Империя желания - Рина Кент

стажируются студенты юридического факультета.

— Это все?

— И… чтобы быть чем-то занятой, сойдет? Я не могу позволить себе чувствовать себя опустошенной прямо сейчас, так что не мешай мне делать это.

Это о Кингсли. Блядь.

Я должен был знать, что счастливая оболочка, которую она показывает Марте и всему миру — это просто так. Фасад. Маскировка, чтобы скрыть то, что она чувствует внутри.

У нее это отлично получается. Прячется. Будь то физически или эмоционально. Особенно когда дело касается эмоциональной боли, потому что она гораздо более открыта в других сферах.

Я отталкиваюсь от двери и медленно подхожу к ней. Я не скучаю по тому, как ее глаза немного расширяются или как она наблюдает за каждым моим движением. Она делает это все время дома, и это еще одна причина, по которой я держусь на гребаном расстоянии.

— Почему ты не сказала этого, когда впервые спросила о стажировке? Прося что-то, ты должна подкрепить это всеми правильными аргументами.

— Ты действительно не дал мне шанса. Сказали нет, и что это окончательно. И обсуждение окончено. Помнишь, три твоих любимых выражения?

— Следи за тоном, Гвинет.

— Я уверена, что Нокс не будет возражать, если ты просто позволишь мне пройти у него стажировку.

— Это исключено, это окончательно.

— Видишь? Ты снова сказал это! Окончательно это, окончательно то. Знаешь, я не робот. Есть такая мелочь, которая называется эмоциями, и я не теряю к ним чувствительность. У меня нет этого слова в моем отрицательном списке.

— Твоём что?

— Кое-чем. Тебе не нужно об этом знать, — затем она бормочет себе под нос: — Может, мне стоит добавить тебя в список.

— Ты обзываешь меня, Гвинет?

Она изображает невинную улыбку.

— Я не могу так поступить со своим новым боссом.

— А что насчет твоего мужа?

Ее губы снова открываются, и я наслаждаюсь этим, наверное, больше, чем следовало бы.

Я люблю заставать ее врасплох, заставляя прочувствовать это все на своей чертовой шкуре. Это небольшой вкус того, что она делает все время.

— Я могу называть тебя другими прозвищами, — шепчет она.

— Например, дядя Нейт?

— Раньше я так называть, потому что хотела…

— Что? Привлечь внимание? Спровоцировать меня? О чем именно ты думали?

— Я не знаю.

— Я буду называть тебя малышкой, пока ты не разберешься.

— Не так! Думаю, я… просто хотел тебя спровоцировать.

— Ты будешь это повторять?

— Нет.

— Хорошо, иначе ты снова будешь малышкой.

Ее губы снова приоткрываются, и во взгляде сияет чертовски яркий свет. Но вместо того, чтобы сосредоточиться на счастье, которое она излучает волнами, на том, как она рада тому, что больше не ребенок, я иду к своему столу, беру толстую папку с делом и толкаю ее ей в грудь.

— Просмотри предыдущие истории болезни и найди мне что-нибудь, что я могу использовать.

Она остается там, обхватив файл пальцами.

— Это все?

— Что еще? Ты попросили стажироваться, и все. Я не упущу тебя, Гвинет. На самом деле, дальше будет только труднее. Так что, если у тебя нет желания пройти через это, уходи сейчас же.

— Я могу сделать это. Я сделаю.

— Если ты так говоришь.

— Ты мне не веришь?

— Я не верю тому, чего не вижу.

— Ты такой циничный, знаешь?

— И ты все еще стоишь здесь. Иди, работай и веди себя хорошо.

Она неуверенно держит файл, и я наклоняюсь вперед на случай, если она его уронит.

Я не свожу с нее глаз, наблюдая, как она прикусывает нижнюю губу и облизывает её, медленно покусывая, прежде чем наконец отпустить ее.

— В-вести себя?

Это похоже на то, что мы играем в кошки-мышки, и я не думаю, что у меня хватит воли останавливаться на достигнутом.

Или, может, я потерял контроль над этим некоторое время назад и только сейчас признаю это.

В любом случае, все идет в чертовом опасном направлении, и я позволяю себе этому произойти.

Потому что нахуй это. К черту все, что осталось от моей совести. В любом случае, у меня ее никогда не было, так что могу перестать притворяться, что она есть.

— Да, Гвинет. Веди себя прилично, иначе заплатишь.

Глава 14

Гвинет

Веди себя прилично, иначе заплатишь.

Веди. Себя. Прилично. Или. Ты. Заплатишь.

Он не может сказать такие вещи, а затем уйти, или, точнее, выгнать меня, потому что у меня есть вопросы. Много. Как я буду платить? Почему? Где? Когда?

Так много вопросов.

Думаю, как и все, что касается Нейта. И я не знаю, почему хочу заплатить, а может, знаю. Потому что я в каком-то смысле мазохистка, а мазохисты любят боль, особенно когда это результат того, что мы сделали.

Думаю, именно поэтому я поцеловала его тогда, потому что мои мазохистские наклонности овладели мной, и я не могла от них избавиться. И не дай бог рассказать о них папе, ведь что я скажу? Папа, я думаю, что у меня есть мазохистские наклонности по отношению к твоему другу, и я не могу их остановить. Да, я не смогу снова смотреть ему в глаза.

В любом случае, я не могу сосредоточиться на файле из-за того, что сказал Нейт. Я читаю несколько строк и снова думаю обо всех словах, которые он мне сказал.

Малышка.

Веди себя.

Заплатишь.

О, и действительно чертовски влипла. И это самое важное.

Это всего лишь жалкие слова, но они зарываются мне под кожу и упираются в мои кости. Может быть, мне тоже стоит составить для них список, например, негативные слова, потому что они вызывают нечто гораздо худшее, чем мои чуткие реакции.

— Привет, новенькая.

Я резко поднимаю голову и прикусываю губу. Упс.

Но проблема не в этом. Меня кто-то позвал. Сегодня я единственная новенькая в месте для стажеров, и все остальные стажеры избегают меня, как чумы. Вот что происходит, когда они узнают, что я дочь Кингсли Шоу. Как в Шоу в Weaver & Shaw. Они либо целуют меня в задницу, либо избегают.

В поцелуях в задницу нет необходимости, потому что они прошли стажировку, а мой отец ушел из поля зрения. Я впервые рада, что никто не знает о моем браке с Нейтом. Это могло слишком быстро стать проблемой.

Как бы то ни было, партнеры меня любят, а стажеры — нет. Думаю, они могут даже ненавидеть меня, потому что не думают, что я так много работала, как и они, чтобы пройти стажировку.

Попытайтесь произвести впечатление на Нейта, придурки.

Девушка, которая позвала меня и называла новенькой