Перемирия не будет - Мейси Ейтс

Продолжая удерживать ее за талию, он положил вторую руку ей на шею и, дотянувшись большим пальцем, медленно провел им вдоль ее губ. Слегка наклонившись, она укусила его, и этот легкий укус словно высек сноп искр, ожегших его кожу.

Она ритмично двигалась вместе с ним. Он крепко удерживал ее за талию, готовясь к тому, что вот-вот должно было произойти.

Наконец он пронзил ее сильным, резким рывком, и она, вскрикнув, затряслась в экстазе. Мышцы ее влагалища туго обхватили его член. Пока она дрожала в последних судорогах оргазма, он продолжал водить пальцем по ее губам. Наконец, притянув ее к себе, он впился в ее рот жадным поцелуем и, вздрогнув в экстазе в последний раз, откинулся на спину, растворившись в собственной страсти, сжигавшей его, как ослепительное пламя, заставлявшей кипеть его кровь и очистительной волной смывавшей с него прошлое.

Когда все было кончено, он крепко прижал ее к себе, чувствуя, как ее сердце бьется в одном ритме с его собственным.

– Не прогоняй меня, – прошептала Самира, уткнув шись в него лицом.

– Я не могу заставить тебя сделать то, чего ты сама не хочешь, – отозвался Ферран.

– Не знаю. – Она крепче приникла к нему. Ее грудь прижималась к его обнаженной коже, и в нем вновь вспыхнуло желание. И дело было не в долгом воздержании. Причиной была Самира.

– Быть может, однажды мы сможем вернуться в тот дворец на берегу океана, – задумчиво произнесла она. – Может, мы сумеем наполнить его новыми, счастливыми воспоминаниями. Я помню, что любила его. И наверное… почти любила тебя.

Эти слова, словно удавка, сдавили его горло. Нет, он недостоин этого! Видения прошлого вставали перед ним. Да, она уже знала, что он убил ее отца. Но она не знала, что он чувствовал в тот момент. Ярость. Великолепную холодную ярость, с которой он вонзал нож в спину ее отца, чувствуя себя победителем…

– Не уверен, что нам стоит туда возвращаться, – медленно проговорил он.

– Ферран, мы не должны позволить прошлому взять над нами верх. Ты сам так говорил. Ты пробудил во мне желание жить по-другому…

– Я не должен был пробуждать в тебе такие мечты, маленькая гадюка.

Кто он? Всего лишь ее тюремщик. Человек, всю жизнь правивший железной рукой и без смущения проливший чужую кровь.

Он должен оставить ее.

Ферран попытался подняться, но Самира крепко вцепилась в него. Он почувствовал, как ее горячие губы прижались к его спине.

– Не надо, – шепнула она. – Пожалуйста.

Повернувшись, он подмял ее под себя и впился в ее губы жадным поцелуем. Затем, устроившись между ее бедер, стал целовать ее шею, плечи, грудь…

– Хорошо, я не уйду, – проговорил он. – Ведь нам есть чем заняться.

– Ферран, нам надо поговорить.

– Я не хочу говорить, – прохрипел он. – Не хочу.

– Почему?

– Потому что… – Он поцеловал ее вновь. – Слова опасны. Они опаснее, чем я… Мне не нужны разговоры…

До рассвета они не сказали друг другу ни слова.

День их свадьбы быстро приближался. Но Самире по-прежнему казалось, что она спит с человеком из камня.

Ферран Башар казался бесчувственным, как мраморное изваяние. Он не хотел ни говорить, ни слушать ее. Он хотел секса. Часто. Очень часто. Впрочем, Самиру это устраивало. Но ей хотелось другого. Хотелось большего.

Она хотела, чтобы он разделял ее чувства. Но, как ни старалась, Самира не могла понять, что он чувствует, о чем думает. Казалось, она ломилась в каменную стену.

Она с трудом помнила, какой была всего месяц назад, охваченная гневом и безнадежностью.

Теперь впереди у нее была целая жизнь. Жизнь с Ферраном. Но Самира боялась, что она так и пройдет в молчании. До того, как они оказались в постели, они хотя бы разговаривали. По крайней мере, они пытались общаться. Теперь же Ферран, казалось, хотел видеть ее лишь по ночам.

Самиру это не устраивало. Она хотела иного. Когда выбрала его, она надеялась жить полной жизнью. Лишь этого ей хотелось. И, черт возьми, она этого добьется. Она устала всю жизнь чувствовать лишь голод, холод и усталость. Устала довольствоваться лишь самым необходимым для выживания.

Она хотела большего. Как можно большего. И только вместе с Ферраном. Теперь она чувствовала себя в силах отправиться в мир и жить так, как ей хочется. Стать другой. Но она не желала быть рядом с кем попало.

Рядом с Ферраном был ее дом. Ему принадлежало ее сердце. И поэтому она чувствовала себя вправе добиваться своего.

…Именно с этими мыслями она входила в спортзал, где как раз тренировался Ферран. Вероятно, он хотел позаниматься в одиночестве. Что ж, ей придется его отвлечь.

Она все-таки надеялась проломить эту каменную стену.

– Привет, hayati, – небрежно произнесла она. – Hayati, жизнь моя…

Да, это было правдой. Она постарается сделать то же самое для него.

Ферран обернулся к ней. Его широкая грудь блестела от пота. Самира облизнула губы. Таким он ей нравился. Это напоминало о том наслаждении, которое они испытывали в постели. Именно таким он был после секса – задыхающимся, выбившимся из сил. Да, они были спортивной парой не только в зале. Эта мысль заставила ее покраснеть.

– Что ты здесь делаешь? – резко спросил он.

– Ты хотел позаниматься в одиночестве? Извини.

– А если и так? – изогнул бровь Ферран.

– Если так, прости, но я все равно не уйду. – Она сложила руки под грудью, склонив голову набок. – Я хочу бороться с тобой. И в случае победы я потребую награду.

– Неужели?

– Да. Я хочу задать тебе вопрос. И получить на него честный ответ.

Она увидела, что его ноздри раздуваются от гнева.

– Да что ты? Правда?

– Чего ты боишься, Ферран? Моей победы? Ты знаешь мою технику, к тому же ты куда крупнее меня. Только давай договоримся, что укусы запрещены.

– И каковы правила?

– До пяти очков.

– А что полагается мне в случае победы?

– Чего бы ты хотел?

– Если выиграю? Чтобы ты больше не задавала мне никаких вопросов, – исподлобья глядя на нее, произнес Ферран.

– Это нечестно. Я прошу у тебя ответа лишь на один вопрос, а ты хочешь вовсе отказать мне в праве спрашивать тебя о чем-либо.

– Я не обязан отвечать на твои вопросы, – глухо произнес Ферран. – Так что тебе придется сражаться ради одного ответа. Я не хочу жить по чужим правилам.

– Хорошо. – Самира встала в боевую стойку. – Договорились.

Ферран тоже занял позицию, не отводя от нее мрачного взгляда: