Вес твоих аргументов - Марина Комарова

Сергей вошёл спустя десять минут. Страшно сосредоточенный и безумно погружённый в себя. Впрочем, как и всегда. Кивнул мне, деловито согнав с кресла, и принялся за работу.

Я подошла к окну. Выйти, подышать воздухом, что ли? Всё равно прямо сейчас он сделать ничего не может. Мысли оборвал звонок мобильного. Незнакомый номер, наверно, опять коммерсанты перенаправили какого-то занудного клиента.

Однако стоило взять трубку, как едва не оглушило радостным приветствием:

– Привет, Ксюха! Как ты там? Как жизнь? На работе сейчас? А я вот…

Даже если б сейчас разверзлась земля, и оттуда вышел Лебедев с плёткой и шоколадкой, я бы меньше удивилась, чем услышав этот задорный тенор. Тенор тем временем продолжил радостно стрекотать.

– А я вот только приехал и…

– Лёва, какого черта? – крайне невежливо перебила я, прекрасно понимая, что Загорулин теперь уже и не неприятность вовсе.

Однако Лёву, то бишь, Льва Эдуардовича Мельцера, музыканта, балбеса, балагура, хулигана и немного домашнего мальчика, внука незабвенной Фиры Марковны, было не так просто сбить с толку.

Стоило только мне начать ездить к тётке в Одессу, как и случилось знакомство с Лёвочкой.

Извечная бандана, серьга в виде креста в левом ухе, потёртая джинсовая куртка, рваные джинсы, вырвиглазная футболка. Русые волосы ниже скул, фигурно выбритые виски. Невинные зелёные глаза, прямой нос, полные улыбчивые губы, пальцы с мозолями от постоянных репетиций.

Я редко его видела в другом наряде и почти никогда – без гитары. Такой… представитель уличной богемы, влюблённый в музыку и ветер. Голос у Лёвы, правда, был обворожительный. Такой хрипловатый тенор, от которого барышни сходили с ума. Если добавить неиссякаемое чувство юмора, обаяние, сшибающее с ног и органическую незлобивость, то становилось ясно, что девиц у Лёвы хватало. Обычно он старался крутить роман с «единственной и до конца жизни», но спустя месяц менял решение. А бывало, что плевал на свои же принципы и пускался во все тяжкие. В такие дни в коридоре, за искусственным вьюнком Фиры Марковны всегда прятался список с девичьими именами и расписание, когда и какой из воздыхательниц было назначено свидание.

На меня Лёвочка не смотрел: старовата уже. Но всегда относился с уважением.

Иногда, конечно, случались накладки, но в общем и целом проблем не было. Лёва никогда не унывал, регулярно вляпывался в разные совершенно невероятные ситуации, никогда не вешал нос, но при этом умудрялся развешивать свои проблемы на всех окружающих. При этом делал это настолько виртуозно и необременительно, что злиться на него было просто невозможно.

Сергей, услышав обращение, хмыкнул.

– Так я работать! – совершенно не смутился Лёва. – Бабуля сказала, чтоб связался с тобой, а то мало ли, потеряюсь в Перми, Урал всё же, ещё и…

– Постарайся не потеряться, – сказала я таким тоном, что Лёва резко притих.

В общем-то, я прекрасно понимала, что просто так этот оболтус бы не звонил. Но от прочищения мозгов Фирой Марковной и тётей Сарой сбежать невозможно. И когда отправляли своего богемного обалдуя в Пермь, прекрасно понимали, что тут будет кому за ним приглядеть.

Мне от такой перспективы никакой радости не было. Мало тут Никитки, Загорулина, внезапно рухнувшего на голову Лебедева… еще и Лёвочка! Воистину мудрые люди говорят: «Введи в свой дом козу».

– Не занудничай, – весело раздалось из трубки. – Я твой крест, тебе меня и нести. Но не бойся, не всё время. Я ещё помню, что ты прекрасно стреляешь.

И отключился. Я молча посмотрела на телефон. Нет, ну каков наглец, а?

– Непрошеные родственники? – лениво поинтересовался Сергей, поднимаясь со стула.

– Почти, – буркнула я и глянула на системный блок. – Что там с ним?

– Смотреть надо, так, увы, ничего не могу понять, – ответил он, ловко отключая все кабели. – Забираю к себе, надо покопаться. Не факт, что верну сегодня.

Известие изрядно расстроило. Кое-что, конечно, можно сделать без компьютера, но чёрт… Вынужденный простой потом же придётся нагонять. А это совсем нехорошо и…

Тяжело вздохнув, я бездумно пролистала телефонную книжку. И только ускорила просмотр, не желая надолго задерживать взгляд на том, кто сделал предложение, от которого отказываться совершенно не хотелось.

Надо ли говорить, что спустя полчаса снова нарисовался Загорулин с чрезвычайно срочным поручением? На этот раз настроение испортил окончательно. Да так, что хотелось на минуточку заскочить в тир и прихватить первый попавшийся пистолет. При этом плевать, что там не боевые патроны, достаточно стукнуть рукояткой по лысине.

Придя домой, я поняла, что ничего делать не хочу. Да уж, пожалуй, можно задвинуть подальше всю взятую на дом работу и просто спать. В состоянии медузы ничего дельного не сделаешь. В почте появилось новое письмо от «Фемиды».

«Тоже мне… полуночник», – тоскливо подумала я, чувствуя, что просто нет сил открывать его и вникать в суть дела.

Да, лучше со свежей головой. Я сделала глубокий вдох, прогоняя подступившую трусость, прекрасно понимая, что усталость – всего лишь глупая отмазка. Куда дальше, прямо за усталостью прячутся два совершенно противоположных чувства: страх, что Лебедев придумал такой ход, что я попросту его не обойду, и необъяснимое, какое-то мазохистское желание, чтоб решение так и не нашлось. И переписка была… долгой.

***

Сказать, что неделя не задалась – ничего не сказать. Сергей с горем пополам вернул компьютер к жизни. Часть важных документов пропала, и предстоял долгий и нудный процесс восстановления. Поэтому об уходе домой вовремя можно было позабыть. Учитывая, что нужно было заниматься делом Медовикова, ибо это была единственная возможность раздобыть нужную сумму на операцию Никитки.

Цель: выиграть дело. По идее, не так уж и сложно. Всего лишь строительный объект. Обращение одного из субподрядчиков, к которому выставлял штрафные санкции генеральный подрядчик за несдачу объекта в срок. Теперь нужно было разобраться в ситуации и доказать, что вина субподрядчика не столь однозначна. Ибо прямые обязанности по установке сантехники были задержаны из-за просрочки сдачи работы предыдущего субподрядчика, задержавшего закладку стен.

Фактически всё было так, как представлял генеральный подрядчик, однако в то же время у попавшего под раздачу «виновника» дела были хорошие возможности выйти относительно живым, здоровым и без финансовых потерь. Теперь только оставалось изучить все доступные документы и молиться всем богам, чтобы господин Медовиков оказался занудой и не забывал писать письма-обращения на все задержки и сообщать о происходящем своему нанимателю.

Изучать дело строителей приходилось в обед и дома после работы. С восстановлением документов рабочий день нагло растягивался на полные двенадцать часов. А потом спустя короткую поездку на метро и ужин на ходу плавно перетекал в рабочую ночь.