Царство мертвых: обряды и культы древних египтян - Эрнест Альфред Уоллис Бадж

Египетские елисейские поля, изображенные в папирусе Ани (XVIII династия)

2. Ани жнет пшеницу, Ани погоняет быков, которые молотят зерно. Ани обращается (или поклоняется) к птице Бену, сидящей на подставке. Ани сидит и держит в руках скипетр хереп. Груда красного и груда белого зерна. Три Ка и три Ху, что, вероятно, можно прочитать как «Пища для духов», а также три водоема.

3. Ани возделывает поле рядом с потоком, в котором нет ни рыбы, ни змей, ни червей – вообще ничего.

4. Место рождения «бога города». Остров, на котором стоит лестница. Область, которая называется «место духов», семи локтей в высоту, где растет пшеница высотой в три локтя, а Саху, или духовные тела, жнут ее. Область Ашет, в которой живет бог Уннефер (один из образов Осириса). Ладья с восемью веслами, стоящая в конце канала, и ладья, плывущая по каналу. Первая из них называется Бехути-джесер, а вторая – Джефау.

Итак, на небесах и в загробном мире покойный мог встретить только божеств, двойников, души, духов и духовные тела благословенных умерших. Однако в текстах ничего не говорится о том, что покойные могут узнать друг друга, продолжить дружбу и отношения, которые они поддерживали, будучи на земле. В Сехет-Иару все иначе, так как у нас есть все основания полагать, что близкие люди там способны узнавать друг друга и радоваться этому. Так, в главе LII Книги мертвых, предназначенной для того, чтобы умерший не был вынужден из-за отсутствия в потустороннем мире пищи питаться отбросами[52], покойный говорит: «Все, что вызывает во мне отвращение, все, что вызывает во мне отвращение, да не буду я есть. То, что вызывает во мне отвращение, то, что вызывает во мне отвращение, – это отбросы. Пусть мне не придется есть их вместо погребальных лепешек, которые подносятся Кау (т. е. «двойникам»). Пусть они не прикоснутся к моему телу, да не придется мне держать их в руках, и пусть я не буду вынужден ступать по ним своими сандалиями».

Затем некое существо или существа, возможно боги, спрашивают его: «Как ты будешь жить теперь в присутствии богов?» И он отвечает: «Пусть еда приходит ко мне из места пищи, да буду жить я семью кусками хлеба, которые будут принесены в качестве пищи Хору, и хлебом, который приносят Тоту. И когда боги скажут мне: «Какой способ приема пищи ты дал бы себе?» Я отвечу: «Позвольте мне есть мою пищу под сикоморой моей повелительницы богини Хатхор, и да будет мое время среди божественных существ, пребывающих там. Пусть у меня будет сила, чтобы управлять своими полями в Джеду (Бусирисе) и своим растущим зерновым в Иуну. Позвольте мне жить хлебом из белого зерна, пусть мое пиво будет сварено из красного зерна, и пусть образы моих матери и отца будут возвращены мне, чтобы сторожить мои двери и управлять моим поместьем. Да буду я здоров и силен, да будет у меня много комнат там, чтобы ходить, да смогу я сесть везде, где пожелаю».

Эта глава очень важна, так как в ней говорится о том, что умерший хотел, чтобы его поместье и поля находились в Джеду, недалеко от столицы IX бусирисского нома Нижнего Египта, в области, расположенной недалеко от города Себеннита и находящейся немного к югу от 31-й параллели северной широты. Именно здесь восстанавливали расчлененное тело Осириса, и каждый год проводилась торжественная церемония воздвижения позвоночника этого бога. Вероятно, Сехет-Иару изначально также располагались в этом месте. Таким образом, мы имеем все основания для того, чтобы утверждать, что прототипом египетских елисейских полей стали именно плодородные поля этой части Дельты. Однако в то же время покойный изъявляет желание пожинать зерновые на полях вокруг Гелиополя, где располагалось величайшее и древнейшее святилище солярного божества.

Белое зерно, из которого, как он надеялся, будет выпечен его хлеб, не что иное, как дхура (ячмень. – Примеч. пер.), а красное зерно – это одна из разновидностей того же растения, для которой характерен красный цвет и которая встречается не так часто, как белая.

Покойный просит, чтобы привратниками в его поместье были «образы (или личности) его отца и матери». Следовательно, некоторые египтяне хотели продолжить семейную жизнь, которую они вели на земле. Нет ни малейших сомнений в том, что умерший не стал бы просить об этом, если знал бы, что у него нет шансов увидеть их в загробном мире. Интересным подтверждением этого вывода является изображение Сехет-Иару, или елисейских полей, содержащееся в папирусе Анхаи, жрицы Амона, жившей, вероятно, около 1000 г. до н. э. На нем, в верхней части изображения, умершая входит на поля и обращается к двум божествам. Над одним из них написаны слова «ее мать», а за ними – имя Нефериту. Второе существо, вероятно, ее отец. Следовательно, мы можем быть полностью уверены в том, что египтяне верили в возможность встретить своих родственников в потустороннем мире и быть узнанными ими.

Анхаи кланяется своим родителям (вверху). Изображение елисейских полей из папируса Анхаи (XXII династия)

Изображение елисейских полей сопровождается длинным текстом CX главы Книги мертвых. Здесь следует привести его перевод, поскольку в нем содержится множество полезных сведений касательно древнейших представлений египтян, связанных с этой областью, и подробно освещается образ жизни, который в один из периодов своей истории надеялись вести после смерти благочестивые египтяне. Глава озаглавлена следующим образом: «Главы о Сехет-Хетепет, главы о выходе днем, входа и выхода из загробного мира, входа в Сехет-Иару, пребывания в Сехет-Хете-пет, могущественной земле, владычице ветров, обретения там силы, становления там духом (Ху), о жатве там, о питье там, о любви там и о совершении всего того, что человек делает на земле».

Умерший говорит: «Сет схватил Гора, который смотрел двумя глазами[53] на строение (?) вокруг Сехет-хетеп, но я освободил Гора [и отнял его у] Сета, и Сет открыл путь двух глаз, [которые] на небе. Сет пролил (?) свою влагу по ветру на душу, которая имеет свой день и живет в городе Мерет. Он унес внутренности Гора от богов Аукерта.

Взгляни на меня теперь, ибо я заставляю эту могущественную ладью плыть по озеру Хетеп. Я унес ее с силой из дворца Шу. Владение его звезд молодеет и возобновляет силу, которая была у него в древности. Я принес ладью в тамошние озера, поэтому я могу входить в расположенные там города и плавать в их священный город Хетеп. И смотри, это потому, что я, именно я, в мире с его периодом, его направлением, его территорией и сонмом его перворожденных богов.