Отбор 2. Двое на новых рубежах - Галина Осень

меньше! Они лгали с самого начала! Не прощу!

– Я тоже не ожидал от Кизмена такой подлости, – согласился Игнаций. – Ради твоих рудников, Матиш, он уговорил сына на нежеланный брак. И никто из вас не подумал каково будет Джемме на чужой земле, с чужими правилами и укладом.

– Ты, прав, Игнаций, ты прав…, – согласился князь. – теперь я разрешу Джемме самой выбрать себе судьбу.

– А меня бесит, что хан решил поживиться нашими южными провинциями и для этого сговорился с магами Зелёного острова! – не выдержал Рэдмон. – Ещё и приказал приворожить Марси! Не прощу! Надо что-то делать со степью, Игнаций.

Все правители повернулись к королю, молчаливо признавая его первенство.

– Рубить сгоряча точно не будем, – спокойно ответил тот. – посмотрим, что сейчас предпримут хан и тайджин по поводу шамана….

Король не успел договорить. Дверь юрты широко распахнулась и в неё вошли сразу несколько человек: Кизмен, Акчай, связанный шаман, связанный маг с Зелёного старая морщинистая шаманка с распущенными волосами и цветной тесемкой вокруг головы. Она молчала и посасывала во рту огромную трубку.

– Король, примени ещё раз свой дар! – почти приказал Кизмен. – И на этот раз я хочу присутствовать. Мы связали обоих заговорщиков, на это у Минай силы хватило. Обоих предателей наши духи лишили силы за непотребство возле священного озера. Но Минай не может прочитать, что хранится в их головах, – хан раздражённо дёрнул рукой. – Ты можешь это делать – сделай для меня, пожалуйста.

Казалось, что эта простая просьба выкачала из Кизмена все силы. Не спрашивая разрешения, он сел на табурет и покрутился, принимая более удобную позу. Шаман и маг явно выражали протест, но сказать ничего не могли. Старуха крепко держала в руках концы волосяных косиц, которыми были связаны мужчины. Они и говорить не могли, только вращали глазами, показывая окружающим степень своего гнева и угроз. Но эти попытки никого не впечатлили и не испугали.

– Хорошо, Кизмен, вы можете остаться все и наблюдать допрос. Всё равно мне придётся признаться в своих умениях и выпустить резонатор в производство. Многим пригодится. Поэтому слушайте, можете и сами задавать вопросы. Шар истины покажет ложь.

– Тогда сначала Хагани! Я хочу знать, как этот кусок конского яблока, дошёл до измены, – брезгливо глядя на бывшего друга, потребовал хан.

Ещё вчера они с Хагани вместе обедали в юрте и ели с одного лягана. Да, какое вчера! Ещё сегодня они закрывали вместе великие степные игры, а спустя несколько часов его друг сидит перед шаром истины! О, великие предки! О, бедная Степь!

– Положи руку на шар, – не стал медлить Игнаций. – Имя, титул, род занятий.

– Хагани, нойон, шаман, – коротко ответил Хагани, которому старуха Минай вернула возможность говорить.

– Зачем ты это сделал, Гани?! – сразу влез в допрос хан. – Чего тебе не хватало?!

– Власти! – злобно ощерился шаман. – Почему именно твой род должен стоять во главе степных племён?! Мы с тобой вместе начинали этот путь объединения, но ты отобрал у меня право называться ханом Великой Степи!

– Я отобрал?! – возмутился хан. – Да мне это положено по праву! Ты не воин, никогда не правил даже своим родом. Ты шаман! Зачем тебе власть правителя?! Ты не сможешь!

– А ты можешь? – презрительно скривился Хагани. – Никакого порядка в родах и племенах, кочевники забыли свои обычаи, никто не уважает власть хана. Твой собственный сын живёт по указке женщины – низшего существа, годного только для удовлетворения похоти! Когда такое бывало в Степи?! Твоя дочь вертит задницей перед имперцами, как будто в степи нет достойных нойонов. Твой род выродился, Кизмен, и тебе пора уйти!

– Да не вопрос, как говорит король Игнаций. Я дам тебе такую возможность, Хагани. Ты знаешь наш закон. Тебе всего лишь надо победить меня в поединке и Золотая юрта – твоя. Гарем тоже твой, так и быть. И ради этого ты связался с магами?! Что они пообещали тебе и что попросили взамен? Надеюсь, что-то стоящее?

Маг Алекс, видя, что шаман собирается всё признать, попытался вывернуться из плетений шаманки, но она усмехнулась и только покрепче перехватила волосяную бечёвку. Маг вращал глазами, угрожал взглядом, призывая Хагани к молчанию, но на это никто не обращал внимания. Вернее, все видели эти попытки Алекса, но они никого не испугали. Не те люди собрались сейчас в Золотой юрте Кизмена. Они сами могли напугать кого хочешь.

Хагани, которому было плевать на мага, но не плевать на себя, решил напоследок высказать Кизмену все свои обиды. За то, что в молодости всегда побеждал, и Хагани пришлось заняться шаманством, чтобы быть первым хотя бы в чём-то.

За то, что красавица Биби когда-то выбрала не его, Хагани, а этого напыщенного осла Кизмена.

За то, что нойоны Степи признали право хана править ими.

За то, что Кизмен начал строить первый город в степи и слава основателя столицы досталась опять ему!

Да мало ли ещё за что ненавидел Хагани бывшего друга. Ненавидел, завидовал и боялся. Но не сейчас. Сейчас он выскажет всё!

– Спрашиваешь, что пообещали и что попросили? – криво усмехнулся шаман. – Твою голову, Кизмен, мне обещали, а попросили всего лишь узкую полоску земли, там, где степь встречается с морем. Нам море ни к чему, и я пообещал им весь наш берег глубиной до сотни лиг. Не жалко, степь большая, земли ещё много. А теперь пойдём, Кизмен, и пусть духи решат, кто достоин править степью!

– Ты подавишься своей злобой, Хагани, а твою голову я подарю духам.

Снова площадка перед озером стала ареной, но теперь на ней проходил настоящий вооружённый бой. Посмотреть на него пришли не только люди, но и духи. Туман над озером сгустился сам собой без всяких обрядов, и по кругу арены в воздухе появились молчаливые фигуры прежних родовых вождей. Угрюмо наблюдали они за разворачивающейся схваткой.

Кизмен и Хагани были вооружены ятаганами и плетками, другого оружия настоящему воину и не надо. Оба в полуприсяде двигались по кругу, выжидая и выискивая подходящий момент. И опыт Кизмена чувствовался наглядно по хвату оружия, по манере держаться, даже по одежде. Зато у Хагани гораздо больше было запала, злости, желания победить, хотя бы в этой, последней в своей жизни схватке, это Хагани понимал отчётливо.

Шаман кинулся первым. Сдали нервы. Короткий взмах, удар и… его ятаган пропорол воздух. А сам шаман не успел увернуться от резкого выпада Кизмена, и его плечо окрасилось кровью. Никто не обратил внимания на рану и не остановил схватку. Теперь наседал Кизмен, и успешно. Он, казалось,