Кто стреляет последним - Фридрих Незнанский

— В Генпрокуратуру или сюда? — уточнил Косенков.

— Лучше, пожалуй, сюда.

Через сорок минут все детали были утрясены.

Голышев вошел в кабинет Яковлева свободно, постучав в дверь коротко, скорее для приличия. И, уже войдя, спросил:

— Я сюда попал?

— Сюда, — подтвердил Яковлев. — Проходите.

Голышев был немного выше среднего роста, подтянут, одет в хорошую фирменную джинсу.

— Моя фамилия Яковлев, начальник второго отдела МУРа. Александр Борисович Турецкий, старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры, — представил Яковлев Турецкого. — А это — Косенков…

— Мы знакомы, — перебил Голышев. — Наш стажер.

— Нет. Аркадий Николаевич Косенков — следователь Мосгорпрокуратуры. А в вашей операторской он выполнял специальное задание.

— Прямо детектив! — усмехнулся Голышев.

Наглости ему было не занимать.

— Я предлагаю вам на выбор два варианта разговора, — продолжал Яковлев. — Один — просто беседа, без протокола, когда мы понимаем друг друга и идем друг другу навстречу. Второй вариант иной…

— Допрос? — предположил Голышев.

— Вы считаете, для него есть основания?

— По-моему, это вы так считаете. Но вы не ответили.

— Да, допрос, — кивнул Яковлев.

— А как насчет ордера?

— Никаких проблем, — вмешался Турецкий. — Постановление о задержании вас в качестве подозреваемого появится немедленно — как только в нем возникнет необходимость.

— Подозреваемого — в чем? — спросил Голышев.

— В причастности к убийству профессора Осмоловского и его лаборантки.

— Это вы так шутите?

«Ну и нахалюга! — поразился Турецкий. — Но в самообладании ему не откажешь!»

— Нет, не шучу. И вы сами это прекрасно знаете.

— Что ж, давайте просто поговорим, — подумав, предложил Голышев. — Хотя я даже представить себе не могу, о чем мы с вами можем разговаривать. Не о политике же.

— Совсем не о политике, — подтвердил Турецкий. — Два года вы учились в русско-американском колледже. Каждый месяц обучения там стоит двести долларов. Итого за два года, не считая каникул, — около четырех тысяч долларов. Не странно ли, что, затратив такую сумму, Мост-банк не обеспечил вас соответствующей вашей квалификации работой?

— Они собирались. Но возникли свои проблемы. Вы же слышали: кризис банковской системы.

— Слышал. Но нам известно и другое. Мост-банк только перечислял деньги колледжу, а за ваше обучение платила фирма… названия никак не могу запомнить…

— «Риэлти-лимитед», — подсказал Косенков. — Причем она внесла все деньги за ваше образование вперед. После чего исчезла бесследно с вкладами примерно шестидесяти тысяч человек.

Голышев пожал плечами:

— Они оплатили мою учебу, и спасибо им за это. А что исчезла — я-то при чем: «Риэлти» — мелкая рыбешка по сравнению хотя бы с «МММ» или той же «Властилиной». К сожалению, в наше время это не редкость.

— Кто вас связал с «Риэлти»?

— Я уж и не помню. Они меня сами нашли. Пришли в деканат, я заканчивал Бауманский, попросили назвать наиболее талантливого студента. Почему-то назвали меня, хотя на этот титул я не претендовал. Они сказали, что им нужны классные специалисты по компьютерам и они гарантируют мне престижную и высокооплачиваемую работу после обучения в колледже. Кто же откажется от такого предложения?

— Вас не удивило, что фирма лопнула?

— Меня это огорчило. Еще больше огорчило, что меня не взяли и в Мост-банк. Пришлось вот идти на работу в милицию.

— Кто вас туда рекомендовал?

— Да как-то так вышло, само собой. Кто-то что-то сказал, посоветовал позвонить. Я как раз был без работы. И позвонил. Можно закурить?

— Курите, — разрешил Турецкий. — Знаете, Голышев, насчет «Риэлти» вы можете мне любую лапшу на уши вешать. А вот то, что в Главное управление внутренних дел не принимают без солидной рекомендации даже на самую незначительную должность, — это мне досконально известно. Итак, кто вас рекомендовал в ГУВД.

— Я не назову вам его фамилию. Этот человек слишком известен, чтобы вы тревожили его по пустякам.

— Вы сделали ошибку, — предупредил Турецкий. — Мы его все равно найдем.

— Найдите, — проговорил Голышев с полнейшим безразличием. — И допросите. Если у вас хватит на то полномочий, — с иронией добавил он.

— Пойдем дальше. На какие средства вы купили квартиру?

— Выиграл в казино.

— Вот как? Вы часто играете в казино?

— Нет, это было единственный раз. Зашел случайно, просто посмотреть. Поставил сто баксов на «зеро». Новичкам, говорят, везет. Вот мне и повезло.

— Как же называлось это казино?

— Так просто и называлось. «Казино», и все.

— Где оно находится?

— Находилось, — уточнил Голышев. — В районе метро «Щукинская». Сейчас его там нет, дом поставлен на реконструкцию.

— И следовательно, подтвердить факт вашего легендарного выигрыша никто не сможет, — заключил Турецкий. — Машину вы тоже купили на этот выигрыш? Только не нужно про наследство, у ваших родителей никогда не было машины.

— Ну, назанимал денег и купил. Продал столовое серебро — можете проверить в комиссионке. Мне очень хотелось иметь машину.

— Покажите мне ваш пейджер.

— Иметь пейджер — противозаконно?

— Нет, — ответил Турецкий. Он повертел в руках маленькую коробочку и вернул Голышеву. — Но аренда пейджера, даже такого простенького, стоит восемьдесят долларов в месяц. А сколько вы получаете в милиции?

— Вы хотите сказать, что я живу не по средствам?

— Это я уже понял. Я хотел бы знать, на какие средства вы живете не по средствам.

— Подрабатываю.

— Как?

— По-разному.

— А конкретно?

Голышев усмехнулся:

— Коммерческая тайна.

— Что ж, доверительного разговора у нас не получается, — констатировал Турецкий.

— Разрешите мне… — сказал Косенков.

— Давайте, Аркадий.

Косенков придвинул свой стул к письменному столу, сонно посмотрел на Голышева, слегка даже зевнул, деликатно прикрыв рот ладонью, и произнес неожиданно и твердо:

— В тот день, когда были убиты профессор Осмоловский и его лаборантка, примерно в 18.30 вы получили вызов по пейджеру и вышли на улицу позвонить, как вы сказали, по личному делу. Кому вы звонили?