В глуши таёжной (сборник) - Александр Пискунов

Тетерев

Птенец рябчика. Фото В. Захарова

Рябчик. Фото В. Захарова

Ворон. Фото В. Захарова

Кулик черныш. Фото В. Захарова

Домовый воробей. Фото П. Сварбова

Обыкновенная каменка. Фото С. Мещерягиной

Чёрный дрозд

Глухарь. Фото Е. Попова

Гнездо славки-завирушки. Фото из архива А. Пискунова

Гнездо мухоловки-пеструшки. Фото И. Вурдовой

Гнездо обыкновенной чечевицы. Фото из архива А. Пискунова

Гнездо кулика перевозчика. Фото из архива А. Пискунова

Дубовый коконопряд. Фото Н. Уховой

Обыкновенный аполлон. Фото Н. Уховой

Махаон. Фото В. Захарова

Было у древних этрусков верховное божество – Тина, которого повсюду сопровождала свита из двенадцати менее важных божков, среди которых был Марис. Римляне, переняв культуру этрусков, «прибрали к рукам» и всех их богов. Тина стал Юпитером, а Марис – Марсом. Сначала Марс был покровителем растений. Позже он сменил свою квалификацию и стал богом войны, да ещё родоначальником римского народа. В его честь и был назван первый по старому латинскому календарю месяц март. Славяне называли этот месяц по-разному. Для одних это был протальник и капельник, а для других – утро года.

Для фенологов март – месяц предвесенний. Конечно, в наших широтах март – ещё не весна, но и не зима. Это пора рождения весны. Несмотря на преобладание отрицательных температур, в природе всюду видно весеннее пробуждение. Заканчиваются волчьи и лисьи свадьбы. Закончились любовные игры у рысей. Ещё в разгаре – любовные похождения у зайцев. Иногда несколько влюблённых ушастиков, преследуя самку, могут оставить на снегу целые тропы. Чаще встречаются двойные и тройные следы. Можно увидеть и двойные следы, оставленные белочками. У нас теперь это большая редкость. Из-за отсутствия семян хвойных белочки всю зиму питались почками растений, так что пока им не до любви. До тепла дожить бы!

Уже в конце февраля стали появляться на снегу двойные следы рябчиков. Галантные петушки не преследуют своих дам, как это делают другие птицы, а бегут параллельно на одной линии с ними, выдерживая расстояние в полтора-два метра. Всё чаще начинают опускаться на снег глухари. Иногда в порыве страсти они распускают крылья, оставляя на снегу характерные чёрточки от маховых перьев. В тёплый мартовский день можно услышать не только звон капели, но и звонкие песни большой синицы. Скоро синицы оставят города и посёлки. Они переселятся в леса, чтобы вовремя занять гнездовые участки и подобрать дупла для гнёзд. Это потребует много времени и забот.

Обычно уже в конце февраля, находясь в лесу, можно нередко слышать барабанную дробь большого пёстрого дятла. Нынче тихо в лесу. Причина та же – отсутствие семян хвойных, играющих в жизни дятлов большую роль. Поэтому и не слышно в лесу звонких песенок московок и пухляков, да и самих их почти не видно. Чаще всего можно услышать сейчас гортанные крики воронов. Эти крупные птицы то купаются в синеве мартовского неба, то глубоко тонут в нём, то проносятся над самыми верхушками деревьев. Это тоже любовные игры. В городах и посёлках появляется всё больше и больше серых ворон. Это тоже признак весны. Откочёвывают дальше к северу свиристели, чечётки, пуночки и другие пернатые северяне.

Всё дольше становится продолжительность светлого времени суток. 22 марта – день весеннего равноденствия. Это пора рождения весны, которая найдёт своё воплощение в журчании весенних ручьёв, громких криках грачей, песнях жаворонков над тёмными пятнами проталин, жаждой всего живого к жизни и её обновлению.

Апрель – это пора первых ручьёв и первых цветов, первых песен вернувшихся на родину птиц. Здесь же, в тёмнохвойных лесах горной части Урала, эта пора приходит значительно позже. Ещё не осел покрывавший землю толстый слой снега. А по ночам на его поверхности образуется такая толстая корка наста, что иногда выдерживает не только человека, но и проснувшихся от зимней спячки медведей. Недаром апрель по-мансийски называется яныг-поль, то есть месяц большого наста. Когда-то манси жили и здесь.

Свои обычные маршруты по заповеднику из Азии в Европу и обратно я стараюсь совершать сейчас рано утром, когда наст хорошо держит. Затяжные подъёмы и спуски по склонам Шабура больших трудностей обычно не представляют. Сегодня же из-за сильного наста приходится испытывать неудобства. Мои широкие охотничьи лыжи, развивая большую скорость, становятся неуправляемыми. Лавируя между стволами деревьев, пытаюсь идти галсами. Однако, будучи никудышным горнолыжником, тут же застреваю в кустах, откуда выбираюсь с поцарапанной физиономией.