Тень драконьего крыла - Ирина Матлак

Я бросила быстрый взгляд на простые деревянные плоты, затем посмотрела на правителя. Снова на плоты – и снова на правителя. В мыслях уже вырисовывалась примерная картина предстоящего испытания, и мне она пришлась откровенно не по вкусу.

– Мелли Стонс, пожалуйста, пройдемте со мной, – вернулся к своим обязанностям Дрейк.

Подав руку дрожащей девушке, он подвел ее к самой кромке воды и помог забраться на плот. Перед этим он так же помог ей избавиться от верхней одежды и обуви, оставив несчастную в одном белом хлопковом платье, которое перед испытанием в комнату каждой девушки принесла горничная.

– Расплетите волосы, – отдал еще одно распоряжение Дрейк.

Я искреннее сочувствовала Мелли, которой выпала незавидная участь опять быть первой, но в настоящий момент эгоистично радовалась, что не оказалась на ее месте. От одного только взгляда на маленький шаткий плот, где к тому же нужно было лежать на спине, мне сделалось дурно. Возникшие ассоциации тоже были не самыми приятными – почему-то вспомнилась древняя традиция, когда покойников укладывали на лодку, сплавляли по реке, а после сжигали, пуская горящую стрелу.

Бр-р-р…

Река по-прежнему оставалась неподвижной, но плот с лежащей на нем Мелли, повинуясь какой-то невидимой силе, отчалил от берега и медленно поплыл в сторону другого берега.

Зрелище и пугало, и завораживало одновременно, приковывая взгляд. Проступившие вокруг горы, туманная мгла и речная гладь со скользящим по ней плотом казались нереальными, сошедшими со страниц древних сказок. Здешняя атмосфера все больше напоминала мне Скандинавию, но вместе с тем она была самобытной, напитанной неуловимо тонкой, вызывающей восхищение красотой, которая, наверное, и являлась здешней магией.

На берегу гулял холодный, забирающийся под одежду ветер, и я даже представлять не хотела, насколько холодно сейчас Мелли. Хрупкая, беззащитная, до предела напуганная – она лежала не шелохнувшись, все дальше и дальше отдаляясь от берега.

Заставив себя оторваться от реки, я украдкой осмотрелась и обнаружила, что все присутствующие так же не сводят взгляда с удаляющегося плота. Вопреки внешней красоте, а может, и благодаря ей, драконы производили неизгладимое впечатление, подавляя одним своим видом. В замке это не так сильно бросалось в глаза, но сейчас правитель клана напоминал викинга – могущественного, властного и крайне опасного. Даже Эйдан вдруг перестал быть просто красивым безалаберным парнем – теперь в нем чувствовалась внутренняя сила. Должно быть, это место и впрямь было для драконов священным. Зато вэйра Иветта лишь создавала видимость спокойной невозмутимости – ее происходящее хоть и трогало, но совсем не так, как драконов.

На Шайрэна я предпочитала не смотреть – и без того волнений хватало.

Достигнув середины заводи, плот остановился. Некоторое время ничего не происходило, и я уж было подумала, что Мелли просто полежит среди реки и вернется обратно, как вдруг земля под ногами дрогнула. По речной глади пробежала мелкая рябь, и плот стал плавно погружаться в воду. Через считаные секунды он исчез полностью, оставив Мелли лежать на поверхности, но и это не продлилось долго. Не было ни крика, ни попытки выплыть – девушка просто так же плавно вслед за плотом ушла под воду.

– Она же утонет… – прошептала стоящая рядом со мной Кьяра.

У меня не было слов. Сознание отказывалось принимать случившееся прямо на моих глазах убийство… или не убийство? Господи, да она ведь и правда утонет!

Сумбурные мысли проносились одна за другой, пока их не оборвал голос Дрейка.

– Норин, пожалуйста, пройдемте со мной, – позвал он следующую участницу.

Когда та, подойдя к плоту, сняла верхнюю одежду и обувь, он протянул ей тонкий серебряный браслет и попросил:

– Наденьте.

– Агзаровое серебро? – Норин прищурилась. – Оно заблокирует мою магию.

– Именно, – подтвердил Дрейк. – Такая мера необходима. Вам подвластна стихия воды, и это может отразиться на результате.

Немного помедлив, Норин все же сдалась и нехотя протянула Дрейку руку. Когда браслет сомкнулся на ее запястье, все повторилось снова: отчаливающий от берега плот, лежащая на нем девушка, а после – погружение под воду.

Воды реки сомкнулись над Норин еще быстрее, чем над Мелли, и спустя несколько мгновений уже ничто не напоминало о случившемся. Ничто, кроме напуганных, оставшихся на берегу девушек, одна из которых снова ложилась на очередной плот.

С Дафной все происходило совсем не так, как с двумя предыдущими участницами. Когда ее плот достиг центра заводи, вместо того чтобы уйти под воду, она продолжала лежать на плоту несколько долгих минут. А затем спокойная река внезапно взбунтовалась, вспенилась большими, похожими на морские волнами. Резко присев, Дафна истошно закричала, и лишь тогда стало понятно, что часть раскачивающих плот волн – не волны вовсе, а бледно-голубые чешуйчатые спины каких-то тварей. Каких – стало ясно уже совсем скоро. Когда они понесли плот с кричащей Дафной обратно к берегу, стали различимы длинные и гладкие тела, увенчанные приплюснутыми головами с небольшими раскосыми глазками. Это, определенно, были две гигантские водные змеи…

– Ламии, – снова прошептала Кьяра, чья смуглая кожа побледнела, став отдавать нездорово зеленоватым оттенком.

Плот швырнуло на берег с такой силой, что он разлетелся в щепки, но Дафну окружил ореол голубого света, не позволивший ей упасть. Этот свет принадлежал магии Эйдана, вытянувшего перед собой руки и заставившего насмерть перепуганную девушку зависнуть примерно в метре над землей. При этом и сам Эйдан, и правитель, и даже вэйра выглядели недовольными. Учитывая то обстоятельство, что Дафна не утонула и не оказалась растерзана страшными тварями, их реакция была на первый взгляд непонятна. Но, постаравшись отбросить эмоции и размышлять логически, я пришла к выводу, что, во-первых, уйти под воду все-таки не значит утонуть, во-вторых, вернуться на берег равно не пройти испытание, и, в-третьих, несмотря на свой ужасный облик, жрать участниц ламии не станут. Как только Дафна оказалась за пределами реки, они ушли под воду, и заводь снова стала спокойной.

Вот только легче от этого не стало.

Следующую за Дафной Фирею на плот пришлось буквально укладывать силой. По щекам Рапунцель текли слезы, ее руки дрожали, и она – упирающаяся, беззащитная – находилась на грани истерики. Дрейку пришлось изрядно постараться, чтобы ее успокоить и заставить лежать смирно. Приложил к этому руку и неведомо когда оказавшийся на берегу Квин, давший ей такую же конфету-успокоительное, какую не так давно выписывал мне.

– Обалдеть! – как только плот отчалил, не выдержала Даша.

Я ожидала, что сейчас прозвучит категоричный отказ во всем этом участвовать, но она удивила, причем не только меня, но и вообще всех:

– Вот это я понимаю – испытание! Обалдеть, какой адреналин!

Ее глаза горели таким лихорадочным блеском, что я испытывала страх уже не перед плотом и ламиями, а перед этой совершенно отчаянной и сумасшедшей сорвиголовой! Нет, я тоже питала слабость к приключениям и здоровым авантюрам, но всему ведь есть предел! То, что происходило сейчас, пребывало где-то за пределами нормальности и обычного страха. А ей хоть бы что…