Оруженосец - Александр Войкин

– Да, сэр, – кивнул я. – Карта будет?

– Джером принесет вам чуть позже. Поспешите.

Сэр Дарн кивнул своему помощнику. Около шестнадцати, еще совсем мальчишка. Однако он был высоким и быстрым, поэтому служил посыльным при штабе.

Стоило нам оседлать коней, как прибежал Джером и протянул карту. На ней ровным почерком были подписаны все необходимые нам объекты. Дорога к юго-западному форту была той же, по которой возвращались с памятной битвы у реки. Сам форт располагался в небольшой низине, а путь к нему являлся ответвлением от основного тракта. Удобное местечко, надо полагать. Вот только почему они заняли деревеньку неподалеку, вместо того чтобы обосноваться в самом форте?

Мы гнали лошадей изо всех сил, стремясь добраться поскорее. Командор был предельно серьезен, требуя разузнать все максимально быстро. Поглядывая на отряд, я видел в их глазах решимость и веселую злость. Парни готовы послужить на благо других. В них уверен больше, чем в самом себе.

Коней привязали на небольшой полянке в лесу, примерно в двух милях от деревушки. Место было надежно скрыто от посторонних глаз густыми зарослями, так что животные будут в безопасности. Не убегут сами, и посторонний не увидит.

Сама деревня расположилась на возвышении, не доходя примерно мили до форта. Узкая тропинка вела вниз, к укреплению, а дома огорожены крепкими заборами. Похоже, здешние жители всегда были готовы дать отпор неприятелю. Вот только на этот раз врагов оказалось слишком много.

Около семи домов, надежных, крепких, построенных, что называется, на века. В каждом дворе видны сараюшки – наверное, для скотины. Часть домашних животных бродила по двору и улицам, некому теперь было за ними следить.

Солдат действительно оказалось много. Большинство заняли дома, а те, кому не досталось места, поставили шатры за околицей. Всюду дымили костры. Слышался звон молота о наковальню.

– Неужто кузнеца в живых оставили? – пробормотал я.

– Конечно, им ведь тоже надо латать броню и ковать мечи, – резонно заметил толстяк Глинс.

Я качнул головой.

– Тогда, возможно, некоторые жители еще живы. Потому что, убей они его семью, кузнец не стал бы работать на южан. Он скорее позволил бы прикончить себя, чтобы последовать за родными.

– Верно, – хмыкнул Хакин. Старый моряк задумчиво жевал травинку, поглядывая на снующих по деревенской улице врагов. В глазах товарища я не заметил выражения злости, но внутри он явно с трудом сдерживается.

– Ублюдки, – прошипел коротышка Хом. – Пришли на нашу землю, убили наших людей, а теперь еще и пользуются нашей сталью!

– Это ты зря, – протянул я. – Возможно, среди них есть даже аристократы. А ты так недипломатично обругал…

В ответ Хом шепотом выдал длинную нецензурную характеристику южных «аристократов», весьма нелестную.

– Что будем делать, кап? – обратился ко мне Рен. Юноша казался обеспокоенным. – Похоже, подобраться к ним незамеченными будет трудно.

Я пожал плечами, осматривая окрестности деревни. Каон торчал сбоку, прикрыв глаза и глубоко дыша. Похоже, наш фокусник снова бережет силы.

– К ним можно подойти со стороны леса. Но для этого придется по широкой дуге обогнуть форт и сквозь густые заросли пробиться к деревне. Оттуда они вряд ли будут ожидать нападения. В то время, как тропа к форту и тракт охраняются очень бдительно. Здесь только один выход.

– Командор будет не в восторге, – подметил Хакин.

Я кивнул.

– Не сомневаюсь. Но от нас здесь ничего не зависит. Мы свою работу сделали, поэтому можем смело отдохнуть. Отходим назад, за час до рассвета выдвигаемся в путь.

Парни понятливо кивнули. Мы устроились поодаль от места обзора и, закутавшись в теплые плащи, сели на землю. Густые заросли скрывали нас отовсюду и заодно не пропускали поднявшийся холодный ветер.

Спать никому не хотелось. Лично я желал только одного: оказаться у теплого костра и как следует отогреться. Судя по лицам парней, они бы тоже не отказались.

– Ночь будет холодной, – нарушил молчание фокусник.

Я насмешливо хмыкнул:

– Да ты прямо открытие сделал, Каон.

Парень добродушно улыбнулся. Несмотря на суровый внешний вид, ему было около тридцати лет и он имел храброе и крайне доброе сердце. Мне часто доводилось видеть, как Каон возился с детишками бедняков в нижнем городе, во время нечастых патрулей. Это была идея сержанта: посылать пятерки бродить по городу, чтобы посмотреть на тех, кого нам предстоит защищать. Ну и поддержать порядок заодно.

– Чем вы займетесь, когда все это закончится, парни? – полюбопытствовал я, всмотревшись в лица соратников.

Все призадумались, ведь вопрос был не из простых. Каждый из моего отряда что-то или кого-то потерял. У них не было иной цели, кроме как мстить южанам. Поэтому мой вопрос застал их врасплох.

– Наверное, открою трактир. Если накоплю деньжат, конечно, – подал голос толстяк Глинс.

Я улыбнулся. Конечно. Парень любил покушать, но вместе с тем не был ленивым, чего не скажешь по его комплекции. Глинс на удивление ловко владел своим телом и отлично бегал.

– И, конечно же, женишься на пухленькой красотке с Лиловой улицы? – поддел его Хом.

Глинс покраснел.

– Нет, Аманда никогда не выйдет за такого как я!

– Почему же? – не понял бывший вор.

Толстяк замялся.

– Ну… она такая… А я ведь был обычным деревенским парнем…

Мы рассмеялись, уж больно забавно выглядел Глинс.

– Друг мой, – проникновенно заговорил Каон, а глаза его загадочно блеснули в темноте, – поверь моему опыту: когда ты потащишь ее в постель, ей будет абсолютно все равно, какое у тебя происхождение! В горизонтальной плоскости все бабы одинаковы, как и мужики.

– Не все, – брякнул Хом. – Есть ведь еще кастраты.

Отряд тихо засмеялся над немудреной шуткой.

Глинс покраснел еще больше. Правда, подкравшаяся ночь надежно скрыла его румянец.

– Она не такая, – пробормотал толстяк. – И вообще! Я даже не знаю, вернусь ли живым из следующего боя.

– Вернешься, – сказал я. Глинс взглянул на меня своими маленькими темными глазами. – Я обещаю.

Парень кивнул, не в силах что-либо произнести. Я же запрокинул голову, глядя на загоревшиеся звезды. Они казались совершенно белыми на темном полотне неба, будто художник, взмахнув кистью, мягко провел по холсту. На душе у меня было спокойно. Похоже, именно сейчас, в этот момент, мне действительно есть за что держаться. Рядом надежные люди, которым я могу доверять, а они беспрекословно верят мне. Мы прошли через десятки часов изнурительных тренировок и готовы ко всему.

Что может испортить этот спокойный вечер?