Оверклокеры - Сергей Замятин

«Што эта за стрёмные фотки? Я такова не заказывала! Кде лонданский Биг Бен на заднем фоне и развевающийся бретанский флаг на переднем? Фи… Никакой ванильности! И кде ф канце канцоф селфи с Настей Шевченко, Робертом Паттинсоном и Эмили Уэллс?» – молчаливо возмущается Лера и пересматривает фотки ещё раз, в надежде, что пропустила что-то стоящее.

«што за ганзятену132 ты мне преслал?» – с места в карьер пишет она 8.16.18.1.

«заначуешь севодня у меня мэганэкко. сугойно133 праведём время. йа такда тебе астальные аддам», – получает она в ответ.

Эмотикон Леры сейчас :-/, но она старается писать сдержанно, потому что по-прежнему нуждается в помощи.

«меня претки под замог пасадили. асвабадишь такда саглашусь».

«сагласишься на i> *z? х=8? j> n*? иле на фсё сразу?».

«сначала асвабади такда пасмотрим».

«прасти мэганэкко но мне такой лоликон134 не нужен. проще найти другуйу бисёдзё у каторай преткафф нет дома так што саёнара135».

«ты подлый бака ну и фапай в адиночестве перет сваим экраном манитора».

Эмотикон Леры сейчас D-:

За окном уже вечереет, а у неё до сих пор нет ни селфи для выполнения задания, ни даже плана по его выполнению. Что ж, придётся ей всё же прибегнуть к помощи Психолога, как бы дорого он ни оценил свою помощь.

По-прежнему находясь в бешенстве, Лера пишет ему:

«превет меня запирли ф комнате маи дебильные претки паможешь ат них исбавитса?».

В ответ лишь глухое молчание.

Проходит 5 минут, 10, 15. Ни ответа, ни привета.

«Вот падлец! – думает Лера. – Ниужэли и он меня кинул? И зачем я толька этат дагавор патписывала!»

Если бы науке была известна точка кипения Лериной злости, то она наверняка была бы выше, чем у вольфрама. В состоянии гнева она чуть не бросает свой смартфон об стену, но, вовремя опомнившись, аккуратно кладёт его на прикроватную тумбочку. Нельзя ни в коем случае допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось, ведь смартфон для неё стал дороже всех друзей в соцсети. Да чего уж кривить душой – дороже даже родителей. Сейчас он её единственный шанс стать «Королевой селфи», и потерять его было бы верхом неразумности. Но куда тогда девать злость, которая кипит у неё внутри? Ответ на этот вопрос приходит сам собой, когда она бросает случайный взгляд на запертую вчера отцом дверь. В кровь Леры мгновенно выбрасывается адреналин, повышается давление и частота сердечных сокращений, а лицо становится ализаринового цвета. Со всей силы сжав кулаки, она набрасывается на дверь, словно разъярённый зверь. В ход идут все Лерины конечности, плечевые и коленные суставы, ногти, некоторые участки лобной области, а иногда даже зубы. Но дверь, увы, не поддаётся её гневу, каждый раз невозмутимо встречая её мягкое и упругое тело своим жёстким и ко всему готовым прочным царговым корпусом.

Эмотикон Леры сейчас :-@. Жаль только, что никто не способен это услышать.

Наконец, обессилев, Лера, тяжело дыша, падает на кровать. Ей жутко хочется сейчас зареветь, но, как она ни старается напрягать свои слёзные железы, не может выдавить ни одной слезинки. Батарея Леры оказывается почти полностью разряженной, поэтому она вынуждена перейти в режим экономии энергии, жертвуя при этом своей производительностью. Было бы очень кстати, если бы Лера сейчас смогла достать из-под кровати очередную энергетическую заначку в виде кофеиносодержащего стимулятора бодрости, но она, как назло, не способна даже пошевелиться, словно у неё неожиданно начинает развиваться синдром «запертого человека». Лишь её глазные яблоки, чем-то отдалённо напоминающие веб-камеры, ещё способны в реальном времени фиксировать изображения. Но и в них постепенно гаснут огоньки-индикаторы.

Неожиданно становится очень темно, настолько, что Лера даже не сразу понимает, открыты у неё глаза или нет. Ей почему-то начинает казаться, что она находится в замкнутом пространстве, быть может, даже в гробу, закопанном глубоко под землёй. Страх железными тисками тотчас сковывает её тело, не позволяя пошевелиться. И это, наверное, к лучшему, поскольку сейчас в кромешной тьме любое движение может стать для Леры опрометчивым. Через пару минут, когда её палочки и колбочки начинают генерировать менее белый родопсин136, она, наконец, начинает различать очертания предметов.

Эмотикон Леры сейчас :-)

Оказывается, она лежит на кровати в своей комнате, а за окном уже поздняя ночь. Но это абсолютно иррационально, ведь ещё минуту назад был день. Перебрав в голове все известные ей причины подобного явления (вплоть до солнечного затмения), Лера делает вполне логичный вывод, что она находится во сне. А как ещё объяснить то, что совсем недавно она от усталости не могла даже моргать, а теперь заряд её аккумулятора восстановлен до 100%. Неужели, когда Лера находилась в режиме OFF, кто-то смог поставить её на зарядку, словно смартфон? Даже если и так, то это никак не объясняет высокую скорость такой зарядки. Решив оставить разгадку этой головоломки на потом, Лера поворачивается на правый бок и неуклюже пытается нашарить рукой свой смартфон, оставленный ею на прикроватной тумбочке, но странные звуки, доносящиеся из-за двери, заставляют её на время застыть в довольно неудобной позе, напоминающей пловца кролем во время взмаха рукой для гребка. И вовремя, потому что в темноте она чуть не ныряет рукой в тарелку с уже холодным супом, по-видимому, оставленным матерью во время Лериного непреднамеренного сна. Её же верный друг смартфон лежит чуть поодаль и с нетерпением ждёт приказов своей хозяйки.

Поначалу звуки напоминают Лере бессмысленное бубнение. Но постепенно она начинает различать в этой кажущейся сперва однообразной звуковой каше новые оттенки. И уже совсем скоро становится ясно – где-то в дальней комнате, а скорее всего на кухне, говорят трое. Причём двое из них, чьи взволнованные голоса явно выделяются на фоне третьего, однозначно её предки. Несмотря на то, что их голосов она не слышала уже много лет, Лера с лёгкостью узнаёт лирический баритон отца и драматическое меццо-сопрано матери, словно эта информация всегда хранилась в ячейках её постоянной памяти, просто она к ней долгое время не обращалась. Но ведь в их доме уже давно действует вербальный запрет. Что же такое могло случиться, если впервые за столько лет предки нарушили его? К чему гадать, наверняка Лера просто спит и всё это ей снится. По крайней мере, это самый простой ответ на поставленный каверзный вопрос.