Звездная бабочка - Бернард Вербер

Звук собственного дыхания казался ему оглушительным шумом, заполняющим шлем скафандра. Он чувствовал, как бьется сердце внутри грудной клетки. Капельки пота стекали по спине. Ив Крамер не проходил никакой специальной подготовки по выходу в открытый космос. Движимый гневом и нетерпением, он забыл прицепить страховочный трос к корпусу судна. Изобретатель тут же потерял сцепление с кораблем и стал удаляться от «Звездной бабочки», не переставая размахивать руками в самой шутовской манере, как будто он надеялся с помощью таких движений вернуться назад, к людям. В безвоздушном пространстве у тела нет никакой опоры, здесь нет даже газа, поэтому отчаянные жесты Крамера никак не изменили траектории его полета. Он продолжал удаляться прочь от корабля.

Внутри Цилиндра 144 000 пассажиров затаили дыхание. Если Ив улетит в космос, то он со своим запасом кислорода в баллоне, укрепленном за спиной, превратится в... астероид. Получив первоначальный толчок, его труп пересечет Вселенную. Однако по счастливому стечению обстоятельств Ив направлялся в сторону мореплавательницы. Все дальнейшее происходило, как при замедленном повторе. Две фигуры, кажущиеся светлыми на черном фоне космического пространства, соединились. Ив попытался ухватиться за шлем скафандра Элизабет. Но шлем имел форму шара, перчатки изобретателя скользнули по гладкой поверхности, и Крамер не смог удержать захвата. Руки ученого вновь бесполезно задергались в межзвездной пустоте. В толпе пассажиров напряженное ожидание достигло апогея.

– Он и в самом деле очень неуклюж, – пробормотал Адриан, прикусив нижнюю губу.

Динамики громкой связи транслировали по внутреннему пространству корабля вереницу отборных ругательств, изливавшихся из скафандра Крамера. При других обстоятельствах эта ситуация могла бы показаться комичной.

Нога Ива запуталась в майларе в тот момент, когда космонавт пролетал рядом с наполовину развернувшимся солнечным парусом. Скафандр ученого наконец-то оказался связан с кораблем. Осознавая, что в эти секунды решается будущее человечества, изобретатель стал перебирать парус робкими, слабыми движениями и подтянулся к корпусу корабля. Цепляясь за неровности на его поверхности, Крамер в итоге подобрался к месту крепления страховочного троса Элизабет. В кровь кусая губы, изобретатель крепко сжал трос и прошел по нему до неподвижного тела мореплавательницы.

– Он очень неуклюж, но, полагаю, при этом удача на его стороне, – выдохнул Адриан Вейсс.

– Вселенная точно его любит, – завершил мысль биолога Макнамарра, который вспомнил при этом свою теорию: «Вселенная создает проекты и использует нас для того, чтобы воплотить их в жизнь».

Сквозь запотевшее стекло своего шлема Иву удалось разглядеть, что лицо Элизабет было мертвенно-бледным, а ноздри – плотно сжатыми. Одной рукой он потянул трос на себя, а другой обхватил затылок женщины, как умелый пловец, транспортирующий утопающего к берегу. Едва воздух заполнил шлюзовую камеру корабля, как Крамер снял шлем Элизабет и попытался сделать ей искусственное дыхание рот в рот. Технологию этого процесса он смутно помнил еще по лицейскому курсу оказания первой помощи. Однако Адриан, гораздо глубже изучавший медицину, прервал эти попытки, знаком дав понять, что это ни к чему хорошему не приведет. Биолог приложил ладони к грудной клетке женщины в области сердца и стал нажимать на нее резкими движениями, чередуя их с короткими паузами. Мореплавательница никак не реагировала на все эти действия. К месту событий подбежал другой врач с большой сумкой, откуда он вытащил электронное оборудование. Приложив датчики к телу Элизабет, врач включил прибор для снятия электрокардиограммы, на экране которого возникла прямая горизонтальная линия. Тогда врач взялся за электрошок. Но сердце молодой женщины биться отказывалось. После серии разрядов врач отрицательно покачал головой.

– Вы должны продолжать, – пробормотал Ив, побледнев как полотно.

– Я очень сожалею. Увы, это больше ничего не даст. Она мертва, – заявил врач.

– Нет! Продолжайте!

Поскольку доктор попытался убрать дефибриллятор в сумку, Крамер вырвал у него прибор, поставил мощность на максимум и, поместив электроды на груди женщины, послал разряд. Каролина и Адриан тут же схватили его за руки, чтобы не дать ему продолжить бесполезные попытки оживить мертвое тело. В этот момент Домино запрыгнул на Элизабет и очень сильно укусил ее за мочку уха. Прибор, контролирующий частоту сердечных сокращений, издал звук «пип», а у плывущей по монитору горизонтальной линии появился невысокий зубец. Врач тут же схватил электроды и с помощью серии разрядов сумел добиться регулярного чередования пиков и провалов.

Глаз открылся. Первая фраза, которую мореплавательница произнесла, придя в сознание, звучала так:

– Распутан ли парус?

Габриэль Макнамарра помог женщине встать и подвел ее к экрану наружного наблюдения. Элизабет различила тонкую поблескивающую золотом ткань, по-прежнему смятую и перетянутую узлом.

– Быть может, мне скоро удастся сделать это с помощью вспомогательных сервомоторов, – сказал Крамер, который боялся, что она вновь выйдет в открытый космос. – Я забыл сказать тебе, что в моем распоряжении есть маломощные двигатели для боковой ориентировки парусов. До последнего момента я не думал о том, что придется пускать их в дело, но можно попробовать.

Мореплавательница одарила его взглядом, в котором клокотала убийственная ярость.

– Об этом ты тоже забыл?

Израсходовав остаток сил на эту вспышку, мореплавательница вновь заснула.

На самом деле никаких маломощных двигателей для боковой ориентировки не существовало. Вместо этого нескольким астронавтам пришлось сменять друг друга в открытом космосе, чтобы вручную расправить запутавшийся парус. Спустя несколько часов треугольник левого крыла «Звездной бабочки» полностью развернулся под восторженные возгласы 144-тысячной толпы пассажиров. Последние скопились под террасой, напряженно наблюдая за происходящим на большом экране.

– Что ж, и это тоже свершилось, – отрешенно произнес Габриэль Макнамарра, вытирая пот со лба. – Можно сказать, мы потеряли время на улаживание некоторых «формальностей»...

Элизабет, еще чувствующая усталость, присоединилась к руководителям проекта.

– Поломка произошла не потому, что ты была плохо подготовлена, – наставительно сказал Ив, который как будто сумел в один момент избавиться от страха потерять Элизабет, – а потому, что ты проявила нетерпение. Мы распустим второе крыло «Звездной бабочки» с троекратно меньшей скоростью. Пусть мы больше времени проведем на околоземной орбите. В конце концов, что такое один лишний день по сравнению с путешествием длиной в тысячу лет?

Изобретатель провел ладонью по ее длинным рыжим волосам, и мореплавательница почувствовала, как сильно он испугался. Котенок свернулся клубочком у ее ног и требовал ласки.