Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями - Евгений Сатановский

Осеннее небо под Иерихоном ночью полно звезд. Где-то шумели жесткие листья пальм. Вокруг домика совхозной архитектуры размером с российский сарай сновали молодые люди. Кто-то нанизывал на шампуры кебаб. Кто-то начинял мясным фаршем плоские пустотелые лепешки-питы, зажимая их в решетки на длинных ручках. Кто-то резал салат табули. Кто-то расставлял по столам бутыли кока-колы, тоника и минеральной воды – стол был безалкогольный, в соответствии с заветами пророка. Кто-то нес посыпанный кедровыми орешками хумус, политый местным оливковым маслом, настоящим маслом из настоящих оливок, чуть горьковатым, мутным и темно-зеленым. Кто-то тащил стопки теплых круглых пит из пресного теста. Кто-то занимался углями, стоя внутри огромного построенного кольцом стационарного каменного мангала, размерами напоминавшего Стоунхендж. У стены стояли в пирамиде автоматы. Где-то недалеко, в направлении неширокого Иордана, напоминавшего при дневном свете по цвету и консистенции воды оливковое масло, тявкал шакал. В кустах кто-то шуршал, возможно дикобраз или даман, которым мало что грозило: едят их в копченом виде преимущественно в Африке. Сказать, что это было хорошо, – значит ничего не сказать. Это был самый вкусный кебаб, который автору пришлось есть в жизни.

В стороне стояла машина, точнее мини-вэн с открытой задней дверцей. Именно в эту дверцу постепенно собиравшиеся гости загружали принесенные с собой сумки. Маленькие сумки. Средние. Большие. Очень большие. Точно с такими же баулами ездили в Турцию и Китай тогдашние челноки. Гостей было много – человек двадцать-тридцать. Они вели между собой тихими голосами оживленные разговоры, закусывали, благо молодые люди, колдовавшие над мангалом, подавали на столы порцию за порцией, и выглядели чрезвычайно умиротворенно. Все это напоминало кавказские застолья, с той разницей, что такой стол на Кавказе без вина, водки, коньяка и тостов выглядел бы странно. Было ясно, что все эти почтенные люди хорошо знают друг друга. Периодически их подводили знакомиться к гостям из России – известному всей Палестине дипломату и его неизвестному, но уважаемому другу, представляя по именам и тихо комментируя: это наша арматура. Наша мука. Наше электричество. Наша вода. Наш бензин. Как следовало из комментариев, представленные олицетворяли местный бизнес. Именно на них держалась вся местная экономика. Подчеркнем – все они выглядели вполне благообразно. Нормальные восточные люди, любящие свои семьи, строгие с детьми, балующие внуков и почтительные с родителями. Многие говорили по-русски – они учились в СССР и приветствовали московских гостей особенно тепло. Один, кудрявый, рыжий, невысокий, с эспаньолкой и абсолютно светлой, усыпанной веснушками кожей, со словами «Брат! Я в Лумумбе учился» заключил в объятия. Больше всего он напоминал еврея-ашкеназа, хотя, по уверениям Володи Рыбакова, был стопроцентным арабом.

Благодать продолжалась часа три – потом приехал хозяин, несколько встрепанный и взбудораженный, что было более чем понятно для человека, у которого только что махали под носом заряженным пистолетом, обещая застрелить. Поскольку приехал он живым и невредимым, на чем-то они, в конечном счете, разошлись. Впрочем, не исключено, что это был спектакль «на публику», и Арафат, прекрасно знавший цену своему финансовому советнику, был с самого начала в курсе того, куда тот девал деньги и почему они не дошли по расписанию. Как не исключено и обратное – после смерти лидера палестинской революции значительная часть его состояния, которое контролировал хозяин домика с мангалом под Иерихоном, испарилась без следа. Нас познакомили – все вежливо отошли, дав уважаемому господину Рашиду поговорить с уважаемыми заморскими гостями.

Разговор был краток, но чрезвычайно показателен и многое прояснил. Хозяин выслушал идею и в принципе ее одобрил. Он хорошо относился к России. Раис Арафат хорошо относился к России. Вся Палестина хорошо относилась к России. Но все эти истории о рабочих местах, промышленных зонах, экологии и водном балансе, с его точки зрения, не имели никакого отношения к экономике. Он объяснил почему. «Вот, – сказал он, указав на мини-вэн, в который последние гости утрамбовывали свои сумки, – это – экономика. Наши бизнесмены приносят эти деньги как знак уважения раису. Они делают это добровольно, и это правильная экономика. Другой не надо». Возражать было нечего. Мини-вэн, полный наличности – хороший аргумент. Обратно в Газу, где автор гостил у Рыбаковых, ехали часа три, сначала колеся по ночному серпантину Западного берега, потом пролетая по израильским хайвэям, пройдя недолгий контроль на КПП Эрез и пропылив чуть-чуть по дорогам сектора. Но именно в тот вечер, под Иерихоном, автор понял, что палестинского государства не будет. Большой общак, собранный на мафиозном сходняке под самый вкусный в мире кебаб, не может быть основой, на которой строят страну. Так ее ведь никто и не строил…

С тех пор прошло полтора десятка лет. Арафат ушел в иной мир, вслед за Рабином. Абу-Мазен – Махмуд Аббас заменил его на посту раиса ПНА. Шимон Перес стал президентом Израиля. Володя Рыбаков умер от сердечного приступа, нелепо и рано. «Мирный процесс» тоже умер, но переговоры о создании Палестины продолжаются год за годом, десятилетие за десятилетием. Деньги под этот проект выделяются и неуклонно разворовываются – теперь уже не Мухаммедом Рашидом, а другими бюрократами. Палестина разорена и разорвана гражданской войной. ХАМАС и ФАТХ уничтожают друг друга. Израильтяне ушли из Газы, но террористическая война против Израиля идет, как шла. В конечном счете, старые палестинские террористы и воры обманули старых израильских глупцов – политиков и генералов. Но с той поры, как автора угостили кебабом под Иерихоном, он не занимался больше палестинской экономикой, что крайне положительно сказалось на его собственных делах. Все хлеб.

Мировое сообщество на протяжении десятилетий действует в регионе в рамках дипломатических, военно-политических и экономических альянсов. Международные программы реализуются в Западной Сахаре, Ливии, Судане, Сомали, Ливане, Ираке, Пакистане и Афганистане, на палестинских территориях и Кипре. В отношении стран региона широко применяются санкции – национальные и международные, включая недавнее введение санкций ООН в отношении Ирана и Ливии. В то же время международная помощь зачастую становится источником роста напряженности. Анализ причин этого позволяет минимизировать отрицательные последствия вмешательства извне в процессы, идущие в регионе. Каково влияние и какова стратегия на БСВ последней мировой сверхдержавы – США и бывших колониальных империй: Великобритании и Франции? Что делают на БСВ крупные европейские игроки: Германия, Италия и Испания? Как действует в регионе ведущая держава Востока – Китай и такие крупные экономические игроки, как Япония, Южная Корея, Индия и страны Юго-Восточной Азии? Какую роль на БСВ играют международные игроки: ЕС, НАТО и ООН?

Соотношение сил и сама ситуация с внешними игроками на БСВ динамичны. Возникают и исчезают экономические, политические и военные альянсы с меняющимся составом участников. Выходит на поверхность или временно сглаживается конкуренция внутри военно-политических блоков. Лоббирование местных элит, отражающее их противостояние между собой, зачастую втягивает «великие державы» в конфликты, существенные не для них самих, но для их союзников и сателлитов. Появление в регионе новых и возвращение на мировую арену покинувших ее первые ряды государств, экономический и военный потенциал которых сопоставим с лидерами, все чаще нарушает сложившийся баланс сил. Свою роль играют такие межгосударственные альянсы, как ЕС, НАТО или ШОС, не говоря об ООН и других международных организациях. Однако, при всем значении для региона Японии, Китая, Южной Кореи, России, Индии, стран Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, главным из этих игроков является Запад. Сегодня бывшие метрополии: Великобритания, Франция, Италия и Испания, действуют в регионе с оглядкой на признанного лидера западного блока – США, экономических гигантов из Азии и Латинской Америки и своих соседей по Европе. Они вынуждены считаться с региональными игроками, амбиции которых подкреплены финансами, как у стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, или вооруженными силами, как у Израиля, Ирана, Турции и Пакистана, а у Израиля и Пакистана еще и ядерным потенциалом. Их национальные интересы ограничены коллективной ответственностью в рамках НАТО, ЕС и (для Великобритании и Франции) Совета Безопасности ООН. Общеевропейская политика влияет на политику отдельных стран ЕС, а деятельность в рамках НАТО зависит от консенсуса между его членами до такой степени, что политика теряет логику, а военная деятельность – управляемость. И все же, несмотря на неразбериху и внутреннюю противоречивость, объединенная Европа, точнее, брюссельские евробюрократы, то идя в фарватере американской политики, то соперничая с ней, играют в регионе важную роль.