу русских. ФСБ спит и видит, как избавиться от нас, но… не может. Вот и решила разыграть козырную карту с Гулаевым. Он главарь крупной и пока еще влиятельной на Кавказе организации «Халифат». Его обращение всколыхнет не только журналистов, но и руководство России. Если уж мы замахнулись на одного из руководителей государства, то оставить это без ответа российская власть не может. Иначе потеряет лицо. Но и открыто выступить против нашего правительства не сможет. Опять-таки из-за шума, который и подняла ФСБ. Следовательно, цель спецслужб – дискредитировать нас в глазах мирового сообщества и оправдать крупномасштабные операции против сил «Халифата». Первое нам ничем особенным не грозит, разве что выступлением прессы. Но та быстро угомонится. А вот «Халифат» ждут трудные времена.

— Так ты считаешь, что Гулаев решил выкупить себе жизнь и свободу ценой разгрома «Халифата»?

— Другого варианта объяснения у меня нет.

— И что мы можем сделать, чтобы вывести из-под удара организацию?

Ризоев потер подбородок:

— У меня хорошие отношения с заместителем Гулаева, Вахидом Мулдашевым. Он обеспечивает безопасность известным тебе людям в Грозном.

— Ты об Алле и дочери?

— Да, о них.

— Дальше.

Висхан продолжил развивать мысль:

— Если сообщить Мулдашеву о планах Гулаева, то уверен, что он вместе с Азимом Хаджимурадовым предпримет все возможные меры, дабы не дать русским разгромить «Халифат». Заодно и со своим шефом-предателем разобраться.

— А не посчитают ли Мулдашев с Хаджимурадовым, что мы специально сталкиваем их лбами с Гулаевым? Я встречался с ними в станице Егорьевской, и у меня сложилось впечатление, что эта троица работает в одной упряжке. Где гарантия, что Мулдашев с Хаджимурадовым и сейчас не играют на стороне Гулаева?

Ризоев спокойно ответил:

— Гарантия – трезвый расчет. Вахид с Азимом не могут не понимать, что русским толпа предателей не нужна. Им достаточно одного Нурпаши, который приведет заместителей в ФСБ, как жертвенных баранов. Кого-то за все те деяния, что совершил «Халифат», судить надо? А кого русским судить, если они прикроют всю верхушку террористической организации? Рядовых бойцов? Это ничего не даст. Другое дело усадить на скамью подсудимых таких рексов, как Мулдашев и Хаджимурадов. Вот это уже ПРОЦЕСС!

Выслушав товарища, Алимхан опустился в кресло, откинулся на мягкую спинку, закрыв глаза, задумался. И чем дольше он думал, тем более убеждался в правоте Ризоева.

— Хорошо, Висхан. Я согласен с тобой. А посему немедленно связывайся с Мулдашевым. Пусть они решат проблему с Гулаевым! Как это сделать, подскажешь сам. Я во всем полагаюсь на тебя.

— Сделаю, босс.

— Иди, брат. Удачи тебе!

После того как Ризоев покинул кабинет, Усамбиев прошел к письменному столу, включил компьютер, быстро напечатал текст, распечатал его. Вызвал помощника. Тот явился немедленно. Алимхан обратился к нему:

— Асад! Вот тебе текст в нескольких экземплярах, опровергающий причастность «правительства» Ичкерии к покушению на российского министра, срочно разошли его по ведущим газетам Кунира, затем созвонись с руководством телекомпании и объяви, что я хочу дать пресс – конференцию по поводу событий, произошедших в России. Пусть присылают репортеров завтра с утра. И подготовь все для проведения этой пресс-конференции. Ты все понял, Асад?

Ризоев прошел в соседний дом. Надо отметить, что все члены так называемого теневого кабинета министров «независимой» Ичкерии размещались в особняках на одной улице, образовывая отдельный, хорошо охраняемый местной полицией квартал Беррат. На входе в мужскую половину дома его встретил помощник и дальний родственник Рустам.

Висхан приказал ему следовать за собой в кабинет.

— Скажи мне, Рустам, ты доволен жизнью?

Помощник вскинул на родственника и начальника удивленные глаза. Никогда до этого Ризоев подобным образом не разговаривал с ним. Поэтому ответил несколько растерянно:

— Да, Висхан. Вполне доволен. Но, извини, почему ты задал этот вопрос?

Ризоев улыбнулся:

— Давай, Рустамчик, договоримся, что вопросы сначала задам я, ты мне на них ответишь, ну а уж потом наступит твоя очередь. Согласен?

— Да, конечно.

— А теперь скажи, как ты смотришь на то, чтобы стать не моим подчиненным, а моим компаньоном в делах поистине великих, которые принесут тебе богатство и истинную свободу?

Удивление еще выразительнее отразилось на лице Рустама.

— Я… даже не знаю, что сказать. Конечно, я хотел бы подняться, но только с твоего благословения. И я… не забуду этого никогда, клянусь детьми своими! Но для этого я должен сделать нечто необычное и очень серьезное?

Ризоев улыбнулся:

— Ты прав, Рустам. Естественно, тебе придется кое-что сделать. Сущую малость, а конкретно… убить Алимхана Усамбиева!

На какое-то время помощник потерял дар речи. Наконец он пришел в себя. Сумел взять себя в руки, тихо переспросив:

— Убить Усамбиева?

Ризоев подтвердил:

— Да. Убить Алимхана.

— Но это невозможно, Висхан! Полиция и охрана и на пушечный выстрел не подпустят меня к премьер-министру! А выстрелить из винтовки с крыши твоего дома – значит, подставить тебя. Да и стреляю я плохо. Появление же наемника у нас сразу вызовет подозрение…