Лесник поневоле 2.0 - Мархуз

как три их личных «засланца» тоже накрылись медным тазом, а так хотелось порыться в тайнах неведомого «Лесника». Впрочем, идёт война и не до сантиментов.

Чем больше зеленели деревья — тем грустнее становилось люфтвафельницам. Да и леса расцвели кустами, покрывшимися листьями. Естественную маскировку никто не отменял, хотя уже несколько советских ткацких фабрик приступили к изготовлению камуфляжной ткани из которой решили попробовать шить новую форму для красноармейцев. Такую же удобную, как у по-прежнему таинственных дружеских диверсантов. Даже одну обувную фабрику перенастроили на производство обувки типа «берцы». Странным образом прогрессорство касалось всякой ерунды, а не сверхважных стратегических вооружений. Из-под Бреста не поступало советов ни по командирским башенкам, ни по ядрён-батонам, ни по выявлению в верхнем эшелоне врагов народа, которые приведут впоследствии страну к капитализму, путём «загнивания» и «неумения руководить по-новому». Зато полуполковник Межов обрадовался тому, что любой другой попаданец сделал бы прямо у себя на коленке, если приспичит. Геннадий Алексеич был счастлив, что советские учёные смогли подзарядить все литиевые аккумуляторы, да ещё и прислали устройства для зарядки их на месте. А то Тихомиров почему-то в спешке позабыл столь важную фигню. Да и в обоих компах вместо ценнейших технологий оказались лишь песни, фильмы и книги. Один компьютер убыл в Москву и над ним дружно матерились советские умки. Толку-то от альенского звездолёта, если он сделан по каким-то технологиям далёкого будущего?

— Ох, братцы, далеко теперь до фрицев топать, — бурчал Межов в очередном рейде.

— Геннадий Алексеич, — отозвался Филатов, — сам же говорил, что семь вёрст не крюк.

Оба старлея, хоть и стали капитанами, но по-прежнему подхохатывали над своим командиром, особенно когда того подкалывал кто-то другой. Все стрелки-якуты уже привыкли к странным взаимоотношениям в отряде и лишь Онищенко упорно цеплялся за остатки взвешенной интеллигентности.

— Товарищ подполковник, вы же сами… мать вашу! — незамеченный вовремя корень свалил украинского бугая, сделав подножку.

Глава 18

Глава восемнадцатая

Перегруженный боец невидимого фронта грохнулся всем весом. Хотя, вес его, как раз-таки, уменьшился за эти месяцы. Добротные и лёгкие жиры растворились напрочь, благодаря регулярным тренировкам, включающим в себя даже быстрые танцы, когда все части тела работают в едином ритме. Странная физподготовка оказалась полезной, причём для всех, кого готовили к дальним марш-броскам. Это начинашкам три километра кажутся бесконечными, а тем, кого как следует прокачали, и два десятка вёрст не влом пройти с полной выкладкой. Да, усталость появляется, но организм быстро восстанавливается. Главное, не пытаться ставить личные рекорды, используя морально-волевые. Хотя новички по-прежнему рвались в бой сразу, без дополнительной подготовки. И гибли бы, считая себя героями.

Новая боевая операция проводилась совместно с партизанами. Те вычислили место, где фашисты организовали склады возле неприметного полустанка, но своих сил не хватало. Слишком сильна охрана и слишком просто имевшееся у них оружие. Доклад ушёл подпольщикам, а через тех убыл в Москву. Вот и подпрягли интернационалистов-межовцев, чтобы устроить фрицам вырванные годы совместными силами.

— Товарищи, прошу вас действовать аккуратно, без фанатизма, имея несколько путей для отступления, — проповедовал Геннадий, — ваш отряд ещё нужен стране и народу.

Он уже перестроился на «правильную речь», хотя отдельные перлы лезли сами собой. Да, надоедало гундеть об аккуратности каждый раз, но что делать, если никто не хотел выглядеть трусом. Приходилось приказывать, чтобы лучше дошло.

— Наша задача взорвать всё, куда попадём из гранатомётов. В атаку идти не надо, в контратаку тоже. По команде начинаем отступление, отстреливаясь. В рукопашную не вступать.

— Но, товарищ командир… — донеслось из строя.

Таких сразу выводили из операции и отправляли обратно. Никаких «но», когда ставится боевая задача. Обсуждения и сомнения лишь после миссии. Как же тяжело сотрудничать с отдельными людьми, воюющим по принципу «или грудь в крестах, или голова в кустах». Причём во все времена и в разных странах.

Позже, на предпоследнем привале, Филатов попытался заступиться за воинов с горящими глазами.

— Пойми, Геннадий Алексеич, они готовы погибнуть за Родину.

— Платоныч, мы с тобой уже сколько месяцев живыми остаёмся? И сколько раз могли бы погибнуть, если б вовремя не отошли? И не было бы сейчас ничего в Полесье, кроме партизанских отрядов.

Может и неубедительно, но других доводов у Межова просто не было. Неправильного попаданца зафутболил Тихомиров в прошлое.

РСы распредилили так, чтобы побыстрее от них избавиться. Пулемёты припёрли только крупнокалиберные, чтобы не заморачиваться и тоже, если понадобится, бросить. В конце концов, стоимость добра, сконцентрированного на полустанке, намного превышала расходы «лесников». А уж важность гитлеровских ништяков для Восточного фронта явно зашкаливала. Плохо, что будут жертвы среди обслуживающего персонала, хотя миссию планировали на три часа ночи. Ноктовизоры-то восстановили, значит легче будет ориентироваться. Рота охраны от жандармерии состояла из опытных вояк, присланных из Франции, где они выжили в боестолкновениях с «маки». Подкрепления из Германии, не нюхавших пороха вообще нигде, отправляли прямиком на фронт. Фрицы уже поняли, что в этих краях шутки не шутят, и бравурных песен больше не распевали.

Расстрел начался точно по графику, правда с километрового расстояния. Усовершенствованные гранатомёты с РС-82 обеспечивали более точное прицеливание, чем предыдущие модификации. Откидной щиток защищал морду лица первого номера. Склады быстро отозвались детонацией и освещением от ГСМ, после чего жандармы полезли через разрушенный вход прочь из казармы. Пулемёты покрошили первых, самых рьяных, остальные мудро залегли, пытаясь попасть хоть куда-нибудь из своих карабинов. Дико повезло, что оба выслеженных заблаговременно, пулемётных гнезда удалось расколбасить. Всё-таки легче удирать, когда немецкие тарахтелки в спину не стреляют. Увы, но нескольких партизан потеряли убитыми. Они, нарушив приказ, бросились зачем-то в контратаку с криками «Ура!». Точнее, в атаку их повёл особист отряда. Хуже нет, когда имеются «самые доблестные» для которых «смерть красна». Сами погибают и своих же подставляют.

По окончании операции, когда ушли в спасительное густолесье, Межов отказался подписывать документы на представление погибших к наградам. Командир отряда не стал спорить, но запомнил эту подлость навсегда.

— Вы, товарищ подполковник, пожалеете, что погано поступили. Война кончится и вам воздастся. Мои люди герои, раз смело пошли навстречу врагу.

Геннадий зарёкся участвовать в совместных операциях, о чём и доложил в Центр по возвращению. Там, в Москве, тоже занесли «минус» в карму подполковника. Естественно, что в сороковых не понимали менталитет спецуры конца века. Как её до сих пор не понимают многие.

Лидеры Рейха помаленьку корёжились от очередных упоминаний о леснике-интернационалисте. Уже точно было известно, что он потомок русских эмигрантов Америки (предположительно из Аляски). И то, что его, вместе с отрядом, забросили ещё до 22 июня 1941 года для проверки специализированного оружия, боеприпасов и оборудования. Понятно, что проведение мощной операции по захвату диверсанта бессмысленно. Всё своё секретное добро он просто утопит заблаговременно в каком-нибудь из многочисленных болот края или уничтожит тем или иным способом. Успокаивало то, что ни американцы, ни русские пока не готовы к массовому производству столь важных и нужных вооружений. Хотя, лично у Геринга уже имелся огромный зуб, как на диверсанта лично, так и на Россию вообще. Артиллеристы снова начали требовать дополнительных лошадей, особенно тех, что были захвачены в плен в начале войны. Да, русские лошадки более привычны к морозам и бескормице, чем германские. Плюс, русские использовали свои «фаустпатроны» для уничтожения своих же тракторов ХТЗ и СТЗ, которые немецкая армия захватила в первые месяцы войны. А разворачивающееся наступление на Украине требовало транспортных средств. Идея цеплять гаубицы к танкам моментально накрылась несогласиями и взаимонепониманием. Других идей пока не было.

Гиммлер тоже нервничал, не имея возможности хотя бы укусить Межова. Лучшие танковые дивизии рейха несли небольшие, но регулярные потери. Оказалось, что два русских солдата с «русским фаустпатроном» равны одному, даже самому лучшему, немецкому танку. Но многократно дешевле оного. Мало того, ещё и танкисты погибают. Те, кого готовили в лучших советских танковых училищах. Впрочем и свои, доморощенные, тоже погибают. Так никаких танков и танкистов не напасёшься. И грузовиков, и тягачей. Радует, что уже в конце года можно будет запустить в серию