Сокровище старой девы - Маргарита Южина

– Гутиэра! – снова открыла двери Аллочка и напыщенно сообщила: – К вам пришли!

Гутя даже не сообразила сначала, что ей сказали.

– Ну чего ты глазами хлопаешь? Говорю же – пришли к тебе! – уже с раздражением повторила сестрица. – Да хоть надень платье приличное, там, между прочим, мужчина. Гусев там, Матвей. Тебя просит.

– Гусев? – поразилась Гутя. – Надо же, как вовремя, только его вспомнила.

– Еще бы, – фыркнула противная родственница. – Дама у себя в будуарах, практически в неглиже, отчего бы не вспомнить прекрасного поклонника! Фи, какая ты пошлая, Гутя.

– Вот дура-то, прости господи, – покрутила пальцем у виска Гутя. – Мне поговорить с ним надо. Между прочим, этих свидетелей мы еще не допрашивали.

– Так мне его сюда на допрос позвать? – наивно хлопнула ресницами Аллочка.

– Подожди, я к нему сейчас сама выйду. Поставь чайник.

Когда Гутя вышла из комнаты, Матвей Гусев уже сидел за столом, возле него расположились Аллочка, Варька и даже Фома (не иначе, как зятя вытянули в приказном порядке).

– Угощайтесь, – хлопотала возле гостя Варька. – Аллочка, достань пончики к чаю.

– Ну какие пончики на ночь глядя, – выкручивалась Аллочка. – Матвей, у нас заведена традиция – после восьми никаких пончиков. И никакой сгущенки!

– Потому что Аллочка только что все съела, – с милой улыбкой пояснила Гутя.

Она присела рядом и решила с вопросами не тянуть:

– У вас ко мне какое-то дело?

– У меня к вам какое-то… дело… – угрюмо начал Матвей и искоса посмотрел на окружающих.

– Вы на них не обращайте внимания, – махнула рукой Гутя. – Это моя дочь, это зять, а это…это мой крест. Говорите без стеснения. Так что у вас произошло?

– У меня? У меня произошло! – раскипятился Гусев. – Я о вас был такого мнения!.. Такого… А вы мне все… все внутренности испоганили! Все мои чувства!!

Гутя не понимала, о чем пытается поведать ей Гусев. О каких чувствах? И чем это, позвольте спросить, она «испоганила ему внутренности»?

– Я не думал, что вы на такое пойдете! – продолжал сокрушаться нежданный визитер.

– Да не-е-ет, – успокоила его Аллочка. – Если вы про Ваську, так Гутя на это не пойдет! Она же его жене обещала!

– Какой там Васька?! – вскинулся Гусев. – Я про себя!

– Стоп! – хлопнул ладонью о стол Фома. – Давайте спокойно, без истерик. Значит, вы сначала были о Гутиэре Власовне «такого» мнения, а потом что-то произошло… И вот с этого момента подробнее. Что случилось?

Мужчина залпом выпил чай, секунду посидел, собираясь с мыслями, а потом отважился.

Он рассказал, как вчера он с братьями возвращался домой очень поздно – они ходили в кино на ночной сеанс. Братья зашли в подъезд, а он замешкался, потому что нырнул в павильончик за бутылочкой пива. Уже подходя к подъезду, он услышал, как кто-то окликнул его по имени. Сначала Гусев не сообразил, что это его могут звать, и шаг не умерил, но тогда позвали громче. Он обернулся – от кустов к нему направлялась женская фигура, одетая в странное пальто – какое-то темное, бесформенное, с капюшоном.

– Вы меня? – спросил Матвей.

– Я вас, – хмыкнула дама.

Она подошла ближе, но все равно не на столько, чтобы можно было стянуть капюшон, а Матвею этого жутко хотелось.

– Вы что же делаете, уважаемый? – строго спросила женщина. – Вас привезли для того, чтобы вы здесь женились, а не прохлаждались с подозрительными девицами по ночам. Вам уже все расписали – вы должны быть с Гутиэрой, Игнат с Викторией, а Федор с Дарьей. Что вы себе позволяете? Вы что – не знаете, как у нас поступают с непокорными женихами? – И тут женщина страшно понизила голос: – У нас их просто отстреливают!

– Только попробуй! – налился кровью оскорбленный мужчина. – Я тебя так отстреляю!.. Под суд пойдешь!

Неожиданно женщина весело засмеялась:

– Дурачок! Оружием может быть вовсе не пистолет. Смотри, вот я наляпаю на вас, на Гусевых, жалобу, что вы сбербанк ограбили, что миллион долларов взяли, и пошлю «копию протокола» на ваше место работы! Ну что? Думаю, ваша карьера на этом прекратится. Вы этого хотите?

И она противно хихикнула. Матвей даже вспотел от возмущения – такого похабства он не ожидал ни от одной женщины!

– А где это мы так удачно ограбили? – только и нашел что спросить он. – А деньги дели куда?

– Это уже не мое дело! На пьянку потратили! – сердито рявкнула дама в капюшоне. – И мне все ваше начальство поверит!

– Сейчас прямо! Разбежалось наше начальство! – не уступал Матвей. – Это сколько ж выпить надо на миллион-то долларов? Мы втроем с братьями за такой короткий срок не управимся, это нам до лета квасить надо. А чего ты в тряпку-то свое лицо упрятала? Дай-ка я вот тебя сейчас… – и Гусев ухватил женщину за рукав.

Однако лицо женщина все никак не давала открыть.

– А ну покажи физиономию! – пыхтел Матвей.

– Зачем это? – отбивалась дама и как-то все время удачно уворачивалась. – Тебе сказано – за Гутиэрой ухлестывать должен, вот и иди, ей заглядывай!

Завязалась небольшая потасовка, женщина царапалась кошкой, но при этом строго следила, чтобы капюшон не открывал лица. Потом дама начала визжать и звать на помощь. Из окон стали высовываться любопытные, однако особенно «помогать» никто не спешил. Правда, одна бабулька выплеснула на парочку тарелку прокисших щей, чтобы угомонились, и эта тарелка вывела Матвея из себя. Он просто рассвирепел – еще бы, прошлогодний суп угодил прямо ему на куртку и теперь от нее несло кислятиной.

– Те-е-етка!! – завопил он сердобольной старушке. – Ну что такое-то, а? Ты что, свежих щей не могла вылить? И где ж ты хранила такую пакость? Тьфу ты, зараза…

Матвей так огорчился, что на минуту забыл и про женщину, и про ее капюшон. Та же быстро отскочила и унеслась снова в кусты. И уже оттуда на бедную голову Матвея Гусева посыпались гневные угрозы и обещания.

– И вы, конечно же, решили, будто это я на вас напала, – с легким презрением фыркнула Гутя.

– Нет, ну вас бы я узнал… – пошел на попятную Матвей, однако тут же опять обиженно прищурился. – Может, это и не вы были, а какую-нибудь свою подругу подослали! Потому что вы нам звонили, приглашали на женщин, а сами уже все в своем клубе расписали! Не, ну ведь что обидно! – теперь Матвей Гусев обращался отчего-то исключительно к Фоме. – Ведь что обидно! Я уже и сам эту Гутиэру своей девушкой наметил, да? А тут, значит, на меня нападают и прямо приказывают! И еще мне говорят, что меня привезли для того, чтобы я на ком-то женился! Нет, ну нормально, да? Будто я племенной боров!

– Действительно! – всколыхнулись в Аллочке нежные воспоминания. – Главное – на Гуте жениться! А если вы, к примеру, на мне возжелали?..