Море, мечты, Марина и ее рыбки - Татьяна Леванова

— Простите, это я столкнула Марину, мы поссорились из-за мальчика, мы сами поговорим с нашими родителями…

— Амина Михайловна, это я случайно толкнул Марину, — сказал, входя в кабинет, Жора. — Потому-то я так возле нее суетился, из чувства вины.

— Жора, в тот момент ты находился рядом со мной, считал билеты, — поправила его Амина Михайловна. Она встала со стула и подошла к нам.

— Выросли детки, влюбляются, врут, выгораживая друг друга, — тихо сказала она. — Что ж мы делать будем, а?

— Вы сидите, готовьтесь к занятиям, — сказала я. — Мы сами разберемся, с директором и с родителями.

— Нет уж, я с вами! — твердо сказала Амина Михайловна. — Только сначала скажите, как было дело на самом деле? Только без ревности и мальчиков.

Мы посмотрели друг на друга. Мои мысли были о чем угодно, только не по делу. Хотя бы о том, как красива на самом деле Лена, как они с Жорой подходят друг к другу. Как он решил взять ее вину на себя. И как я несчастна.

— Я благодарна моей сестре и Жоре, что они пытаются взять вину на себя, — с трудом сказала Лена. — Но виновата во всем я. Я столкнула Марину. Извините, что вам пришлось вынести столько неприятностей из-за меня. Я заслуживаю наказания.

То же самое Лена повторила и у директора. Тот покосился в бумаги, лежащие перед ним и сказал:

— Ваша успеваемость хромает, Зарубина. Позаботьтесь об этом. Завтра приведите в школу родителей. Идите на урок, а вы, Амина Михайловна, останьтесь на минутку.

Мы вышли из кабинета, не глядя друг на друга, пошли в класс. Там Жора снова сел с Леной, а я осталась одна. Против моей воли, мои глаза все время возвращались к ним, светлая и темная головы отпечатались в моей памяти, но, против обыкновения, мне не хотелось их нарисовать.

Когда отшумели бури и громы, которые нам устроили мама и дядя Сережа, требуя, чтобы мы жили в мире, Лене наняли репетитора, а я закончила третий портрет Жоры в графике, к нам в дом пришла нежданная гостья.

Я сидела в моей комнате и рисовала, когда постучала мама. Вместе с ней вошла высока худая черноволосая женщина. Я сразу про себя назвала ее царицей Тамарой — так она была высока, красива и грозна.

— Марина, это мама Жоры…

— Георгия, — строго поправила маму «царица Тамара». — Я часто бываю в командировках, и только вчера ночью вернулась из Турции. Я сразу обнаружила, что у Георгия пропала дорогая куртка из натуральной кожи…

— Пожалуйста, вот она, — со вздохом сказала я, — Георгий говорил, при каких обстоятельствах она оказалась у меня?

— Я не прислушиваюсь к пустой болтовне, — отрезала «царица».

Мама стояла строгая и прямая, ей явно хотелось сказать пару слов, и я оценила ее выдержку.

— Я упала в море во время школьной экскурсии, — сказала я. — Ваш сын поступил благородно — он дал мне свою куртку. К сожалению, куртка сильно промокла, я решила высушить ее и вычистить.

— Удивительная история, — вежливо сказала мама Жоры, — покажите, что вы рисуете? Это мой сын?

— Я рисую многих людей, — ответила я, показав набросок улыбки Анжелы, незаконченную маму за швейной машинкой, портрет Миши.

— Однако моего сына вы рисуете чаще, — заявила «царица», — вот что, девушка, в вашем возрасте все влюбляются, но красть дорогие вещи — это непростительно.

— Вам же сын сказал, что сам отдал куртку! — не выдержала мама.

— Спросите у одноклассников! — подтвердила я.

— Это дети, и мой сын — ребенок, он не имеет права распоряжаться вещами, за которые заплатила я! — резко сказала гостья. — Как взрослый человек, вы обязаны были вмешаться! — она обращалась только к маме. — Или вас устраивают подобные… подарки?

Она сделала несколько шагов по направлению к двери, потом вернулась, и взяла у меня из рук законченный портрет Жоры:

— Я возьму это. У вас талант, девушка, портрет хорош. Спасибо!

Я спустилась вместе с ней и мамой, главным образом, чтобы мама не решила меня защищать и не запутала все еще больше. Когда за ней захлопнулась дверь, я сказала тихо:

— Мама, прости, я должна была вернуть куртку раньше…

— Теперь я понимаю, почему он перестал у нас бывать, — сказала мама.

«Нет, мама, не понимаешь. И я не смогу рассказать. Впервые в жизни».

— Нет, ну какая! — не успокаивалась мама. — Прямо из рук выдернула портрет! Не спросила разрешения!

— На рисунке был ее сын, — грустно сказала я. — Может, поэтому она посчитала, что имеет на него право.

— Не дай Бог, такая свекровь тебе достанется, — мрачно пошутила мама.

— Не достанется, — сказала я и заплакала.

По-детски так, смешно и глупо. Просто не могла больше выносить — столько событий произошло. Падение в воду, победа на выставке, ссора с Жорой, ситуация в школе, визит «царицы Тамары» — все это вылилось в слезах.

— Вы поссорились? — понимающе спросила мама.

— Мама, они с Леной подходят друг к другу, — сказала я кратко, — а у меня есть Миша.

— Я поняла, — прошептала мама, глядя на меня с состраданием, — он выбрал Лену. Знаешь что, ты позвони сегодня Мише! Наверняка ему будет приятно услышать твой голос!

Я прижалась к ней, как в детстве, но ничего не сказала о моих опасениях.

— Что за слезы? — в дом вошел дядя Сережа и, увидев нас в слезах, испугался. — Что случилось?

— Ничего, уже все хорошо, — сказала я.

— Зная тебя, Марина, очень сомневаюсь. Но у меня есть для вас хорошая новость! Даже две хорошие новости!

— Какие?

— Тебя, Марина, взял под свое покровительство Герман Рубенович, он обязуется подготовить тебя в вуз, если ты выберешь себе профессию, связанную с изобразительным искусством.

— Но, Сережа, ее зрение…

— А за зрением будем следить! Мы с тобой об этом говорили в выходные! В крайнем случае сделаем лазерную коррекцию. Теперь ты, Наташа. Твои модели костюмов официанток для «Пряничных домиков» были одобрены коллективом и пиарщиками. Думаю, что мы зарегистрируем тебя как частного предпринимателя и отправим на Российский конкурс моделей спецодежды.

— Не может быть! — прошептала мама.

— У тебя настоящий талант, Наташа. И дочка пошла в тебя. Вы обе еще оставите свой след в истории…

Мама плакала и смеялась одновременно, твердя, что у нее нет таланта, и за шитье она взялась только ради меня, а вообще она всегда любила музыку!

— Купим пианино! — не унимался дядя Сережа. — Будешь играть вместо магнитофона!

Вошла Лена, встала в дверях, глядя, как мы смеемся, плачем и обнимаемся, посмотрела минутку испросила:

— Я что-то пропустила?