Свастика в Антарктиде - Константин Дроздов

— Германия проиграет войну?

— Войди в Пирамиду, Эрик. — Зигрун положила руки мне на плечи и поцеловала в губы, затем быстро оттолкнув. — А сейчас оставь нас.

За моими плечами как из-под земли вырос ее телохранитель. Я надел форменное кепи и направился к выходу, но на пороге обернулся и задал Зигрун еще один вопрос:

— Так кто же все-таки построил Пирамиду?

— Это база давно пропавшей и забытой межзвездной экспедиции Шумера. Ей сотни тысяч лет. Даже имена членов той экспедиции безвозвратно утеряны.

А это было уже явной неправдой. Промолчав, я покинул пещеру.

Утром, сразу после завтрака, на удивление свежий и подтянутый группенфюрер Герман Хорст собрал членов экспедиции на совещание. Быстро распределив обязанности по подготовке снаряжения и оборудования, сам он решил еще раз лично произвести внешний осмотр Пирамиды и за компанию прихватил меня, тем более что в завтрашней операции мне принадлежала ведущая роль.

К Пирамиде вела довольно широкая и аккуратная бетонная дорога. От электромобиля мы отказались, и группенфюрер бодро двигался вперед пешком. Зигрун, видимо, оказывала особое магическое воздействие на Хорста. Он выглядел помолодевшим лет на десять.

Когда до Пирамиды оставалось не более пары сотен метров, бетонка кончилась, и началась такая же ровная, но мощеная дорога. Квадратные каменные плиты были плотно подогнаны между собой и только немного съехали по краям из-за просевшей почвы. Хорст заверил меня, что этой дороге, по его мнению, не менее ста тысяч лет. Дорога упиралась в Пирамиду и обвивала ее по периметру. Мы подошли к центральному входу. О том, что здесь есть вход, можно было догадаться только по тонким, чуть заметным глазу швам. Правее, на уровне глаз, я заметил углубление с выдавленным рисунком дракона. Эта ниша явно предназначалась для добытого мной Ключа. Над нишей виднелись строчки с пляшущими символами санскрита. Я провел ладонью по иссиня-черной стене. Поверхность была гладкой и холодной, но стоило мне задержать руку, и пальцы начинали чувствовать тонкое, чуть уловимое тепло, которое приятно разливалось по всему телу. На миг мне показалось, что я прикоснулся к стене родного дома.

— Ты тоже чувствуешь это, Эрик? — тихо заметил Хорст. — Я думаю, что мы связаны с ними плотью и кровью. И каков бы ни был финал нашего пути, мы должны пройти его до конца.

Я прислонился лбом к стене и закрыл глаза. Где-то недалеко пропыхтел паровоз, тянущий платформы с новым оборудованием в соседние, только что исследуемые карсты.

— Кто поведет нас к звездам? Гитлер? Гиммлер?

Хорст помолчал и произнес:

— Гитлер сделал Германию великой, но его время сочтено. Люди вокруг него, в том числе и Гиммлер, ведут страну к пропасти. Скоро все изменится. Германия останется великой, но изменится. Эти изменения не должны принять за слабость, поэтому мы с тобой пойдем вперед ради укрепления ее мощи и силы. Страны, народы идут за сильным.

В девять часов утра следующего дня все члены экспедиции во главе с Хорстом собрались у входа в Пирамиду, вокруг которой еще ночью Эверс выставил усиленное оцепление. Рядом с Хорстом возился кинооператор с помощником — готовились идти вместе с нами. Рейхсфюрер дал указание фиксировать все действия на кинопленку. Метрах в десяти позади нас, на высокой треноге, была установлена вторая кинокамера. Оператор, а рядом с ним Венцель и Эверс замерли, глядя на нас. Еще чуть дальше виднелась медицинская палатка.

Хорст подал мне пластину. Я взял ее и сделал шаг к Пирамиде. Стояла удивительная тишина. Даже со стороны обычно шумного порта не доносилось ни звука. Я невольно оглянулся назад. Все члены экспедиции затаили дыхание. Хорст махнул рукой кинооператору у палатки, и тот застрекотал камерой. Я снова повернулся лицом к Пирамиде и посмотрел вверх. Верхушка исполинского сооружения почти упиралась в свод искрящегося ледяного купола. С того момента, как несколько лет назад один из подводников Кригсмарине, возможно, ставший первым человеком, ступившим под ледяной купол Антарктиды за многие тысячи лет, дотронулся до темной поверхности Пирамиды, ее вершина уже который год светилась ровным и неистощимым голубоватым светом.

Я приложил увесистую пластину к выдавленному в стене изображению дракона так, чтобы выступающий рисунок такого же дракона на Ключе точно лег в свою нишу. Пластина тут же словно прилипла к стене. Я невольно отдернул руку. Кинокамера за спиной продолжала стрекотать, но ничего не происходило. Я оглянулся на Хорста.

— Прижми ладонь к пластине, — подсказал Корелли.

Я снял перчатку и приложил ладонь к пластине, чувствуя кожей резную вязь послания Сета.

Часть стены рядом со мной быстро и бесшумно поползла вверх, открыв вход в таинственную башню. Широкая лестница, освещенная тусклым желтым светом, уходила куда-то вверх.

Я опустил руку и подошел к подножию лестницы. Остальные члены экспедиции продолжали стоять словно вкопанные, будто не веря своим глазам. Идти первым мне не хотелось — было не по себе. Нет, это был не страх за свою жизнь. Это был страх перед новым и неизведанным — что может раз и навсегда перевернуть жизнь не только мою, но и каждого человека на планете. Мне вдруг так захотелось оказаться в своей уютной берлинской квартирке, рядом с камином и любимой книгой в руках. И все же любопытство, желание знать, что скрыто там, за горизонтом привычного мира и привычных знаний, пересилило все мои страхи, и я ступил на лестницу, не дожидаясь своих спутников.

Я делал шаг за шагом вверх по лестнице. Тусклое поначалу освещение превратилось почти в дневное, и я увидел, что стены, вдоль которых я шел, испещрены рисунками. Это были изображения неизвестных мне созвездий — звезды и планеты сплетались в причудливые узоры. Взбежав по лестнице, Хорст поравнялся со мной. Глаза его горели. Обогнав меня, он взлетел на вершину лестницы. Вслед за ним устремился и Корелли. Лугано с кинооператором держались позади меня. Вдруг Хорст и Корелли попятились назад. Корелли, согнувшись пополам, упал на колени. Хорст выставил вперед руку, словно пытаясь сдвинуть невидимую стену. Через мгновение и он, скорчившись и хватая ртом воздух, покатился по ступеням вниз. Лугано подскочил к группенфюреру и помог ему встать. Хорст все еще хватал ртом воздух, и Лугано потащил его вниз. Оператор, прижавшись к стене, продолжал снимать. Я склонился к Корелли.

— Иди. Если кто и сможет пройти, то только ты, — прохрипел Корелли. — С нами все будет в порядке. Это просто внутренняя защита Пирамиды.

Я стал снова подниматься вверх. Вот и последняя ступень. Я оказался наверху и сразу почувствовал невидимую вибрирующую волну, проходящую сквозь меня, затем еще одну. Волны исчезли, как только я сделал еще несколько шагов вперед. Осмотревшись, я обнаружил, что лестница привела меня в большой сферообразный зал. Сначала полутемный, с моим появлением он озарился ярким, но мягким светом. Вдоль всей стены зала располагалось множество высоких ниш, в которых гордо расположились гигантские статуи то ли древних героев, то ли богов. Между нишами просматривались явно автоматические двери, аналогичные тем, которые я видел в лабиринте под песками Африки. В середине же зала, на небольшом возвышении, я обнаружил самый настоящий… пульт управления. Длинная панель с сотнями разноцветных кнопок разнообразной формы и мелкими поясняющими знаками. В центре панели была огромная вмятина, собравшая вокруг себя металл в гармошку. Кнопки осыпались мутной разноцветной крошкой. В центре спинки огромного, словно трон, кресла зияла большая, величиной с мой кулак, дыра с обожженными краями черно-бурого цвета.