Маски. Иллюзия заблуждений - Алена Медведева

Очнувшись от собственных мыслей, поймала себя на том, что мне неприятно – как под чьим-то пристальным взглядом. В безлюдной местности, окружавшей мой скромный домик на берегу, меня редко тревожили подобные ощущения. Я специально выбрала старую хижину в отдалении от поселка. На острове Вануату подобная возможность была – местное население было малочисленным. И меня никто не вынуждал поселиться вместе со всеми, словно чувствовали, что мне было бы сложно свыкнуться с совершенно чуждым для меня восприятием мира народа ну-вануату.

Или им помогли прийти к такому выводу?

Борясь с необъяснимой тревогой, не без труда поднялась на ноги.

«Пора решать, как буду рожать, – мелькнула все чаще возникающая в голове мысль, – времени тянуть с этим уже нет!»

Чтобы скинуть странное оцепенение, решила подойти к морю. Босиком по песку зашагала к небольшому заливу, возле которого прожила последние месяцы. Взгляд при этом не отрывался от исчезающего за горизонтом оранжевого шара, окрасившего небо в невероятные цвета от зеленоватого до пурпурного.

Закат я не пропускала никогда. Так и не смогла привыкнуть к этому чуду. К ощущению замирающего от восторга сердца, к обрывающемуся от избытка эмоций дыханию. Для человека, всю жизнь видевшего вместо неба окрашенный в голубоватые цвета купол земного города, зрелище «проваливающегося» в водную пучину заходящего солнца было сродни чему-то мистическому, особенно на побережье Вануату. Я знала, что никогда не смогу насмотреться на эту завораживающую картину, как и быть понятой моими нынешними современниками. Но я и не искала их понимания, я просто наслаждалась, каждый вечер вновь проживая самые ошеломительные мгновения своей жизни.

Вода ласково коснулась ступней, утешая и подбадривая прохладой. Дневная тропическая жара отступала, плавно перетекая в сумеречную приятную свежесть. Но дальше я не пошла, подспудный страх перед стихией так до конца и не исчез. Поэтому все, что я себе позволяла, – это окунуться совсем рядом с берегом в солоноватые воды. А сейчас и вовсе решила не раздеваться, а просто побродить в прибрежных «барашках» пенного прилива.

Ощущение тревоги прошло. Засунув одну руку в карман шорт, другой я неосознанным движением гладила животик, обтянутый хлопчатобумажной тканью майки. Так и шла некоторое время вдоль берега, растворившись в нахлынувшем порыве удовольствия, – пальцы ног приятно зарывались во влажный песок при каждом шаге. Не думала ни о чем. Вокруг все дышало жизнью, что для меня было сродни чуду. Шумело море, где-то вдалеке шелестел настоящий мангровый лес, воздух был наполнен разнообразными ароматами. И не только солоноватым привкусом моря, но и запахом цветущих лиан, свежей рыбы и терпким духом сандала. И от этого мне тоже отчаянно хотелось дышать полной грудью, жить, найти свое место в новом мире и… помочь своему ребенку. Кем бы он ни был.

Осознав, что совсем стемнело, резко повернула назад – к свету в окне моего домика. И так же неспешно побрела домой, на сегодня прогулка закончилась. Уже поднимаясь на единственную ступеньку возле двери, вновь почувствовала странную тревогу. И оглянулась. Казалось, что кто-то смотрит прямо мне в спину. Кто-то невидимый в лунных бликах воды.

Опасливо поежившись, переступила порог и прикрыла дверь, заперев ее на засов. А потом нашла на настенной полке телефон, проверила уровень заряда и оставила на небольшом оплетенном лианами табурете возле кровати. На случай экстренного вызова помощи! Что меня пугает, и сама толком не могла понять. Но такого странного ощущения не возникало даже в первые дни моего пребывания на Вануату.

Впрочем, хищников на острове не водится. В заросли сочно-зеленого леса, что начинался в нескольких сотнях метров от берега, я не забиралась, понимая, что там хватает смертельно опасных насекомых и растений. Ближайшая деревенька была в паре часов быстрой ходьбы от моей хижины. И местные наведывались ко мне не чаще чем раз в трое суток, словно понимая мое нежелание контактировать хоть с кем-то. Меня тяготило их общество, невольно тянуло отдалиться и побыть в одиночестве. Пусть жители острова и были куда как добродушнее и сговорчивее человекообразных обитателей раннего палеолита (мне было с чем сравнивать!), но и в этом времени я не ощущала себя дома.

«Возможно, это страх быть разоблаченной? – нередко размышляла я, часами просиживая в старом кресле и наблюдая за морем. – Вдруг они заметят что-то необычное во мне? Задумаются о природе моего незнания элементарных вещей? Раскроют тайну, опознав чужачку?»

Пусть мир Земли этого времени прекрасен, но мне – я все чаще ловила себя на этом ощущении – в нем места нет. Свыкнуться не получалось. Это время не принимало меня, не давало ощущения уверенности. А впереди – самое сложное. Борьба за право моего малыша жить в нем!

Об Орино я думала часто. Уже без ненависти, она отошла на второй план. Думала о том, что от него унаследует мой ребенок. И станут ли эти качества приговором в современном мире?

По прошествии времени пришла уверенность, что верлианец уже не появится. Не найдет, не догонит. С одной стороны, подобные мысли радовали – Орино пугал меня своим гневом, но с другой… я отчаянно боялась родов. Страшилась ситуации, когда ни у кого вокруг, включая и меня, может не хватить знаний и понимания, что действительно во благо ребенку.

А если ребенок будет способен находиться только в водной среде? Я отчаянно боялась такой перспективы. О детях мы с Орино мало говорили, я не знала, какими были потомки высших верлианцев. Мне оставалось лишь гадать и надеяться на лучшее.

С этими тревогами я и заснула, даже во сне преследуемая образом Орино. Он виделся мне угрюмым и усталым. Нависшим сверху, впившимся в меня пристальным изучающим взглядом. Голубоватая кожа жителя Верлинеи была покрыта капельками влаги, а взгляд раскосых глаз с ромбовидными зрачками пылал желтизной очевидного гнева. Но я не проснулась, и сон исчез, растворившись в ночной темноте.

Утро. Привычный ритуал пробуждения, разговор с ребенком, еда. Раньше здесь жила семья, мне рассказали о них, когда предложили показать это уединенное местечко. Потом они перебрались в Порта-Вилле, а хижину оставили под присмотром родни. Не знаю, почему мне позволили ее занять, но после случайной встречи со старой островитянкой в ближайшей местной деревушке меня настойчиво убеждали поселиться тут. Более того, местные регулярно наведывались в гости, приносили свежую рыбу и местную еду. Поначалу и я выбиралась в деревушку в единственный магазин, тратя свои скромные средства и закупая самое необходимое.

От прошлых хозяев мне достался не только дом с внутренней обстановкой. Деверенские, поразив меня своей щедростью, установили ветряк со всем необходимым вплоть до аккумуляторов и инвертора, заверив меня, что когда-то он тут уже был! Поэтому работал мой старый однокамерный холодильник, допотопная плита и телефон.

По местным меркам моя хижина считалась роскошным бунгало! Метрах в десяти от нее имелся источник с питьевой водой, что окончательно делало мою жизнь независимой.

Позавтракав фруктами, которые мне приносили в избытке, натянула широкую длинную майку с намерением отправиться к морю и окунуться. Утро – лучшее время для купания!